Вбить базовые знания!
Проблемы с финансированием, отсутствие стоящих рекламодателей, содержательный вакуум и кадровый голод – региональные СМИ сталкиваются с массой проблем, кажущихся неразрешимыми. Возможно ли сделать так, чтобы хотя бы жители российских городов-миллионников каждый день получали свежую и актуальную информацию о событиях в стране? Корреспондент «Актуальных комментариев» Яна Бажина решила спросить у президента крупнейшей федеральной газеты «Известия» Владимира Мамонтова, каким он видит будущее местных газет, радиостанций и телеканалов.
Яна Бажина: Владимир Константинович, вы часто и много ездите по российским городам. Неужели общая картина состояния СМИ даже в крупных населенных пунктах, удаленных от федерального центра, такая беспросветная?
Владимир Мамонтов: Картина – очень пестрая. Россия - многонаправленная, многовекторная страна, и по муниципальным газетам, средствам массовой информации в различных регионах ситуация - очень разная. Существует ряд успешных коммерческих проектов, есть ряд спонсорских проектов, когда та или иная промышленная группа поддерживает газету, журнал или телеканал. Есть люди, которые активно выигрывают (по неведомым мне причинам) губернаторские и иные гранты и на эти гранты существуют. А есть другие, которые зубами скрежещут по поводу того, что никогда не выигрывают губернаторские гранты. Пестрая картина, в общем. И я бы сказал, что нам нужна определенная стройная система государственного влияния на этот вопрос, и она должна быть прописана, так или иначе, в законе о печати или в подзаконных актах. Но я бы поддерживал, в первую очередь, вовсе не политическую прессу в регионах, потому что если в ней где-то у кого-то есть необходимость, то тогда пусть те политические силы, которые решили, что им нужна такая пресса, ее и поддерживают. А вот чему действительно нужна государственная поддержка, так это всем газетам, которые заняты социальными проблемам, проблемами детства, юношества, образования в широком смысле этого слова - от естественных наук до истории и поддержки русского языка.
Я.Б.: Может быть, исключительно на государство в этом вопросе не стоит рассчитывать? К примеру, НКО смогли бы в разрешении проблем региональных СМИ ему помочь, как Вы думаете?
В.М.: Возможно, так должно быть в будущем. Но пока что поддерживать эти базовые вещи совершенно некому. Государство тоже их плоховато поддерживает, на мой взгляд. Мы обсуждаем качество газет с точки зрения дизайна и бумаги, смелости или не смелости редакционной политики. Но я лично вижу главную проблему совсем в другом. Я все время думаю о том, что я как редактор скоро вообще перестану получать от журналистов грамотные тексты. Я устал от того, что выпускники гуманитарных ВУЗов не владеют своим языком. Университеты заканчивают, но не знают, где запятую ставить. И только кажется, что это – мелочь. На самом деле, это означает, что люди в собственной духовной и энергетической среде плохо ориентируются. Люди отучились думать. Казалось бы, Советский Союз был такой «фабрикой единомыслия». Можно сколько угодно осуждать этот режим, но выходцы из Союза и сегодня продолжают грамотно писать и качественно работать. Пусть подустарели уже те идеи, но следующее поколение журналистов, которое приходит к нам сегодня, оно уж совсем… Но дело даже не в журналистах. Должна на государственном уровне существовать поддержка культуры, образования, и так далее. Вот этим должно заниматься государство.
Политическую прессу, политические СМИ должны поддерживать какие-то другие институты, мне кажется. Я думаю, ничего не будет страшного, если мы получим несколько политически заточенных СМИ. По поводу них и так будет все ясно: это газета или сайт такой-то партии. Их и читать будут, учитывая и корректируя этот момент. У нас на полосе «Комментарии» в газете «Известия» печатались очень разные люди. Мне задавали вопрос: а почему у вас такой-то печатается? И я отвечал, что он представляет взгляды определенной части публики, определенной партии, в конце концов. Есть модель независимого средства массовой информации - гораздо более сложная. Здесь должна работать и государственная поддержка, и общественная поддержка, и коммерческая поддержка. Наконец, надо создавать холдинги, которые зарабатывали бы деньги на чем-то, а ту самую независимую интеллектуально приподнятую над общим уровнем прессу производили себе в убыток. Другого способа нет. Ведь Фильмы Феллини никогда никакой прибыли никому не приносили, а продюсер Феллини процветал. Он выпускал десять не очень интеллектуальных, но страшно смешных комедий, и это давало возможность великому маэстро выпустить однажды «Восемь с половиной».
Я.Б.: А модель, когда федеральные СМИ помогают в регионах своим «младшим братьям», уже не действенна?
В.М.: Почему нет? До сих пор есть «Комсомольская правда», которая так и работает. Другое дело, что эта газета (да и большинство других крупных изданий) сейчас модифицируется, выпускает оперативные электронные версии. Но здесь тоже нужно отдавать себе отчет, что именно выгоднее поддерживать. Если тупо поддерживать не пользующуюся популярностью бумажную версию журнала или газеты, то можно потерять аудиторию. Может быть, стоит поддерживать что-то в Интернете? Вот сейчас газета «Известия» переформатируется, и, что важнее всего, сначала информация появляется в ее интернет-версии, а потом, по итогам дня, из интернет-версии она перемещается в бумажную версию. Кому сколько нужно этой бумаги - жизнь покажет. Сколько интернет-версия получит посетителей - тоже покажет жизнь. Это уже зависит от того, какую аудиторию зацепят журналисты.
Я.Б.: А вы придерживаетесь того распространенного мнения, что бумажные газеты уходят в прошлое?
В.М.: Я думаю, что только жизнь нам это продемонстрирует. Не следует бумагу специально выводить из обращения. Вот посмотрите, у нас теперь есть трамвай. Так что, значит, на лошадях ездить мы не будем? Мы даже не заметили, как трамваи постепенно, не за один день и вовсе не каким-то решением партии или правительства, но были введены. Это произошло само собой и бесповоротно. Хотя бывают оригинальные случаи, когда в отдаленных деревнях и магазинчиках на лошаденке продолжают подчас молоко подвозить.
Само собой, не было ни одного постановления о развитии мобильной связи в России. Но у всех вдруг появилось по одному, по два, по три мобильных телефона. Предпринимались ли какие-то серьезные постановления по продвижению мобильной связи? Наверное, министерство связи там что-то кому-то давало, но нас с вами никто не агитировал. Нам это самим однажды понадобилось. И когда нам понадобится не бумажную версию газеты читать, а на планшетнике, то это с нами случится.
Есть шикарная фраза, мы ее придумали с коллегами из «Комсомольской правды»: «Когда парикмахерша купит себе iPad, тогда умрет бумажная желтая пресса». Но для того, чтобы это случилось, человек должен эволюционировать, а планшетник - упасть в цене. Читатель должен подсчитать, то ли ему каждый раз к метро заворачивать, чтобы купить газету и прочитать ее, то ли один раз купить планшетник. Кто-то для себя уже решил этот вопрос. Вот у вас наверняка есть планшетник. А у меня нет, и я до сих пор думаю, так ли необходимы мне эти устройства и так ли они удобны для меня. Я об этом размышляю, наша условная парикмахерша - о другом, но в принципе, именно так человек принимает какие-то внутренние решения, которые перерастают в тенденции.
Вот книга как формат актуальна до сих пор. И сколько она продержалась! Я уже неоднократно об этом говорил. От Иоганна Гутенберга до наших дней книга не претерпела существенных изменений, разве что тогда она была чуть толще. Сейчас появилась такая форма, как pocketbook, и это удобно. И только сейчас начала появляться такая тревожная статистика для книгоиздателей, когда все чаще книги стали читать при помощи электронных устройств. Так что не надо никого специально выживать с рынка. Не надо при этом, закатав штаны, бежать за чем-то. Надо только чутко не отставать от прогресса и, главное, понимать, что есть новые тенденции, и нет смысла их презирать. Дескать, мы серьезное консервативное издание, мы будем выходить только на бумаге и ничего не хотим знать…
Я.Б.: Вы говорите об изменении формы средств массовой информации. А что касается содержания, как считаете, оно осталось неизменным?
В.М.: Содержание абсолютно изменилось, и это тоже очень интересный процесс… Я только что вернулся из Риги, и мы там дискутировали на эту тему в интересной русскоязычной аудитории. Изменение содержания СМИ, безусловно, произошло. Изменились даже наши поведенческие модели. Изменения происходят внутри нас все время, и мы в результате не замечаем этого. Мы даже не заметили, что с нами произошли за последние 10-20 лет колоссальные изменения. Изменения даже во внешности, даже в каких-то мелочах.
Я очень люблю рассматривать старые фотографии (например, 1970-х годов) и смотреть, как люди выглядели, как они были одеты… И такой, простите, косметический момент: я замечаю, что традиция мыть голову каждый день у наших людей внедрилась не так давно. Актеры 1970-х выглядят совсем не так, как сейчас выглядят люди.
Вернусь к рижанам. Они тогда спросили, есть ли в Москве до сих пор тараканы. Действительно, происходят очень интересные изменения. Может быть, в первую очередь они – лишь внешние. Но на самом деле, серьезные изменения происходят и внутри людей под влиянием рекламы, нового рынка, новых препаратов, новых обстоятельств. Точно то же самое происходит с тем, что мы хотим читать, с той информацией, которую мы желаем потреблять. Еще один пример: веселые стихи про советскую власть существовали всегда. И Дима Быков существовал всегда. Но как эти шуточные вирши выглядели в советское время? Их перепечатывали через шесть копирок машинистки после своей основной работы. Их приносили и читали в компаниях, хохотали до упаду. Но в публичное пространство, в газету это попасть не могло. Что произошло сейчас? Сейчас подобное совершенно нормально, мы открываем юмористические сайты или журналы, хохочем или не хохочем, радуемся или возмущаемся. Мы сами можем написать подобное, хоть бы и про любого губернатора. Когда из-за иркутского губернатора Дмитрия Мезенцева задержали авиарейс на час, я тут же прочитал о нем в интернете, что он «никакой не Мезенцев, он Мерзавцев». Изменилось содержание, а не только форма. Содержание внутри наших голов. У человека теперь, во-первых, страха нет перед правдой. Поэтому ничего не надо перепечатывать втихаря через копирку. Технологии, развиваясь, меняют умы людей. В Египте, например, молодых людей, которым дали возможность учиться и познавать и использовать новейшие технические новинки, вернули затем в средневековую страну. Конечно, именно из-за этого они и устроили бучу. Ведь эта молодежь видела другую жизнь. Внедрите в какое-либо общество новые технологии, и посмотрите через некоторое время на общество. Люди изменятся обязательно!
Последний пример. Когда я пишу для газеты, например, для сайта «Известий», или для интернет-ресурса (например, для «Взгляда»), я себя ловлю на том, что я представляю себе совершенно особую аудиторию, отличную от той, которая покупает ежедневные газеты. Я представляю себе, что по нейронам потребителя электронной продукции, может быть, даже импульсы бегут быстрее. Даже биохимия у читателей электронных СМИ меняется. Потому что газету он открыл, сел, читает, а тут – нечто другое… Разные, наверное, бывают читатели, но сейчас есть обратная связь, и нам легче понять, какие они. Раньше тоже были отделы писем, но сейчас, когда я читаю комментарии на свои статьи, мне проще. Вот под этой заметкой - 9 комментариев, а по этой – 52. Что это означает? Что та широкой публике была неинтересна, а эта - напротив. Причем, отвечая на комментарии, я тоже не перестаю удивляться и удивлять. Если раньше были отделы писем, и это было долго – нейроны были длинные, а скорость нервного импульса была маленькой, то сейчас я со своим оппонентом, который меня своим замечанием в комментарии раззадорил, сразу начинаю вступать в полемику. И он с удивлением мне пишет: «О, а он отвечает на комментарии! А это точно Вы?» И я отвечаю: «Да, конечно». «Удивительно», - говорит мне комментатор моей статьи. И поэтому, если в чем-то я и убежден, то в том, что старинная формула «Единство формы есть единство содержания» и сегодня совершенно спокойно работает. Не может новая форма провоцировать появление новых идей, а новые идеи – напротив, требуют новой формы. По-моему, так говорил Треплев в «Чайке», и я с ним вполне согласен.
Я.Б.: В ваших словах есть некоторое противоречие. Оно касается качества изменений, которые происходят с нами. С одной стороны, вы говорите, что мы поднялись на новый культурный уровень за счет появления новых технологий и средств гигиены. Вы даже отмечаете, что люди чистоплотнее становятся. А с другой стороны, культура падает. Ведь если все меньше людей пишет грамотно, то это значит, что мы постепенно становимся менее цивилизованными людьми.
В.М.: Мы меняемся сразу в разные стороны. Наши волосы стали чище, а мозги замусорены гораздо сильнее, чем десяток лет назад. Я сторонник того, что в любого человека надо лаской или таской, как угодно, вбить определенные базовые знания, дать ему определенную платформу, даже если он слесарь, даже если он кто хотите. Дать – и точка. И воспитание, и манеры, и то, и се - некоторый базис определенно должен быть в любого гражданина вбит. Вбивать его надо всеми возможными способами. И тут можно подключать и государство, потому что голову заставят нас мыть шампунепроизводители, навяжут нам такую культуру потребления, если это даже нам и не особо нужно. Пусть даже врачи будут говорить, что не надо этого делать так часто, ну пересушите волосы, будет наоборот некрасиво. А умнее может попробовать сделать нас, конечно, не только государство, но и отчасти оно. Государство, которое озабочено тем, что культурные и умные люди ему необходимы. Периодически слушаешь наших министров, и один министр говорит: «Нам нужны потребители, давайте воспитывать грамотных потребителей». Помнится, Андрей Фурсенко грешил такими цитатами.
Я не знаю, может нам уже и нужны потребители, а не творцы, но мне казалось, что даже в Советском Союзе, где было много регламентированного и железобетонного, постоянно трындели о том, что стране нужны творческие люди. А сегодня, интересно, нам творческие люди уже не нужны? Лишь потребителем быть, без сомнения, проще. Умного человека не надо вообще заставлять быть потребителем. Он и так понимает, что это так или иначе государству необходимо. Но при этом мы рискуем потерять тех, кого могли бы привлечь к каким-то важным для дальнейшей жизни открытиям, движениям вперед. Да к той же знаменитой модернизации.
