Вокруг суда

публицистМихаил Бударагин

публицистМихаил Бударагин

Суд сегодня — одна из самых слабых отечественных институций. Притчей во языцех стали 2% оправдательных приговоров, выносимых российскими судьями. Квалификация многих служителей Фемиды не отвечает элементарным требованиям. Суд почти полностью зависим от стороны обвинения, не смея перечить ей даже в мелочах: состязательность по-российски — это когда обвиняемый состязается и с обвинителем, и с судьей, и с «государственным адвокатом». Потому и проигрывает. О коррупции в судах и говорить не стоит — о размерах взяток ходят легенды и слагаются песни.

Дмитрий Медведев еще в начале президентства назвал судебную реформу как принципиальной и первостепенной задачей власти. Реформа продолжается, и решение о назначении (вместо нынешних выборов) председателя Конституционного суда — один из шагов этих изменений.

Шаг, стоит заметить, вполне очевидный.

Во-первых, председатели Верховного и Высшего арбитражного судов тоже назначаются: это соответствует Конституции. Почему Конституционный суд обладал отменяемой выборностью, понятно не вполне.

Во-вторых, такова международная (и, главное, европейская) практика: Франция, США, Германия и Австрия (где конституционный суд появился в 1920 году) практикуют назначение главы конституционного суда (или его аналога) и не испытывают по этому поводу никаких угрызений совести. Назначаемость в этих странах не означает недемократичности или нелегитимности. Не очень ясно, на каком основании она должна считаться таковой у нас?

В-третьих, совершенно логично, что никакого ущерба демократии назначение председателя Конституционного Суда нанести не может. Должность эта — не политическая, а техническая, в российской политической традиции КС никогда не являлся самостоятельным политическим субъектом, не вмешивался в актуальный политический процесс. Кроме того, председатель — всего лишь «первый среди равных»: все 19 судей Конституционного Суда пользуются равными правами.

И, наконец, в-четвертых, сюжет с отказом от выборов вызвал осуждение в самом судейском сообществе, которое, как и милиция, например, как и образование, как и многие другие институции, видит себя обособленным, почти племенным кланом, решения в котором должны приниматься безотносительно кого бы то ни было.

На практике именно это самоощущение является прямой причиной коррупции суда, с которой необходимо бороться в первую голову.

Решение с Конституционным Судом, впрочем, совсем не отменяет того, что в остальных судах председатели смогут в скором времени избираться, а не назначаться.

Если это решение будет необходимо, оно будет принято.