Борьба за прошлое продолжится

История как в нашей стране, так и в странах СНГ всё больше и больше позиционируется как сфера политических воздействий, политической и внешнеполитической борьбы, и это, конечно, для науки прискорбно. Но в то же время мы понимаем, что у исторической науки есть сюжеты, которые своей сутью, своими объективными данными не может не участвовать в этих общеполитических и внешнеполитических оценках.

В этой связи мне хочется отметить, что история как наука – это очень жестокая вещь, потому что историческую правду, особенно по ключевым проблемам истории, как правило, не может воспринимать никто, кроме учёных и людей совершенно объективных и не задействованных ни в каких политических процессах. Порой история в своих оценках не удовлетворяет ни правых, ни левых, ни центр. И сегодня она не может удовлетворить ни сталинистов, ни анти-сталинистов, потому что объективная история как бы вне этих современных политических оценок. В этом величие истории и в этом трагедия исторической науки.

Особенно ярко это выразилось в оценках, которые сегодня в центре полемики между историками, идеологами на постсоветском пространстве (в Грузии, Прибалтике, на Украине), а также являются полем идеологической и геополитической борьбы между некоторыми силами западами, идеологами, историками западных стран и нашими российскими политиками. Особенно это касается результатов Второй мировой войны. Конечно, мы, как историки, удивлены теми оценками, замалчиваниями в отношении результатов войны, принижением результатов войны, которые сегодня распространяются в идеологизированных и псевдонаучных изданиях западных стран, некоторых стран СНГ, со стороны некоторых политиков. Это то, что мы называем фальсификацией истории.

Вместе с тем, мы понимаем, что изображать историю войны так, как мы изображали её, скажем, лет 20-30 лет назад, сейчас невозможно, потому что появились новые материалы, новые данные, архивы, новые подходы. Здесь и начинается эта проблематика борьбы между исторической правдой и конъюнктурой. Нельзя эти новые материалы, рассекреченные материалы и новые подходы выдавать за коренную оценку или переоценку результатов войны в целом.

Проблема, связанная с результатами войны – это одна проблема. Проблема истории Великой отечественной войны и последующих ошибок и поражений руководства Красной армии – это всё относится совсем к другой категории. В этом смысле нельзя всё мешать в кучу. Если мы начинаем противостоять западным оценкам, этим фальсификациям в отношении результатов войны, то это вовсе не значит, что мы должны обелять, замалчивать и искажать правду истории этой войны. Это очень серьёзная вещь и очень большая сложность для историков. Когда историки действительно хотят выразить на основании новых архивов и новых исследований правду войны, они говорят, что вот вы работаете в пользу тех, кто фальсифицирует историю результатов войны. Это совершенно разные вещи. В этом смысле история находится в трудном положении в своих подходах.

Я не помню такого года, как 2009, когда история оказалась на передовой общественно-политических дебатов. Здесь, видимо, есть стечение некоторых обстоятельств. Во-первых, это годовщина, которая приближается (65 лет победы в войне), это прошедший юбилей (60-летие с начала Второй мировой войны). Это крупнейшие события XX века. И, безусловно, не могли не обостриться эти споры и дебаты.

Во-вторых, я думаю, что у людей появилась какая-то возможность уже рассуждать о не самых материальных вещах, рассуждать о прошлом для того, чтобы утвердить собственную идентичность сегодня. История и прошлое нашей страны составляет важнейший компонент нашего национального самосознания. Наверное, у большинства народов история – это важный компонент, но у нас особенно, потому что у нас история драматическая, долгая, сложная. И после распада Советского Союза появилось сразу 15 национальных версий, которые сами себя утверждают и трактуют наше некогда общее прошлое уже в угоду собственных национальных идентичностей, интересов и своей консолидации.

К сожалению, многие из этих процессов утверждения собственной национальной версии, собственной государственности построены на отторжении общероссийскости, отторжении нашей общей истории или на её дискредитации. 

Третье обстоятельство, наверное, вызвано тем, что для нас стало очевидным, что есть борьба за прошлое. И мы всё время говорили о масс-медийных войнах, об информационных войнах, имея в виду оценку современной политики. Но мы всё больше убеждаемся, что в этих современных информационных войнах трактовка прошлых, давних или недавних событий тоже играет огромную роль в производстве образа страна, правительства, народа. В значительной мере мы увидели это и по событиям, которые недавно были на Кавказе, Грузии, в Осетии. Это было полностью фальсифицировано, и потом, если не предпринимать никаких мер, это всё остаётся в памяти, а потом в учебниках.

Если говорить о давних событиях, то нас волнуют попытки поставить под сомнение и переоценить правое дело антигитлеровской коалиции, в которой СССР играл ведущую роль и вместе с Великобританией, США и Францией внёс решающий вклад в победу антигитлеровской коалиции. Когда это дело пересматривается, я думаю, что никакая страна, и прежде всего мы, не можем быть равнодушными.

Наконец, это связано с защитой наших интересов. Не только чести и достоинства, но и наших интересов, даже материальных и территориальных, потому что от таких пересмотров и исторических дебатов потом начинаются следующие пересмотры, иски, репарации, суды, территориальные претензии. Уже следующим шагом могут быть и открытые конфликты. Это четвертое обстоятельство тоже сыграло свою роль, и уже не только профессиональные историки, но и сам президент выразил свою озабочённость своим указом, создавая комиссию.