ЗаДвижение
Еще недавно словосочетание «молодежное движение» прочно ассоциировалось с политикой. Либеральные СМИ шумели о бесчинствующих «хунвейбинах», а по федеральным каналам показывали очередного «федерального комиссара», реализующего значимый проект. Но сегодня в стране актуальна совсем другая повестка. Почему же союз между Кремлем и молодежными лидерами сейчас стал менее значим? Попробуем проанализировать.
Первое. В нулевые перед молодежью ставилась задача защиты власти на улицах на случай так называемой «оранжевой революции». Сегодня на этот экстренный случай (надо сказать, малоправдоподобный) у власти есть армия бюджетников, сдобренная активистами «Антимайдана». А та же акция «Бессмертный полк», одной из негласных задач которой стала проверка общественно-административной мобилизации, по правде говоря, превзошла любую из самых многочисленных патриотических акций движения «Наши» – как по количественным показателям, так и своим политическим эффектом. Незаметность «Антимайдана» во все последующие месяцы также сыграла ему на пользу, в то время как издержки от некоторых эпатажных акций прокремлевских молодежных активистов в свое время перечеркивали их позитивный эффект.
Второе. Постепенно изживает себя формат молодежного форума а-ля «Селигер». Если в нулевые эти площадки работали как инструмент для сборки политических активистов и движений, то в 2015 уже не работают. Достаточно взглянуть, как изменились форматы проведения молодежных форумов в последнее время. Вместо образовательной программы мы имеем, главным образом, лекции ВИП-персон по самым общим вопросам. Это не умоляет ни качества этих лекций, ни значимости проводящих их персон, но содержательный эффект присутствия на молодежном форуме для человека теряется. Как следствие — форум превращается в место, где можно хорошо провести время — потусоваться и послушать «умных дядек и тетек». Отчасти это демонстрирует и новый формат проживания участников на всероссийском форуме «Территория смыслов». На смену палаткам и кострам пришли крытые шатры и кровати. Это очень показательно, ведь лидерские качества проявляются чаще всего именно в экстремальной среде, среди незнакомых людей, с которыми ты должен научиться делить бытовые трудности. Не говоря уже о том, что экстремальные условия выступали в роли своеобразного фильтра: политический лидер остается политическим лидером в любой ситуации, а не только когда находится в зоне комфорта. Набор участников также осуществлялся снизу, минуя официальные каналы.
Сегодня же набор участников на региональные площадки осуществляется сугубо за счет государственных региональных механизмов молодежной политики. В результате по форумам подчас катаются одни и те же назначенные сверху молодежные активисты. Отчасти поэтому молодые общественники прежней генерации и задвигаются в задние ряды — чаще всего они уже не источник ресурса и не лидеры сеток, а обуза или объект отчетности.
Читайте также Воспитать патриотов
Третье. Это, наверное, важнейший фактор. На сегодняшний день можно констатировать, что по-настоящему серьезные возможности для рекрутинга молодых лидеров в политику федерального и регионального масштаба так и не появились. Если в 2007 году Борис Вячеславович Грызлов объявлял о 20% квоте для активистов молодежных движений в списках партии «Единая Россия», то сегодня, в условиях обостряющихся внутриэлитных противоречий, особенно на региональном уровне, ни о каких «блатных и перспективных» речи уже идти не может. Во многом эта ситуация обусловлена отсутствием как желания, так и политической воли для кадрового и содержательного обновления политических партий и общественных организаций. Последний единый день голосования наглядно продемонстрировал проблемы абсолютного большинства партий как с обновлением партийного актива, так и с выдвижением новых ярких фигур.
Механизмом отбора перспективных кадров может стать институт праймериз, но, кажется, всерьез им начала заниматься лишь «Единая Россия». Что же касается остальных — то им, скорее всего, и так хорошо. Не стремятся оппозиционные партии и активно участвовать в муниципальных выборах, где молодежи проще проявить себя, не занимаются партстроительством на местах, в надежде лишь на узнаваемость брендов своих лидеров.
Четвертое. Нельзя не учитывать и то, насколько быстро менялось российское общество в последнее время. В нашу жизнь прочно вошли гаджеты, соцсети, онлайн-игры, палки для селфи, презентации новых операционных систем и Эдвард Сноуден. Эффект от этой виртуальной жизни, выраженной в стереотипизации потребительской культуры (культуры потребления информации с точки зрения влияния на молодежь) еще предстоит осознать и проанализировать. Молодые люди, по вполне очевидным причинам, в наибольшей степени подвержены влиянию виртуального мира. И, на мой взгляд, с точки зрения развития лидерских качеств, влияние это, во многом, демотивирующее.
Амбициозный человек, конечно, и так пробьет себе дорогу (не нужно по-стариковски брюзжать о гибели класса выдающихся людей) — сделает сайт, группу «Вконтакте», профиль в «Инстаграме» и продвинет себя либо свой проект на широкую аудиторию. Но вот ориентации на классический тип общественных лидеров переполненный информацией мир явно не способствует – там, где есть вседозволенность и нет ограничений, исчезают авторитеты. На смену настоящим лидерам часто приходят бессодержательные звезды шоу-бизнеса либо громогласные блогеры, действующие, как правило, в чьих-то интересах.
Читайте также Стратегическое воспитание
Сегодня много говорится о ключевом влиянии социальных сетей в «арабской весне» и других переворотах последнего времени. Мы помним, к чему привели эти трагические события, где основным участником акций протеста стала молодежь. К сожалению, последствия этих событий каждый день аукаются нам в виде сообщений об очередных жертвах. А вот консолидирующих проектов в интернет-пространстве сегодня не так много.
Наверное, во многом это объясняется тем, что интернет сегодня — пространство тотальной манипуляции. Смыслами, ценностями, идеологиями. Молодые люди подвержены манипуляции, а власть справедливо опасается, что, инкорпорируя их лидеров в свою среду, она инкорпорирует заодно и малопонятный и неуправляемый (либо управляемый извне) класс людей.
События 2011—2012 года продемонстрировали мировоззренческий раскол между «партией телевизора» и «партией интернета», выраженной меткой фразой «вы нас даже не представляете». Стоит признать, что тактически Кремль «болотных» переиграл, а последующие действия руководства страны на внешнеполитической арене и вовсе свели на нет все усилия внешних игроков по дестабилизации внутриполитической ситуации. Но все это временно. Ориентированность молодежи на Запад, причем не только «уличной», но и новых поколений элиты, никуда не делась. А значит, к этой проблеме придется возвращаться снова и снова.
Молодежь формирует основу будущего человеческого капитала России, обеспечивая положение страны на арене глобальных экономических и политических процессов, характеризующихся жесткой конкурентной борьбой. Без преувеличения, в молодежной среде формируется будущее страны, ее политическая, деловая, научная и культурная элита. Исторические примеры недавнего прошлого демонстрируют, как застойные явления в общественно-политической сфере уже не раз ставили нашу страну в тупик, а ее население фактически на грань выживания. Поэтому задачи политической социализации, вертикальной мобильности, рекрутинга молодых общественно-политических деятелей из числа молодежных лидеров, также, как и объединение молодежного дискурса вокруг актуальных национальных вопросов, с учетом современной коммуникационной среды представляются важнейшими.
Нужна среда, в которой потенциальный молодежный лидер будет развиваться сам и тянуть за собой других. Но для начала он должен, что называется, «зайти в систему» — получить шанс на самореализацию.
Ярослав Игнатовский специально для «Актуальных комментариев»
