Террористы готовили взрыв на Красной площади
«Планировалось, что террористка-смертница подорвет себя в толпе празднующих 31 декабря на Красной площади, а затем, уже после приезда на место силовиков, планировался второй подрыв – также террористкой-смертницей», – рассказал источник в одной из российских спецслужб.
Напомним, вечером 24 января в зоне прилета международных рейсов в московском аэропорту «Домодедово» терррорист-смертник привел в действие бомбу. По предварительным данным, бомбу мощностью порядка 5 кг тротила, начиненную металлическими поражающими элементами и закрепленную на теле, террорист взорвал в толпе встречающих. В результате 35 человек погибли, свыше ста получили ранения.
Как уже писали «Актуальные комментарии», Минздравсоцразвития сегодня сообщило, что скончался еще один из пострадавших в «Домодедово» 24 января. Таким образом, число жертв трагедии увеличилось до 36 человек.
«В госпитале имени Бурденко умер пострадавший, который находился в крайне тяжелом состоянии», - сказала официальный представитель ведомства.
Совершенно десятое дело - связаны предполагаемые и произошедшие теракты между собой или не связаны. Поскольку, по большому счету, в террористическом бандподполье не существует никакой иерархии, и даже эта иерархия – амир Дагестана, амир какого-то фронта или города – достаточно условна. И даже, если все эти амиры подчинены друг другу, они действуют автономно и практически не информируют руководство о своих тактических шагах и мероприятиях.
На самом деле, бандподполье на Северном Кавказе – это сеть, и именно поэтому силовикам не удается ее ликвидировать. Поскольку в иерархической структуре достаточно ликвидировать либо верхушку, либо какое-то промежуточное важное звено и все рассыпается, а в сети можно уничтожить достаточно важное звено и при этом сама сеть не пострадает.
Это одна из причин, по которой не удается ликвидировать бандподполье на Северном Кавказе - сетевая структура, где есть какой-то всего лишь формальный лидер, но он не руководитель, а символ типа Доку Умарова, от которого, по большому счету, мало что зависит в организационном плане. Это, скорее, символ, какой-то идеал, идеолог, но не более того. И есть его последователи, которые действуют автономно и друг о друге не знают, либо просто слышали, но не подчинены друг другу. Это первая причина, по которой не удается ликвидировать бандподполье на Северном Кавказе.
И вторая причина – там создана система, при которой происходит достаточно успешное рекрутирование новых членов бандподполья вместо выбывших – убитых или посаженных. Поскольку там такая социально-экономическая ситуация, которая вынуждает людей, не согласных с происходящем на Северном Кавказе, с политикой властей, либо отъезжать в Центральную Россию, где есть шанс как-то пробиться по жизни. Либо, если нет таких возможностей или очень сильна обида - идти абсолютно незаконным путем – идти к террористам, уходить в лес.
Третье – это демографическая ситуация, которая усложняет и социально-экономическую и, к тому же, снижает ценность человеческой жизни, потому что народ, который увеличивается в численности и который уменьшается в численности, даже на уровне массовой психологии, имеет совсем разные взгляды на жизнь и смерть и на возможность убить человека. Большинство северокавказских народов растет в численности и поэтому там отношение к человеческой жизни несколько иное – примерно такое, как было у русских, у коренного народа к человеческой жизни 70-80 лет назад. И именно поэтому люди считают, что они могут решить свою проблему, уходя в бандподполье, и демографический перегрев во многом способствует тому, что на место уничтоженных боевиков тут же рекрутируются новые, причем как в сказке о драконе – одну голову отрубишь – две отрастает.
Почему никто не берет ответственность за теракты - зто очень любопытный вопрос, потому что, например, на этом пытаются сыграть сами лидеры Северного Кавказа. Они заявляют, что если боевики северокавказские берут на себя ответственность, значит, возможно, они и непричастны, а что это провокация некоторых сил, которые заинтересованы в дестабилизации ситуации, заинтересованы в отторжении Северного Кавказа, но при этом к Северному Кавказу имеют опосредованное отношение. Я думаю, что здесь не столь однозначная версия, поскольку, похоже, у боевиков изменилась тактика – раньше они брали на себя ответственность вообще за все инциденты, которые происходят на территории России и которые к боевикам не имеют отношения – взять ту же аварию на Саяно-Шушинской ГЭС, где боевики в принципе не могли ничего сделать.
Просто дело в том, что у нас уже все теракты автоматически связываются с Северным Кавказом и с бандподпольем, которое там действует. И в принципе северокавказское бандподполье имеет такой общий кавказский бренд и неважно, кто на себя возьмет ответственность. Обывательское общественное мнение все равно связывает все теракты с Северным Кавказом. А северокавказское бандподполье все чаще позиционирует себя как единое целое, как бандподполье, стремящееся установить исламский халифат на территории всего Северного Кавказа. А если некоторые боевики устраивают взрывы, чтобы прорекламировать себя перед потенциальными спонсорами – им публично совершенно не нужно брать на себя ответственность за теракт, а достаточно видеозапись сделать, показать спонсорам, и спонсоры поймут, что именно данная группировка совершила теракт.
К тому же брать на себя ответственность за теракт достаточно опасно для конкретных представителей бандподполья, поскольку у нас в последние годы силовики выработали жесткий ответ, и если кто-то берет на себя ответственность за теракт, то потом мы видим, что в течение полугода-года силовики рапортуют, что все причастные организаторы были уничтожены в ходе спецмероприятий. То есть, террористы тоже боятся, что, если они возьмут на себя ответственность, конкретно какая-то группа, то их просто потом в течении полугода, года отстреляют и все.