Загадочная Коко Шанель
Очерки об искусстве создавать не обыденную "моду на...", а собственный стиль поведения, не смешиваемый с тем, что было до него.
Коко Шанель никогда не занималась политикой. Так вышло, что она пострадала от такого политического явления, как оккупация фашистами Франции, но даже это не помешало ей в какой-то момент вернутся к любимому делу — освобождать женщин.
Тем не менее, с точки зрения внешней, эстетической составляющей политических преобразований, значение того, что Шанель сделала для моды предельно велико. Ну вот возьмём хотя бы «маленькое чёрное платье» — символ довоенной Франции, той самой, жители которой (а не поствишистской Франции), простят Шанель за связи с немцами.
Конечно, когда мы говорим о политике, то в первую очередь мы должны говорить о моде мужской. Но вот любопытный факт: когда Шанель только начинала свою карьеру, центром моды (как мужской, так и женской) был Лондон, а центром дорогой моды — Нью-Йорк. Великую Мадемуазель это не остановило. Она никогда не останавливалась перед авторитетами. Шанель удалось невероятное — забрать энергию из этих двух «центров силы» и превратить её в свой парижский, французский успех. Более того, вернуть Парижу статус столицы моды, надолго отвадив амбициозных итальянцев и окончательно оставив англичанам только комбинации кремового и чёрного.
Сложно сказать, как могла бы выглядеть Шанель, родись она в России и займись, ну скажем, политикой.
Во-первых, ей был бы свойственен шик. В этом вообще есть свой шик — в великом искусстве заимствования. Сама Шанель никогда не комплексовала, когда надо было залезть за новыми идеями в гардероб своего любовника. Собственно, скрещивая мужской и женский стили, прививая женщинам мужскую аскетичность, Шанель заставляла женщин вести себя грациозней, грациозностью заменяя метры шелков.
Т.е. во-вторых, она бы говорила о каких-то социальных инновациях, может быть даже совершенно изуверским образом (на уровне моды и стиля — т. е. методами, против которых нет «физических» приёмов) «принуждала к инновациям» в поведении и трансформировала привычку потреблять. С одной стороны не отказываясь от роскоши (и соответствующих статусных «фишек»), а с другой стороны, всё больше «усложняя» роскошь за счёт упрощения её элементов и атрибутов.
В-третьих, она бы, конечно, продолжала курить как паровоз и, возможно, нашла бы в этом нечто рендевское. По этой же причине, нельзя было бы ничего узнать о её прошлом. О прошлом настоящей Шанель, кстати, тоже ничего не известно достоверно. Одни слухи, в основном.
Добавим, что носить она предпочитала чёрное.
Марсель Эдрих, «Загадочная Коко Шанель», М.: Альпина нон-фикшн, 2010. — 408 с.