Статья
2059 16 января 2015 16:53

«Законы о диктатуре» как защита демократии

16 января прошлого года Верховная Рада приняла пакет законопроектов. Самым радикальным из них стал документ №3879 авторства депутатов от Партии регионов Вадима Колесниченко и Владимира Олейника, вводящий уголовную ответственность за клевету и экстремизм.

Принятие этих законов вызвало резкую критику со стороны оппозиции и привело к протестам, вышедшим за пределы Киева и охватившим почти всю страну. Таким образом, 28 января 2014 года 361 из 412 депутатов Верховной Рады были вынуждены проголосовать за отмену пакета законов.

В годовщину принятия судьбоносных для Украины законопроектов «Актуальные комментарии» побеседовали с одним из авторов этих законов, Владимиром Олейником.

- Владимир Николаевич, сегодня многие украинские политические деятели  утверждают, что именно этот пакет законов, который был принят 16 января 2014 года при вашем непосредственном участии, и стал толчком к осуществлению государственного переворота на Украине. Согласны ли вы с этим утверждением?  

- Принятые нами законы были абсолютно не диктаторскими, какими их окрестила оппозиция. Это были те самые законы, которые существуют и в Европе, и в Америке. Если эти законы существуют и применяются и в Америке, и в Европе, а мы их называем «диктаторскими», тогда не понятно, куда руководители нынешнего государства толкают страну.

К примеру, один из законов, который мы приняли, запрещал носить маски в общественных местах, поскольку ношение масок препятствует идентификации личности человека. То есть этот закон предполагал, что нельзя скрывать свое лицо с той целью, чтобы никто не мог установить личность гражданина в случае какого-то правонарушения с его стороны. Хочешь прийти на митинг — пожалуйста, приходи! Но поскольку государство должно обеспечить безопасность граждан, стало быть, оно должно гарантировать и возможность установления тех лиц, которые совершили то или иное правонарушение. Практически во всех странах Европы эта норма существует.

Если говорить о контроле таких механизмов, как получение зарубежных грантов общественными организациями, то и эта мера довольно широко применяется на Западе. То же самое касается и законопроекта, предусматривающего дополнительные механизмы защиты судей, который мы приняли тогда, когда оппозиция уже по-варварски начала прессовать судей, их родственников и близких, пикетировать возле их домов. Скажите, о каком независимом суде можно говорить, если нет механизмов защиты от этих варварских методов давления на суд?

Хочу заметить, что нынешняя украинская власть сегодня уже приняла закон «О заочном криминальном производстве», который, по сути, ничем не отличается от того закона, который был принят нами 16 января прошлого года. Тогда возникает вопрос — а вы какие законы принимаете сегодня?

Вероятно, это был некий идеологический штамп, который использовали с той целью, чтобы оправдать, а точнее, скрыть причастность нынешнего руководства к реальному расстрелу тех, кто был на митинге, кто был на Майдане, и не только гражданских лиц, но и представителей правоохранительных органов.

Хотелось бы задать вопросы господину Пашинскому: как и какое оружие он завозил с Майдана, почему его не изъяли правоохранительные органы, где те люди, которые расстреливали граждан Украины? Пусть господин Порубий ответит на вопрос, почему он разрешил «Правому сектору»* под его присмотром вывозить оружие из гостиницы «Днепр»? Ответов на эти вопросы нет, потому что власть не хочет расследовать реальные убийства. Поэтому она и вынуждена прибегать к таким штампам.

Вместо реальных расследований того, что произошло на Майдане, они пытаются найти какую-то причинную связь между принятыми законами и свержением президента Виктора Януковича. Кстати сказать, особенность этих законов заключается в том, что они были приняты и через неделю отменены, то есть ни один закон не был применен на практике.

Тогда я позволю себе и другую связь увидеть: если бы президент Порошенко в свое время не был бы учредителем «Партии регионов», не было бы «Партии регионов», не было бы Майданов, не было бы убийств. Ну как, логично? Но это же абсурд! Поэтому никакой связи между законами и теми кровавыми событиями, которые были на Майдане, не существует. Это был силовой сценарий, который был задуман нынешними представителями власти с помощью неконституционных методов, с помощью силовых методов прихода во власть, а теперь ищут себе оправдание. Когда-нибудь мы к этой теме вернемся — вернемся к расследованию реальных убийств, накажем тех, кто скрывал все эти преступные вещи, кто не проводил соответствующие процессуальные действия.

- Как вы считаете, насколько целесообразным и своевременным было принятие этих законов тогда, когда в обществе уже назрело серьезное напряжение?

- Не просто своевременно, а скажу вам больше — мы приняли их с большим опозданием! Что такое этот закон? Он позволяет регулировать не надуманные, а реальные противостояния, которые возникают между обществом и государством.

Приведу пример. Когда я говорил с противниками закона «о масках», я приводил им множество примеров мирового опыта в этой сфере. И во Франции есть подобная практика, и в Германии, и т.д. Пускай пробуют наши граждане прийти на публичное массовое мероприятие в маске — скажем, в какой-нибудь Франции пройдутся по городу в масках.

Я спрашивал многих оппозиционеров — почему вы надеваете маску? Нельзя приходить в масках, поскольку сложно идентифицировать вашу личность. А если кто-то задумает что-то незаконное, то потом государство не сможет нести никакой ответственности, а оно обязано нести ответственность за обеспечение правопорядка. Ответ был очень интересный — это ваша власть преступная, мы ее боимся, она злочинна, и поэтому мы ходим в масках. Хорошо, прошел год. А почему еще больше людей ходят в масках и с оружием? Значит, и нынешняя украинская власть преступная!

Сегодня одно из самых опасных явлений в обществе — это те, кто ходит в масках с оружием. Поэтому я могу сказать словами тех, кто мне был оппонентом: сегодняшняя власть на Украине — преступная! Это не демократическое общество, ничего общего с европейскими стандартами оно не имеет вообще. Поэтому тот тезис, что в результате принятия этих законов и произошел государственный переворот, просто подтянули за уши.

- На ваш взгляд, отмена законов Виктором Януковичем в конце прошлого года и решила судьбу Украины, или все-таки госпереворот был неизбежен?

- Да, госпереворот был неизбежен. Откровенно говоря, подписал бы Янукович соглашение об ассоциации с ЕС или не подписал, не имеет значения, так как все равно американцы убрали бы его от власти. Это была их главная цель, на это было дано больше 5 миллиардов долларов, о чем говорила госпожа Нулланд.

Чем так мешал Соединенным Штатам Янукович? Дело в том, что Янукович не был подконтрольным Соединенным Штатам Америки президентом. Но он был президентом, который наделал много ошибок. Ему надо было больше думать о людях, надо было что-то сделать для людей.

Теперь вопрос о развитии событий. Если ты президент, у тебя есть власть, и ты должен ее употребить в соответствии с законом. Когда говорят «мы не пролили ни капли крови», но в результате мы получили раскол страны, получили войну, у меня возникает вопрос: если ты президент, у тебя были полномочия десяток людей привлечь к ответственности, принять решение, почему ты этого не сделал? Может быть, можно было бы избежать крови! Тогда бы не было войны, тогда бы не было этого кровопролития. Тем более надо понимать, что это же еще не конец. Поэтому, безусловно, в том, что сейчас происходит на Украине, есть его вина. Определенная степень ответственности лежит и на нас, так как мы должны были, в свою очередь, вовремя предоставить президенту соответствующие механизмы.

Так вот, если бы мне сегодня кто-то сказал, что мы приняли законы, которые не существуют в европейских странах, я бы признал — да, мы диктаторы. Но, повторюсь, нет ни одного закона, принятого нами, который бы не существовал в европейских государствах. Поэтому все то, что звучит из уст нынешних украинских политиков, — это надуманные обвинения. Еще раз говорю, часть из них действующая власть уже приняла. Тогда возникает вопрос — а какие законы вы принимаете сегодня? Здесь же идет принцип: мы — это демократы, а вы — это не демократы. Но об этом судят в первую очередь по действиям и по реальным делам, а не по тому, как и кем вы себя позиционируете.

- Есть ли у вас какое-то видение того, по какому сценарию могли бы разворачиваться события на Украине, если бы законы не были отменены?

- Во-первых, законы не решают все, они только помогают решить вопросы. К примеру, должно было действовать политическое соглашение о мирном процессе выхода из ситуации, и такой процесс был. Что было предложено — досрочные президентские выборы. Что было бы в конце декабря — выборы бы прошли, Янукович бы их точно проиграл, да он уже и не хотел оставаться на второй срок. Но важно то, что при таком раскладе сохранилась бы страна!

Мы что — не помним, как общество расходилось в 2004 и в 2005 году? Оппозиция нарушила самое главное условие — договор между нами, украинцами, который гласил, что все вопросы о смене власти мы решаем только на выборах.

В 2004-2005 годах мы вышли из ситуации, когда сказали «пускай будет третий тур, сомнительный, но третий тур». И в результате избрали президента. Часть населения была бы недовольна результатами этих выборов, зато мы бы сохранили страну: Крым был бы в составе Украины, Донецк был бы на месте, был бы другой президент. Посмотрите внимательно историю всех революций, даже Великую социалистическую революцию — это потеря территорий, Финляндия и Польша, это кровь, это гражданская война. Вот куда оппозиционеры подтолкнули страну.

За двадцать лет все, кто были при власти (даже те, кто сегодня в ней присутствует), тоже много сделали плохого, они тоже грабили эту страну. Это ведь не новые люди, а те, которые были когда-то министрами, были председателями национальных банков, занимали высокие государственные должности. Но произошло самое страшное — первыми сепаратистами оказалась нынешняя власть! Потому что на территории Украины в центре Киева на Крещатике было создано абсолютно незаконное образование, сепаратистское образование.

Президент действовал в соответствии с конституцией и в соответствии со своими полномочиями. Может быть, где-то некоторым пришлось бы потерпеть и в чем-то уступить, но не было бы крови. Были бы выборы в декабре, и произошла бы смена власти, ничего страшного в этом нет, это уже на Украине было. Мы уже привыкли, что меняется власть — оппозиция становится властью, а власть — оппозицией. Зато не было бы гражданской войны, не было бы крови. Вот за это рано или поздно придется отвечать нынешней украинской власти. Они бросили страну в такую мясорубку и стали полностью подконтрольными Вашингтону и тем силам, которые хотят даже не просто войны на Украине, а войны с Россией через Украину.

- Сейчас, по прошествии года, какую бы вы могли дать оценку событиям февраля 2014 года?

- К сожалению, то, что произошло год назад, можно охарактеризовать как самое страшное в истории самой Украины — это разрушение самого государства. Я не вижу возможности в ближайшее время вернуть Крым, не вижу возможности в ближайшее время вернуть Донецк, Луганск. Напротив, я вижу тенденции дальнейшего распада Украины на отдельные образования. Это больно, потому что нельзя поделить Украину, поскольку и на Донбассе, и в Киеве, и везде на Украине живут люди, которых связывают между собой семейные узы. Для меня лично то, что произошло, — это страшная трагедия. Но в этой трагедии виновна нынешняя власть.

Есть такое выражение — «желание власти». Политик, который не желает власти — это плохой политик, потому что если ты идешь в политику, ты должен желать власти. Но есть и другое выражение — «жадность к власти». На украинском это звучит, как «жадоба». Это выражение означает желание любыми путями, трупом, кровью получить власть. Наглядный пример тому —  нынешняя власть, которая называет себя демократами, с которыми, откровенно говоря, ничего общего они не имеют.

Полностью уничтожена свободная пресса. Вы думаете, я могу дать где-то интервью как это делали наши оппоненты у Савика Шустера на «Интере»? Никто нам не даст такой возможности. Вы думаете, что вы можете высказать свою точку зрения? Нет, вас будут просто уничтожать через мусорные баки, через избиение родных и близких. Лично моя семья пострадала от этого, когда «Правый сектор» избил моего сына прямо на рабочем месте. Это что — европейские стандарты, европейские ценности? Я считал и считаю, что с этим беспределом необходимо бороться, и я буду бороться. Нет, не за власть, она мне не нужна — я буду бороться за Украину!

Беседовала Елена Миронова

* Экстремистская организация, запрещенная в России.

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".