Завтрашний испуг
публицистМихаил Бударагин
Будущее начинается там, где заканчивается страх, и нынешняя Россия - смелая страна повсеместного испуга перед завтрашним днем.
Существует смелость самурайского презрения, есть безрассудное отчаяние человека, принявшего последнее решение, а бывает подростковая, пополам со страхом, бравада ради бравады. И отсутствие любых общественных дискуссий о будущем - при то и дело всплывающих спорах об очередном учебнике истории, который, разумеется, одним нравится, а другим не очень - ясное свидетельство того, что наше настоящее - это наше же недавнее прошлое, и вырасти из него не удается до сих пор.
Футурология - как технологическая, так и социальная, художественная, экономическая, политическая, любая другая - сегодня маргинальна не потому, что запрещена, а потому, что интересна узкому кругу специалистов или городских сумасшедших. У нас нет ни своего Тоффлера, ни своего Лема - и это бы полбеды, но и читателей Тоффлера и Лема у нас становится все меньше.
Мы боимся будущего: и в настоящем жить не слишком уютно, но как-то пообвыкли, а завтра может ведь быть и хуже, и как обвалится вдруг склеенный с таким тщанием мирок. Или же - это о другой части общества - уверены, что никакого завтра просто нет, а сегодня просто нужно купить айфон и поехать в клуб. Эти два полюса общественного мнения - об одном и том же, о том, что пусть ничего никогда не изменится. Одним достаточно перемены покупаемых гаджетов, другим и того не нужно, картинки в телевизоре тоже ведь разные.
Главное препятствие для реализации любого будущего состоит в том, кто-то обязательно окажется обиженным, а в лицемерной логике современной социальности никаких обиженных не существует. Никто не должен уйти обиженным, все должны получить не по заслугам и не по справедливости, а согласно какому-то всеми принятому распределению благ.
Каждый должен получить свой кусок – просто потому, что если государство перестанет распределять, не очень ясно, что еще оно сумеет себя занять. Войной, может быть, но это уж больно брутально и затратно.
Распределение ресурсов – самый простой способ отменить любое движение вперед: все в равной мере слегка испуганы, одни понимают, что могут быть отлучены от распределения, вторые осознают, что и распределение может исчезнуть, третьи уверены, что ничего, кроме распределения, вообще не бывает.
И когда не самый лучший министр образования Андрей Фурсенко заявляет о том, что 200 тысяч учителей необходимо сократить, всем сразу становится ясно, что никаких сокращений не произойдет. Все лягут костьми. Нужны эти учителя или нет, хороши они или отвратительны, умеют ли они вообще хоть что-то или уже почти ничего не умеют – все это никого не волнует.
Не трогать, окрашено.
Какое уж тут завтра?
