Великие лидеры периода пандемии

В период кризиса, как сейчас, когда люди чувствуют страх и неуверенность, лидерство не имеет значения. Потому что даже небольшие ошибки в принимаемых решениях могут иметь экспоненциальные последствия, когда вы тратите 1 триллион долларов в неделю на борьбу с пандемией, которая распространяется так быстро, что может полностью лишить вас способности управлять неизбежным и избежать неуправляемого, пишет американский журналист, трёхкратный лауреат Пулитцеровской премии, член Американского философского общества Томас Фридман.

В такие моменты люди отчаянно хотят верить, что их лидеры знают, что делают, когда они принимают решения. В такие времена лидеры либо растут сами и становятся сильнее, либо растут их слабости.

Пандемии ничего не скрывают. Они проникают в каждый уголок и каждую пору и раскрывают все слабые и сильные места общества: насколько люди доверяют своему правительству; сколько социального доверия существует в нашем сообществе для обеспечения сотрудничества; мощь балансовых отчетов ваших компаний; как правительство готово противостоять новым вызовам; сколько людей живут от зарплаты до зарплаты; и какую мы создали систему здравоохранения.

У нас никогда не было одновременно глобального стресс-теста на лидерство как этот, который испытывает руководителей от школы до Белого дома и от мэрии до корпоративных люксов. Всем будет дана оценка. Поскольку это такой критический тест на лидерство на всех уровнях, и так как он еще не закончен, я позвонил своему учителю и другу Дову Сейдману, который является основателем и председателем компании по этике и соответствию в Legal Research Network. Вот отредактированная версия нашего разговора:

ТФ: Трудно представить себе время после Второй мировой войны, когда вопрос о хорошем руководителе был настолько важен.

ДС: Потому что лидерство на столь многих уровнях и в различных сферах никогда не было так важно одновременно — учителя, президенты, школьные управляющие, директора больниц, генеральные директора, мэры, губернаторы, СМИ и родители. И везде лидеры сталкиваются с досадными моральными проблемами и компромиссами. Это потому, что то, что началось с кризиса в области здравоохранения, переросло в гуманитарный кризис, а затем быстро превратилось в беспрецедентный экономический кризис и кризис безработицы. И теперь это также моральный кризис, вынуждающий лидеров уравновешивать спасение жизней и спасение средств к существованию. Помимо всего этого, эти кризисы происходят в эпоху социальных сетей, так что страх, паника и дезинформация распространяются мгновенно и широко, и лидерам можно бросить вызов, подвергнуть их тщательному анализу, критике и разоблачению.

ТФ: Сегодня не так-то просто вести дела, но что объединяет лучших лидеров?

ДС: Великие лидеры не бояться говорить людям правду. И они принимают трудные решения, руководствуясь ценностями и принципами, а не только политикой, популярностью или краткосрочной прибылью. Великие лидеры понимают, что когда так много уязвимых и напуганных людей, которые готовы отдать свои средства к существованию и даже свои жизни в руки своих лидеров, принести жертвы, о которых их просят, они ожидают от них правды и ничего, кроме правды. Лидерам, которые говорят людям правду, доверяют больше. Но тебе лучше не предавать мое доверие и не лгать мне, когда я буквально доверил тебе свою жизнь. Лидеры, которых мы будем помнить из этого кризиса, это те, кто привнес в наш мир больше общей истины. И те, кто вселил больше доверия в наш мир и не подорвал его. На мой взгляд, доверие — это единственный легальное средство, повышающее производительность. Всякий раз, когда есть больше доверия в компании, стране или сообществе, происходят хорошие вещи.

ТФ: Некоторые из наших лидеров сегодня говорят так, будто людям нужны только хорошие новости и оптимизм, чтобы успокоиться.

ДС: Истинным противоядием от страха является надежда, а не оптимизм. Надежда приходит от того, что ваш лидер выявляет лучшее в людях, вдохновляя их на сотрудничество, общую цель и будущие возможности. Надежда нужна, чтобы преодолеть страх и решить огромные проблемы. Люди, конечно, ценят хорошие новости и оптимизм своих лидеров, но только если они основаны на реальности, фактах и данных.

ТФ: Я как-то спросил вас, что вы считаете величайшим лидерским качеством Нельсона Манделы, вы сказали «смирение». Почему?

ДС: В дополнение к правде и надежде, то, чего люди действительно хотят от лидера, даже харизматичного, это смирение. Я чувствую себя более уверенной перед лицом неопределенности, когда лидер говорит мне: «Я не знаю, но вот мудрые эксперты, к которым я собираюсь обратиться за ответами, и вот как мы собираемся искать ответы вместе». Чем больше я слышу, как доктор Фаучи говорит, что он чего-то не знает, тем внимательнее я слушаю его обсуждение того, в чем он уверен. Скромные лидеры на самом деле знают, что в одиночку они не могут все исправить. Они создают пространство для других, чтобы присоединиться к ним и сделать многие вещи вместе.

ТФ: Как, по вашему мнению, губернаторам и мэрам следует подойти к мучительному вопросу о том, когда можно безопасно открыть свою экономику?

ДС: Самыми сильными местными лидерами будут те, кто будет сотрудничать с другими и в то же время предельно ясно представлять свои планы, откровенно говорить о рисках. Они также должны быть совершенно конкретны в отношении поведения людей, о котором они нас просят, постоянно искать в мире лучшие практики и быть честны в отношении технологий и данных, которые они хотят собирать для отслеживания наших перемещений и контактов. Они также будут сильными лидерами, если пойдут на крайние меры, чтобы защитить тех из нас, кто уязвим и поддержать тех из нас, кто рискует своими жизнями, чтобы все остальные могли вернуться к прежней жизни.

ТФ: Этот вирус вызвал глобальную паузу. Вы однажды сказали мне: «Когда вы нажимаете кнопку паузы на компьютере, он останавливается. Но когда вы нажимаете кнопку паузы на человеке, он запускается, то есть он начинает многое переосмысливать». Сейчас такой момент?

ДС: В этот перерыв у нас есть возможность поразмышлять над тем, что эта трагическая пандемия открывает в нас и в обществе. Пауза может привести к новому началу, к переосмыслению того, что мы хотим жить по-другому — менее нездорово и менее несправедливо — в будущем. Например, грань между государственным и частным секторами размыта. Мы никогда не увидим той роли, которую правительство может сыграть в нашей жизни, но сейчас мы замечаем, как правительство — в капиталистической экономике — тратит 2 триллиона долларов на спасение бизнеса и посылает чеки людям, практически в одночасье.

В то же время, после того, как так много предприятий поставили людей выше их прибыли во время этого кризиса, я надеюсь, многие поймут, что необходимо ставить человечество в центр их бизнеса и в будущем, с большими выгодами для рабочих, общества и акционеров. Для глобальных бизнес-лидеров это означает создание производственно-сбытовых цепочек, в которых главное — не скорость и эффективность, а устойчивость и целостность. Другими словами, после того как этот кризис в области здравоохранения будет преодолен, хорошие лидеры начнут действовать. В случае с политическим лидером, с руководителем компании появится стержень, который будет привязан, надеюсь, к глубоким человеческим ценностям — а затем двигаться в новых направлениях, которые нам понадобятся в постпандемическом мире, где ожидания людей кардинально изменятся.

Эмерсон сказал: «В каждой паузе я слышу призыв». В постпандемическом мире речь пойдет о более тесных связях между человеческими потребностями и экономическим прогрессом, между нашими экологическими потребностями и экономическим процветанием. Лидеры, которые в этой паузе услышат этот призыв — лидеры, которые привнесут дух спасения, но будут служить людям и обществу, завтра будут теми, кто заслужит наше самое стойкое уважение и поддержку.

Источник