Ядерная проблема Ирана
Представители Великобритании, ФРГ, Китая, России, США и Франции (пять постоянных членов СБ ООН и Германия являются международными посредниками по ядерной проблеме Ирана) провели в Германии переговоры по ядерному досье Ирана.
Ранее глава МИД ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер пояснил в коммюнике, что "настало подходящее время для обсуждения того, как следует решать иранскую ядерную проблему, основываясь на недавнем докладе МАГАТЭ".
Российским представителем по иранской проблематике является замглавы МИД РФ Сергей Рябков. В российском внешнеполитическом ведомстве добавили, что позиция РФ по Ирану остается неизменной - в Москве по-прежнему считают нецелесообразным ужесточение санкций.
Глава МИД РФ Сергей Лавров призвал активно вовлекать Иран в обеспечение энергетической безопасности Европы и подчеркнул, что ядерная иранская проблема может быть решена только политическим путем. "Волнующая многих перспектива вовлечения Ирана в энергетические дела в Европе дает возможность для ответственного комплексного взгляда на вещи", - сказал он во вторник, выступая в Москве. "Мы не видим разумной альтернативы политико-дипломатическому решению проблемы иранской ядерной программы", - добавил министр.
С.Лавров выразил мнение, что единственным путем обеспечения стабильности и безопасности в Иране и в регионе являются переговоры с Тегераном. "Лучший способ воздействия - это не изоляция, не угрозы применения силы, а полномасштабное вовлечение в сотрудничество", - сказал он.
Со своей стороны, представитель МИД Франции Эрик Шевалье рассказал, что цель данной встречи - подготовка к переговорам, которые пройдут в сентябре в рамках Генеральной Ассамблеи ООН. США, Франция и Германия ранее предупредили иранские власти, что примут более жесткие меры против них в том случае, если Иран продолжит обогащение урана и не развеет их опасения в том, что провел крупномасштабные исследования по созданию ядерного оружия.
Ранее ряд стран высказался за ужесточение политики в отношении Тегерана. Так, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху потребовал ввести "парализующие санкции" против Ирана, чтобы не допустить появления иранского ядерного оружия. "Самое главное, что мы действительно можем ввести эти парализующие санкции. Есть возможность оказать реальное давление на иранский режим", - сказал глава израильского правительства. По словам Б.Нетаньяху, если Совбез ООН не может договориться о более жестких санкциях против Ирана, США и Европа должны сами выступить с инициативой по введению таких санкций.
В свою очередь, канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила ранее, что "пришло время нажать" на Иран, чтобы Тегеран ответил на приглашение к диалогу по своей ядерной программе. Без прогресса на переговорах в сентябре "нам придется рассмотреть более жесткие меры" против Ирана "в области энергетики и финансов", - отметила А.Меркель. Вместе с тем она подчеркнула, что санкции будут наиболее эффективны лишь в том случае, если они будут введены при содействии России и КНР.
Западные страны призывают Иран свернуть развитие собственной ядерной программы, предполагая, что Тегеран может приступить к созданию ядерного оружия. Иран отстаивает право на развитие атомной энергетики, ссылаясь на положения ООН, и отрицает наличие угрозы остальному миру.
В минувшую пятницу Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) опубликовало доклад, в котором отмечается, что Иран отказался выполнить требования Совета Безопасности о прекращении обогащения урана и сотрудничеству с МАГАТЭ.
Предстоящая встреча связана с определением вектора отношения шестёрки переговорщиков к новому правительству Махмуда Ахмадинеджада, которое как раз сейчас формируется. Профиль этого правительства характеризуется тем, что в нём объединена реформистская часть политических элит Ирана и его консервативная часть.
Тем самым Ахмадинеджад даёт понять, что готов к учёту мнения международных посредников. И, по всей видимости, переговоры в формате «Иран + шестёрка» могут до конца года если не дать какие-то положительные результаты, то во всяком случае снизить градус конфликтной ситуации по вопросу ядерной программы Тегерана.
Нужно обратить внимание на письмо официального представителя Ирана в ООН, где он тоже обозначает если не готовность Ирана к переговорам, то, во всяком случае, его стремление достичь компромисса мирным путём.
Я думаю, что заявление Лаврова о том, что Иран следует вовлекать в организацию политики по обеспечению энергетической безопасности в Европе – это как раз ответный сигнал Москвы на желание и готовность Тегерана вести диалог. То есть здесь речь идёт, наверное, о попытке перехвата инициативы с той целью, чтобы Америка или Великобритания не получили какое-то преференциальное право в ведении дискуссии с Ираном, особенно учитывая, что она будет, скорее всего, идти в рамках «шестёрки».
Если смотреть в предметной плоскости, как может Иран принять участие в обеспечении энергетической безопасности в Европе, то это будет происходить, если он присоединиться к проектам диверсификации энергетических поставок, в том числе к проекту «Набукко». Это нам невыгодно. Другого варианта, насколько мы можем судить сейчас, в существующей конъюнктуре нет. То есть, речь идёт об экспорте иранского газа, иранской нефти в Европу. Газ, естественно, пойдёт в обход России, потому что не может пойти иначе в случае, если Иран будет участвовать в этой игре.
Другое дело, насколько такой проект будет реализуем. Я думаю, что Москва исходит из того, что на данном этапе возможность осуществления такого проекта в предметной плоскости, выгодного Брюсселю, маловероятна. Но переговоры в этом контексте, с одной стороны, позволят нивелировать претензии со стороны ЕС к Москве (по газовому вопросу и по негативному отношению к проекту «Набукко»), а, с другой стороны, создать платформу для переговоров с Ираном на условиях и в рамках повестки дня, которая была бы выгодна прежде всего России.
И этот тактический шаг должен привести к упрочнению российско-иранских отношений, с одной стороны, потому что перспективы предметной реализации проекта участия Тегерана в обеспечении энергетической безопасности Европы пока туманны. С другой стороны, всё-таки диалог через Москву, построенный в этом контексте, был бы полезен, так как мы могли бы контролировать его предметное содержание, в том числе сдерживать возможности Брюсселя по диверсификации энергетических поставок.
А для Тегерана он интересен, прежде всего, тем, что получает дополнительную предметную содержательность для дискуссии с Западом. И учитывая желание Ахмадинеджада, по всей видимости, уменьшить напряжение, подобный диалог, в том числе через участие и при посредничестве Москвы, был бы интересен.
Иран никогда не отказывался вести переговоры по ядерной проблеме. Переговоры отказались вести США. Позиции всех сторон известны, они никак не изменятся. Сколько может продолжаться эта ситуация? Сколь угодно долго, если США или, скорее, Израиль вдруг не захотят применить силу для того, чтобы постараться уничтожить иранские ядерные объекты. Позиция Ирана заключается в том, что он не нарушал никаких международных требований или международных норм, и ядерная программа находится под контролем МАГАТЭ.
Предложение о вовлечении Ирана в энергетическую безопасность Европы теоретически может быть интересна европейским странам. Но на не совсем понятно, как это реализовать это практически, потому что энергетическое сотрудничество с Ираном будет означать как минимум прокладку нефтепроводов из Ирана, что возможно либо через Ирак, либо через Каспий, либо на юг, что тоже маловероятно. Поэтому теоретически это исключать нельзя, но практически это пока, на данном этапе, нереализуемо. Хотя в Европе есть люди, которые с интересом рассматривают планы наполнения, например, того же «Набукко» иранским газом.
