Визит Путина в Казахстан
21 мая глава российского правительства прибыл с рабочим визитом в Астану.
На встрече с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым глава российского правительства сказал, что ситуация в российской экономике, связанная с последствиями мирового финансового кризиса, сложная, но контролируемая.
Как передает "Интерфакс", Владимир Путин отметил, что кризис затронул экономики России и Казахстана "примерно в одном масштабе" с учетом масштаба экономик двух стран. "Это, к сожалению, касается всех аспектов. Но есть и положительные сдвиги и в мировой экономике, и в наших экономиках", - добавил премьер. При этом он обратил внимание на проблему невозврата кредитов в банковской сфере, которая влияет на экономическую ситуацию в целом.
В.Путин отметил стратегический характер отношений между Россией и Казахстаном. Он напомнил, что товарооборот между двумя странами в прошлом году составил почти 20 миллиардов долларов. "Это очень сильный, большой показатель", - добавил он. В этой связи В.Путин заметил, что успешное сотрудничество России и Казахстана развивается не только в таких традиционных областях как энергетика и космос, но и по многим другим направлениям."Уровень кооперации очень глубокий", - подчеркнул российский премьер.
В повестке переговоров с руководстом Казахстана также - ход реализации отдельных пунктов плана совместных действий Казахстана и России на 2009-2010 годы, вопросы в сфере топливно-энергетического комплекса, в том числе в атомной энергетике. Наряду с этим на обсуждение вынесены вопросы совершенствования договорно-правовой базы по комплексу Байконур, а также использования и охраны трансграничных водных объектов.
Как отметил ранее представитель МИД Казахстана, актуальность данного визита обусловлена "необходимостью укрепления дальнейшего стратегического партнерства между Казахстаном и Россией, координации действий по преодолению финансово-экономического кризиса в целях сохранения и углубления достигнутого уровня казахстанско-российского сотрудничества, обсуждения вопросов по обеспечению взаимных интересов в целях формирования таможенного союза".
В освещении таких событий как например визит Путина в Казахстан надо иметь в виду всегда постоянную часть. У России есть некие перманентные интересы, константы. Они заключается в следующем. В геополитическом плане необходимо воссоздать контроль над постсоветским пространством и стать мотором интеграции стран СНГ вокруг России. Это константа. Это нужно, когда Путин едет в Казахстан, это нужно, когда Путин не едет в Казахстан, это нужно при Медведеве, это нужно при президенте X и при президенте Y. То есть это константа, которая вообще ни от кого и ни от чего не зависит.
России надо укреплять своё положение на постсоветском пространстве, а для этого она должна активно продвигать процесс интеграции с республиками, которые входят в ЕВРАЗЭС и ОДКБ. Казахстан является, может быть, той страной, которая более всего при Назарбаеве продвигает и поддерживает интеграцию постсоветского пространства. Поэтому каждый визит российского руководства в Казахстан носит стратегический характер и должен соответствовать этой задаче, то есть укреплению интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Это константа.
Чем отличается сегодняшний визит от визита, который мог быть, был некоторое время назад или будет завтра, я не могу сказать, потому что прорыва в этой сфере давно нет. И в значительной степени решительности укреплять интеграцию на постсоветском пространстве не хватает самой Москве. Здесь сколько угодно можно пенять на Лукашенко, на армян или на Назарбаева, что они недостаточно идут нам навстречу, но поскольку у России нет настоящей политической решимости заниматься этим, то все визиты и все договоры имеют обратимый, промежуточный и непринципиальный характер. Так было до сих пор.
У меня нет никаких оснований считать, что этот визит Путина хоть что-то изменит. Мы всё время делаем шаг вперёд и шаг назад. Это наша политика. Поэтому я ничего не жду от этого визита Путина. Всё останется ровно там же, где оно есть, потому что Москва всерьёз заниматься интеграцией постсоветского пространства пока не готова. Но что-то вялотекущее в этом направлении делается.
Это константа, с которой я начал, в отношении интеграции постсоветского пространства, очевидна и долгосрочна до такой степени, что всякий раз о ней напоминать после каждого визита, который ни к чему не ведёт, может быть, уже немного нелепо. Эта константа необходимости делать реальные шаги в укреплении постсоветского пространства и укреплении роли России очень сильно дисгармонирует и контрастирует с той вялой политикой, которой занимается Москва. Это тоже стало уже постоянным.
Как геополитик, я думал, что идёт раскачка, что вот 10 лет назад пришёл новый президент Путин, вот он сейчас разберётся и примется этим заниматься. Он пришёл, сделал несколько важных, но уже давно просроченных шагов в направлении ЕврАзЭС и т.д. Путин очень хорошо начал, но очень затормозился и перестал что-нибудь делать всерьёз в этом направлении последние годы. Соответственно, я ничего не жду от этого визита.
Казахстан в настоящее время может быть партнёром России по той простой причине, что он граничит с Китаем и находится в регионе, где китайское влияние чувствуется всё больше. По сравнению с Китаем, конечно, Казахстан – очень маленькая страна и очень маленькая экономика. Поэтому Казахстану, естественно, нужен противовес китайскому влиянию в этом регионе. И понятно, что казахские власти прежде всего, в связи с этим, обращали внимание на Запад, на США и на страны ЕС. Однако Запад всё-таки слишком далёк географически и политически от Казахстана.
Казахские власти на данный момент, как мне кажется, пришли к выводу, что надёжнее иметь дело с Россией как со старшим партнёром и уравновешивающим началом в отношении влияния Китая в регионе, чем с какой-то другой страной. То есть на данный момент я бы сказал, что Казахстан является достаточно близким союзником России, вторым по значению после Белоруссии. В общем-то, это вполне позитивное явление.
Я бы охарактеризовал общий формат взаимодействия с Казахстаном, как укладывающийся в уже сложившуюся линию контактов со многими государствами Центральной Азии. Формально при активном развитии политического и экономического диалога, Казахстан, Узбекистан и Туркмения, как ведущие государства региона, стремятся мобилизовать прежде всего свои интересы в диалоге с нами, не забывая о сотрудничестве с Западом. Это создаёт определённые проблемы двустороннего характера и дополнительные возможности для США и стран ЕС для расширения своего присутствия в регионе.
Тем не менее, Казахстан выделяется среди данных субъектов в силу того, что входит в ЕврАзЭс и выходить из этого объединения не собирается, в связи с тем, что он является одним из ключевых союзников России по ОДКБ, и развитие военной составляющей в этом году, санкционированное руководящими структурами союза, как раз должно подтолкнуть к расширению военно-политического взаимодействия и диалога между странами. Плюс, нельзя забывать энергетический фактор и такое обстоятельство, как двойственная позиция Казахстана в диалоге с Европой, то есть при формальном стремлении усидеть на двух стульях, Астана в то же время стремится добиваться решений, которые были бы выгодны прежде всего ей.
Это в частности подтверждается отказом казахской делегации подписывать декларацию по строительству газопровода «Набукко» в Праге во время саммита «Южный коридор – новый шёлковый путь». Это, конечно, не может расцениваться как однозначная демонстрация лояльности Москве, но является должным свидетельством о существовании у нас определённой базы для манёвра в диалоге с казахскими элитами. Энергетический диалог в данном случае, видимо, будет определяться качественным содержанием наших финансовых предложений.
В общем-то, диалог с Узбекистаном или Туркменией также привязан к финансовому вопросу. Если объём инвестиций предлагаемых контрактов, которые Москва выдвигает, отвечает запросам местных элит, то это даёт возможность развития двусторонних отношений, которые приобретают форму выгодных.
Если этого не происходит, как это видно, например, с Туркменией, когда была попытка ограничить экспорт газа, потому что у нас сегодня существуют проблемы с его реализацией. Это вызвало соответствующую реакцию Ашхабада, который пошёл на инициирование диалога с Ираном и другими субъектами, прежде всего западными, по возможности поиска новых путей для реализации собственного энергетического сырья.
Что касается ядерного и атомного диалога. Мне кажется, это новая сфера. Нужно учитывать общее скептическое отношение Казахстана к вопросам не только атомной энергетики, но и ядерного оружия. Нельзя забывать, что как раз на территории казахской СССР в своё время существовал военный полигон, в котором проводились испытания ядерного оружия, в том числе подземные, после запрещения надземных. я думаю, что казахские элиты будут очень осторожно прощупывать данную тему, равно как и вопрос о развитии атомной энергетики на своей территории.
Другое дело, что, учитывая результаты визита Путина в Японию, где был достигнут серьёзный прогресс в вопросе возможности расширения нашего присутствия на атомном рынке Японии, данная сфера может считаться приоритетной, одной из тех, которые в состоянии выйти на лидирующие позиции в повестке дня. Конечно, здесь требуется понимание энергетической конъюнктуры в Казахстане, который на данный момент не испытывает серьёзных затруднений с энергоресурсами, является экспортёром газа, и его пытаются использовать в качестве двойственного субъекта «Европа и мы».
Здесь вопрос, значимый для нас скорее по форме, нежели по предметному содержанию в ближайшей перспективе. Создание атомного банка или каких-то мощностей для развития атомной энергетики, для участия Казахстана в совместных российско-казахских проектах (необязательно на территории двух этих субъектов), в общем-то, подразумевает инвестиции. А в условиях текущей коньюнктуры, которая в общем, неблагоприятна для Казахстана, они будут находить финансовые резервы и возможности для активизации подобного формата сотрудничества.
Диалог сугубо в экономической сфере развивается в выгодном нам контексте, учитывая казахстанские попытки балансирования, на которые у нас воздействия, конечно, нет, потому что Астана, в случае наличия у её политического руководства желания, будет развивать активные контакты с Европой. Даже несмотря на такой демарш в Праге, если соответствующие предложение смогут превысить те выдвигаемые нашим руководством предложения, которые мы можем им предложить, по финансовым вопросам и по вопросам экономического диалога.
