Уходящий в премьеры

Срок президентства Дмитрия Медведева пришелся на самый сложный период для российской экономики и политической системы. Он связан с резким ростом внешнеэкономической турбулентности. Впервые мы испытали стрессы, которые даже в 90-х годах были слабее.

Российская экономика проверялась на прочность, и большинство проектов, которые начал президент, носили стратегическое значение именно с точки зрения развития российской экономики. Именно в этот период мы использовали сырьевую зависимость и осознали основные риски, которые связаны с неинновационным развитием российской экономики. Это прежде всего зависимость от внешней конъюнктуры и цен на нефть, большая связанность между изменением на фондовых площадках и возможностями финансирования социальных обязательств, недостаточными инвестициями в инфраструктуру и отсутствие эффективных механизмов (помимо Стабилизационного фонда).

Фактически, помимо этих инструментов, у Российской Федерации было не очень много возможностей для борьбы с кризисными явлениями. Так что основной заслугой Дмитрия Медведева можно назвать борьбу с кризисом.

Что касается так называемого кризисного пакета инициатив: принятая ставка на инновационное развитие и диверсификацию российской экономики на внутреннем контуре вылилась в работу в рамках комиссии по модернизации. Были определены приоритеты, приоритеты получили финансирование (причем как в рамках целевых и государственных программ, так и в рамках отдельных фондов и моделей).

Второе – это развитие инфраструктуры. Сколково – крайне важное направление этой работы. Кроме того, ключевым решением было инвестирование в высокотехнологичный сектор. Компаниям, которые специализируются на инновациях, были предоставлены льготы. Начали создаваться комфортные условия для их работы, например, системы технопарков.

На внешнем контуре в рамках данной инициативы были подписаны так называемые «соглашения модернизации» - мы договорились с внешними партнерами об их участии в стратегических проектах и обмене технологиями.

Второй «пул достижений» связан с финансовым сектором. Основной источник кризисных явлений стал основным полем работы российского президента. Достаточно быстро был начат, но медленно реализовывался проект Международного финансового центра. Во многом это связано с тем, что не все элементы инфраструктуры были вовремя введены в строй.

Был решен вопрос создания сырьевых площадок. Основные проблемы заключались в создании единой инфраструктуры, формировании дополнительных сервисов, например, связанных с торговлей (в частности, либерализация налогового режима). Что касается создания модели, при которой фондовый рынок смог бы использовать единый центр проведения операций, то здесь достижений было не очень много. Во многом это связано с проблемами самой Москвы, где произошла смена руководства, плюс ко всему, достаточно медленно развивались финансовые рынки. Тем не менее каких-то достижений удалось добиться.

Третья инициатива, которая связана также с финансовым сектором, касается приватизации. Разогосударствление экономики – один из трендов, которые достаточно активно развивались при Дмитрии Медведеве. Еще в прошлом году была принята достаточно обширная программа приватизации. Туда вошли крупнейшие компании, а в более жестком варианте - с «золотой акцией» - практически все государственные структуры. Понятно, что здесь инициативы Дмитрия Медведева столкнулись с сопротивлением отраслевых групп влияния. Но сам факт того, что план приватизации был принят, является очень серьезным прорывом для российской экономики, очень небольшими объемами продававшей свои государственные активы (и то не очень удачно, если вспомнить размещение народного ВТБ).

Четвертое направление – поддержка международной интеграции. Здесь есть целый ряд инициатив - от вступления в ВТО до формирования единой внешнеэкономической позиции с Соединенными Штатами Америки. Во многом именно усилиями Вашингтона удалось включиться во Всемирную торговую организацию. Это может быть крайне важно для Российской Федерации с точки зрения конкурентоспособности.

Здесь также следует отметить инициативы, с которыми выходил Дмитрий Медведев: создание единых моделей обеспечения безопасности в Европейском Союзе, усиление позиции БРИК и БРИКС, создание финансовых институтов на базе этого объединения – все это несомненные заслуги уходящего президента.

На внутриполитической сцене важнейшими проектами были демонополизации политической системы - знаменитый пакет политических проектов, который Дмитрий Анатольевич Медведев провел через Госдуму Российской Федерации, а также ряд инициатив, связанных с медийной сферой и с демонополизацией этого важнейшего сегмента Российской Федерации (в том числе создание общественного телевидения). Фактически Дмитрий Медведев не много проектов довел до конца, но заложенные им тенденции и тренды будут определять российскую политику в ближайшие несколько лет, а может быть, даже десятилетий.

Дмитрий Медведев в минувшие четыре года достаточно убедительно изобразил президента Российской Федерации, при этом не создав себе проблем с Владимиром Путиным. Такой компромиссный стиль ныне позволил ему претендовать на пост главы правительства.

В целом же итоги президентства Дмитрия Медведева сложно рассматривать в отрыве от итогов премьерства Владимира Путина, поскольку действовал тандем. Более того, как показали события последнего года, в этом тандеме лидирующую роль играл Владимир Путин, поэтому социально-экономические успехи, или, наоборот, издержки нужно примерно поровну разделить между ныне действующим президентом и президентом избранным.

На посту председателя правительства Дмитрий Медведев по-прежнему не будет проявлять инициативы и будет ориентироваться на Владимира Путина, особенно с учетом того, что теперь он утратил даже формальный статус первого лица. Тем не менее, Дмитрий Медведев периодически будет играть в либерального вождя либеральной партии, хотя и не является таковым, поскольку плотно входит в команду самого Владимира Путина. Таким образом он отвлекает на себя либеральные аппаратные силы и создает новый образ возможной либеральной альтернативы Владимиру Путину, каковым он, конечно, являться не будет. В общем и целом политика Дмитрия Медведева на посту премьер-министра будет  предельно лояльной Владимиру Путину.
 

Итоги президентства Медведева достаточно неоднозначны, но хотел бы отметить два крупных достижения.

Первое: Медведев открыто провозгласил борьбу с коррупцией в качестве национального приоритета и принял большой комплекс мер в антикоррупционном законодательстве, чего раньше не было. Он принял ряд решений, о которых депутаты раньше и слышать не хотели - сначала об отчетности доходов, теперь уже и расходов и т.д.

Вторым блоком является законодательство о политической реформе. Здесь тоже приняты революционные меры, включая выборность губернаторов.

Это останется надолго, хотя значимых результатов в борьбе с коррупцией ему достигнуть не удалось, несмотря на то, что были предприняты определенные усилия.

Теперь о других отраслях. Важно отметить то, что Медведев провозгласил и начал программу модернизации России. Проект «Сколково» также можно отнести к его определенным достижениям.

Главным недостатком его правления можно считать его неумение разговаривать с разными слоями населения.

Тем не менее то, что Медведев провозгласил идеологию интегральной модернизации политики, экономики и так далее - крайне важно. Однако видно, что намерений и заявок у него было больше, чем результатов.

В целом политика Медведева-президента была действительно успешной. Результатом этой работы является грандиозный прирост новых граждан России. С того момента, как Дмитрий Медведев начал реализовывать нацпроект, уровень рождаемости вырос на 20%, то есть ежегодно у нас рождается на 1 миллион больше человек, чем было раньше. Миллионы новых жизней - это очень высокий показатель. Параллельно серьезно увеличилась продолжительность сроков жизни - особенно у женщин, но радует, что и мужчины подросли по статистике. Это говорит о том, что в целом социальная политика Дмитрия Медведева была достаточно успешной. Безусловно, реализовывал он её не один, а в тандеме с Путиным.

Оценка работы этого тандема – 49% у «Единой России» и 65% у Владимира Путина. Это грандиозный кредит доверия. Надо понимать, что «Единая Россия» получила результат чуть ниже, чем в 2007 году, в первую очередь из-за того, что против нее объединились все партии. Своей популистской риторикой и критикой они её банально уничтожали.

 Сейчас, когда Дмитрий Медведев проходит на премьерство и будет лидером «Единой России», перед ним стоит очень сложная задача по укреплению партии и по обеспечению ее лидерства.

Недавнее выступление Дмитрия Медведева на Госсовете демонстрирует, что его курс будет носить в первую очередь социальный характер. Дмитрий Медведев – это сильный и жесткий человек. Он чувствует, что от него хочет нация. А нация в целом хочет, чтобы государство продолжало свою социальную политику, чтобы оно выполняло заложенную в конституции максиму о том, что Российская Федерация – это социальное государство.

Если мы посмотрим его выступление на Госсовете, то в планах - децентрализация, выравнивание доходов, предоставление больших полномочий муниципалитетам, меры, которые будут предприняты для обеспечения семей с детьми, особенно многодетных семей. Все это, а так же серьезное намерение подойти к вопросу о состоянии Пенсионного фонда, сигнализирует нам, что это будет сильное социально-консервативное премьерство. В «Единой России» будет превалировать социально-консервативная линия.

Пока преждевременно давать оценки тому, каким Дмитрий Медведев будет премьером. Что касается президентства, я бы не связывал плюсы и минусы исключительно с его личными характеристиками. Будь на месте Дмитрия Анатольевича другой человек, может быть, какие-то факторы были бы другими, но, по сути, многое было бы также. Речь идет не об оценке его как политика, а об оценке того проекта, с которым он себя связал. Этот проект я называю «Перестройка-2», вкладывая в него совершенно положительный смысл.

Считаю, что это правильно. У Дмитрия Медведева была задача обновления политической модернизации страны, технологического совершенствования, возвращения интеллектуальному пласту страны соответствующего статуса, защита предпринимательства и частной инициативы. Все эти задачи сформулированы. Но все они не доведены до конца.

Одна из причин этого заключается в том, что в стране существует боязнь перестройки. Страна все время боится свободы. Странное, парадоксальное ощущение, что надо все время стремиться к свободе, но при этом свобода страшна. Отсутствие возможности ясно сформулировать – это невроз, рожденный катастрофой 80-х годов (горбачевской перестройкой).

Тогда перестройка началась с хороших идей, с ностальгии по хрущевской оттепели, а завершилась гибелью государства, и, в отдельной степени, деградацией социума. Деградацией в первую очередь того самого среднего класса, интеллектуального класса, который был главной движущей силой. Он-то больше всего и проиграл, хотя больше всего боролся за радикальность. Этот невроз сыграл сейчас очень злую шутку. Мы не увидели внятных политических или социальных инициатив, а были только сомнения и колебания.

Сказался бесконечный страх, что если мы начнем политическую модернизацию, то обязательно раскачаем лодку. Кончилось это тем, что лодка сама по себе раскачана, и изменения пришлось реализовывать в поспешном режиме.

Я не хочу обвинять конкретно Дмитрия Медведева, в этом виноваты все - власть, которая не смогла выстроить общественную политику вокруг собственных изменений; либералы, которые хотели каких-то очень корыстных изменений. По сути дела, у общества не сложилось ясного понимания того, что стране необходимо обновление и оно может пройти без катастроф.

Но, в любом случае, было положено начало переменам. Много хорошего сказано и ко многому мы еще вернемся. Пока сложно, например, говорить о результатах «Сколково», но то, что стоит за ним – вернуть России первенство в сфере научного знания и информационных инноваций – это важная стратегическая цель.

На мой взгляд, итоги четырехлетнего президентства Дмитрия Медведева неутешительны. Все те задачи, которые он ставил перед собой (прежде всего, задачи демократизации и модернизации экономики), реализованы не были. Фактически, большую часть правления Дмитрия Медведева предпринимались чисто косметические шаги, которые реально на ситуацию в нашей политической системе не влияли.

Например, была введена странная мера, в соответствии с которой партия, преодолевшая на выборах пятипроцентный барьер, могла получить одно или два места в парламенте – при том, что семипроцентный барьер на тот момент был оставлен без изменений. Как показали итоги прошедших в 2011 году выборов, никто из партий не смог воспользоваться странным послаблением, и в дальнейшем оно было отменено. Похожие косметические меры предпринимались и по другим направлениям.

При этом серьезные, реальные решения были направлены на ужесточение политической системы и закручивание гаек. К их числу можно отнести, например, увеличение с четырех до шести лет срока президентских полномочий, которое шло против общемирового тренда. Базовым трендом в мировом масштабе является не увеличение срока президентских полномочий, а как раз сокращение. Вспомним Францию, где как раз в двухтысячные годы срок полномочий президента был сокращен с семи до пяти лет. Можно вспомнить и страны Латинской Америки, где во многих крупных государствах (таких, как Бразилия и Аргентина) срок полномочий президента также сократился с шести до четырех лет.

Аналогичная мера – увеличение срока продолжительности полномочий Государственной думы с четырех до пяти лет - также против мирового тренда.

Наконец, решение о том, что председатель Конституционного суда будет избираться не самим Конституционным судом (как во времена Ельцина), а Советом Федерации по представлению президента, причем каждые шесть лет. Это означает, что председатель Конституционного суда оказывается в очень большой зависимости от президентской власти. Общемировая практика свидетельствует о том, что подобные чиновники назначаются либо пожизненно, либо на очень длительные сроки полномочий.

Большая часть правления Дмитрия Медведева прошла под знаком косметических перемен. Более-менее реальные перемены стартовали только после протестов, которые прошли в Москве после выборов в Государственную думу в декабре 2011 года. Но они связаны не столько с именем Дмитрия Медведева, сколько с тем, что власти реально испугались и решили пойти на уступки общественному мнению. В то же время все происходящее сейчас вокруг этих уступок показывает, что власти собираются тихой сапой взять их назад. В частности, прямые выборы губернаторов будут сопровождаться великим множеством оговорок, которые сделают их не столь уж прямыми, как все ожидают.

То же самое можно сказать о регистрации партий, - пока есть сомнения в том, что те десятки и даже сотни партий, которые будут зарегистрированы, смогут принимать реальное участие в политическом процессе. Поэтому мне кажется, что правление Дмитрия Медведева – это время упущенных возможностей, время очень осторожных косметических реформ, которые ни на что всерьез не повлияли. Это время топтания на месте и даже отступления назад, консервирование худших авторитарных черт нашего общества в сопровождении реформистской и модернизационной риторики.

Дмитрий Медведев был президентом в условиях ограниченного мандата. В том, что связано с экономикой и энергетикой, он не принимал активного участия. Если брать исключительно прерогативу президента - внешнюю политику, то здесь главная заслуга Дмитрия Медведева – это политика перезагрузки, произошедшая после войны с Грузией. 

После августа 2008 года многие европейские, американские политики, депутаты, эксперты говорили: «Все, ребята, новый железный занавес, новая холодная война, вы сами этого хотели». Прошло немного времени, и запустили перезагрузку. Это достаточно серьезный внешнеполитический успех Дмитрия Медведева, который может быть недооценен. Каких-то конкретных плодов перезагрузка не принесла, но она снизила градус напряжения. Американцы снизили свое давление на Украину, хотя стали гораздо более активными в Центральной Азии.

Есть успехи и в интеграции - создан Таможенный союз, реально работающее объединение, не без проблем, но, тем не менее, это качественно новый уровень интеграции.

К сожалению, по Украине прорыва добиться не удалось. С одной стороны, был избран вроде как пророссийский президент. С другой стороны, газовый вопрос все равно до конца не решен. Украина потеряла надежду на евроинтеграцию, но украинская элита панически боится любых интеграционных проектов с Россией. Украинский бизнес опасается поглощения более мощным и более агрессивным российским бизнесом. Эта ситуация будет продолжаться до завершения первого срока Виктора Януковича.

С Центральной Азией сложилась очень вязкая ситуация. Наша активная позиция на киргизском направлении оказалось не вполне эффективной. Они обладают кочевым мышлением и стратегическими категориями не думают, мысля исключительно тактическими шагами.

Если говорить о непризнанных государствах, то более успешна наша политика с Абхазией. Там на президентских выборах без особых проблем избран кандидат, на которого ставила Россия. С другой стороны, мы видим, что у российского бизнеса в Абхазии регулярно возникают проблемы.

Если говорить о Южной Осетии, то серьезным репутационным ударом по Дмитрию Медведеву стало то, каким образом восстанавливалась республика, несмотря на огромные вложенные деньги.

Но тот факт, что Южной Осетии удалось выйти из политического кризиса и избрать признанного всеми политическими силами президента - это позитивный фактор. Осторожный оптимизм внушает и то, что хотя бы под конец президентского срока Дмитрия Медведева в республике началось заметное восстановление.
Если говорить о внутренней политике, то нужно отметить, что кадровая политика Дмитрия Медведева была не очень удачной. Дмитрий Медведев выполнил функцию зачистки феодальных режимов, которые у нас были, в частности, в Москве, в Татарстане и Башкортостане, но суть режимов от этого почти не изменилась.

Назначения Медведева на губернаторские посты - это неудачная составляющая его работы, он был вынужден увольнять своих назначенцев.

Что касается демократии, то, несмотря на все разговоры о том, что «свобода лучше, чем несвобода», при Дмитрии Медведеве мы столкнулись с ужесточением политического режима. Произошла массовая замена мэров на сити-менеджеров, управляемых со стороны губернаторов. Была беспрецедентная по фальсификациям кампания по выборам в Госдуму. Дмитрий Анатольевич сказал, что это были самые честные выборы в истории России. Я с этим не согласен: процент подтасовок на этих выборах был значительно выше, чем, например, на выборах в 1999 году, когда была конкурентная среда.

Мы видим, что увеличилось количество осуждений по статье 282. Вопиющий, на мой взгляд, случай с Мохнаткиным, которого выпустили, когда он уже досиживал свой срок. Человек был невиновен, он попался правоохранительным органам под горячую руку. Это тот случай, когда Дмитрий Анатольевич мог вмешаться более активно и на более ранней стадии.

Я считаю, что предложенные Медведевым реформы были вынужденными. С другой стороны, этими своими пресловутыми «сигналами» он внес значительный вклад в пробуждение гражданского общества. Именно эта половинчатость Медведева (когда он сначала говорил о том, что так жить нельзя, надо что-то серьезно менять, а потом предлагал декоративные реформы типа «приставного стульчика» для партий, которые перешли 5% барьер, но не набрали 7%) сыграла свою роль. Как раз его колебания между очень радикальными заявлениями и очень робкими реформами в итоге привели к тому, что протест приобрел те масштабы, которые он приобрел, и гражданское общество заявило о себе во весь голос.

Внешняя политика Дмитрия Медведева подчинялась либеральным императивам - идеям, популярным во внешней политике Москвы с 90-х годов. Эти принципы либеральной внешней политики ориентированы в большей степени на сближение с Западом, в первую очередь с США, государствами запада Европы и Европейским Союзом.

При этом далеко не всегда такой курс (если рассматривать его в исторической ретроспективе) осуществлялся эффективно, и далеко не всегда в ходе реализации подобной линии удавалось обеспечивать национальные интересы России. Дмитрий Медведев во многом оказался заложником этого курса, сопряженного в отечественной практике с некоторыми издержками.

Его внешняя политика, формально будучи достаточно здравомыслящей и перспективной, далеко не всегда приводила к желаемым результатам. В частности, не совсем внятно Москва осуществляла свою линию на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке (особенно когда этот регион оказался в эпицентре политических кризисов, продолжающихся там до сих пор).

По ряду показателей не удалось расширить содержательные контакты с европейскими государствами, хотя формально они были в центре внимания команды Дмитрия Медведева. Фактически все осуществлённые инициативы были запущены еще Владимиром Путиным. Например, «Северный поток» - это результат еще второго президентства Владимира Путина, Дмитрий Медведев лишь продолжил. Хорошо, что он смог довести его до логического завершения, но своих собственных инициатив у Дмитрия Медведева было не так много. Более того, ряд его действий наступательного характера закончился неубедительно - например, идея о подписании нового договора о безопасности в Европе, которую он озвучил фактически сразу же после вступления в должность президента, стала пробуксовывать уже в 2009 году. В Москве недавно состоялась конференция по этой теме - по сути это было подведение итогов реализации данной инициативы, которая закончилась ничем, потому что США и Великобритания заблокировали данную идею.

Это одно из свидетельств недостаточно активных усилий Дмитрия Медведева и его команды на европейском направлении (а это направление было достаточно приоритетным).

В то же время позитивным фактом стало заметное смягчение контактов с США, но здесь политика Дмитрия Медведева была основана на действиях США - смена администрации там объективно способствовала сближению с Москвой. Вне зависимости от того, кто находился у власти в Кремле, Москва так или иначе сближалась бы с Вашингтоном, потому что этого хотел Обама, и условия сближения были удобны для Москвы.

Во внешнеполитическом курсе Дмитрия Медведева важно отметить формирование доктрины Медведева. Человек, успев поработать всего четыре года, внес вклад в развитие инициативной внешней политики. Именно в период его президентства появился ряд документов, ориентированных на сближение внешней политики и внешнеэкономической деятельности (когда внешняя политика, особенно дипломатическая, активно ориентирована на достижение экономических целей). Это решение успешно реализуется с 2010 года.

Дмитрий Медведев, будучи приверженцем либерального курса, в то же время не смог уловить смещение внешнеполитических и внешнеэкономических акцентов на регионы Азии и Тихого океана. Его персональные усилия были не так ощутимы, как действия Владимира Путина. На мой взгляд, это следствие чрезмерной ориентированности Дмитрия Медведева на Евроатлантику.

На фоне обращения США к Тихоокеанскому региону Москва и конкретно команда Дмитрия Медведева были не столь динамичны, предпринимая не столь ощутимые усилия для построения отношений на взаимовыгодной основе с такими странами, как Япония, Китай и Южная Корея.

Либеральный вектор, которого придерживался Дмитрий Медведев - это сосредоточенность на Европе, США и Евроатлантике. На этих направлениях работа велась менее динамично, в том числе с использованием инструментов президентской дипломатии.

Из негативных моментов можно отметить также не совсем рациональные решения, связанные с уступками Западу, часто не дававшие желаемого эффекта. Например, сворачивание сотрудничества с Ираном, резолюция по Ливии - это те действия, которые были осуществлены в рамках классического окололиберального курса.

Само видение Дмитрия Медведева, несмотря на негативные просчеты, было достаточно прогрессивным. Перед Россией в период президентства Дмитрия Медведева встал вопрос – на какой основе строить внешнюю политику. Дмитрий Медведев внес новое, привязав внешнюю политику к экономике, но переиграть старую линию не смог - как из-за либерального тренда, так и из-за лишней ориентированности на Евроатлантику.

Не вся деятельность президента носит пиар-характер и не вся она публична. Нужно ежедневно принимать очень много ответственных решений, большая часть которых носит закрытый характер. Поэтому только открытой информации для оценки деятельности Дмитрия Медведева недостаточно.

Если оценивать общеизвестные факты, то Дмитрий Анатольевич Медведев продемонстрировал высокий уровень управленческой компетенции и управленческих решений. Причем он принимал достаточно острые решения. В бытность его президентом он столкнулся с целым рядом сложных моментов – это и решение во время нападения Грузии на Осетию, и решения по преодолению экономического кризиса.

С управленческой точки зрения крайне важно, что в тяжелых условиях экономического кризиса Дмитрий Анатольевич сумел избежать явных провалов и ошибок.

Дмитрий Медведев показал новый тип политического управления, новый стиль поведения президента. Это и апелляция к существенно большей степени открытости, и умение работать с новыми технологиями, и общение с Интернет-аудиторией. Он умеет находить общий язык со средним классом, работает с молодежью.

Медведев продемонстрировал новый стиль поведения политика в России, и многим этот стиль понравился. Многие посчитали, что именно такие люди и должны быть среди ведущих политиков в России.

Медведев обладает определенной политической поддержкой населения и политическим опытом. Это существенно упростит для него занятие премьерского поста.

Прежде чем строить предположения, каким премьером будет Дмитрий Медведев, нужно подвести итоги его президентства. Эти четыре года были очень непростыми - хотя бы потому, что на них пришелся экономический кризис. И, что бы ни говорили критики, но России удалось его преодолеть с наименьшими потерями.

Важная веха его президентства – август 2008 года. Именно Медведев смог дать достойный ответ авантюре Саакашвили. Именно благодаря Дмитрию Анатольевичу  народы Южной Осетии и Абхазии смогли  обрести долгожданную независимость. Причем они обрели ее не только формально - за это время в обеих республиках прошли выборы, и обе республики доказали свою политическую состоятельность и самодостаточность.

Хотелось бы отметить еще один важный момент - либерализацию экономической части УК. Это очень хороший месседж для бизнеса.

И самое главное – это модернизация. Конечно, по каким-то параметрам мы еще не можем конкурировать с Европой и Западом. Но сама идея о том, чтобы вернуть России научную мощь, заслуживает огромного уважения.  Важно и то, что эта идея целенаправленно претворяется в жизнь.

Полагаю, что все начатые проекты и программы Медведев продолжит реализовывать и на премьерском посту. Сейчас и российской экономике, и всему обществу необходим именно творческий импульс, модернизационной скачок.