Жизнь первых российских ракетчиков
Нашумевшее открытое письмо учёных-эмигрантов (или учёных эмигрантов, как кому больше нравится) как нельзя более удачно попало на сегодняшний праздник — День Космических войск России. Незадолго до этого на схожую тему уже высказывался мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков, но, не подгадав со временем и не сказав ничего существенного, был широкой общественностью проигнорирован.
Если кратко излагать суть письма, то она такова: у нас остался один и последний шанс воссоздать нашу фундаментальную науку, которая никуда не интегрируется, а только кадры теряет. Для этого надо дать учёным много денег.
Мысль изреченная банальна, конечно, но что делать. Кое-где учёное сообщество совершенно справедливо срезали, сказав, что наука потому и кадры теряет, что заинтегрирована по самое не балуйся и мировой рынок просто выкачивает из нас кадры. Вывод из этого, впрочем, делается странный, что вот для развитой науки интегрироваться никуда не надо и что выбор прост — либо учёных в «шарашки» со всеми вытекающими во всех смыслах или прости-прощай наука.
Лично мне этот выбор не нравится, вероятно, есть какой-то более романтичный и при этом, реалистичный выход. Если уж мы страна победившей «конкурентной демократии», которая решила перестать быть сырьевым придатком, то оставаться частью мировой экономики и претендовать на создание финансового центра сажая людей в «шарашки» пусть и за большие деньги — странно.
Итак, одна из установок учёных мужей не верна: наука интегрирована, да. Но вопрос в том, как? Как показывает практика, только кадрово. Ведь если отток учёных есть и они востребованы, значит, с подготовкой учёных проблем нет. Просто тут они не заняты ни в каких проектах. Причин тому много. Тут и бизнес не занимается исследованием инноваций и нет госзаказов. Ну ладно. Запросов у государства нет. Подчёркну, не денег нет, а запросов. Но у Мира то они есть.
Заграничные учёные мужи говорят прямым текстом — давайте интегрироваться в науку не только кадров, но и проектно. Во всяком случае, поставить и выполнить задачу строительства коллайдера может оказаться подозрительно легче, чем убедить руководство наших корпораций в том, что им нужно поддерживать инновации. А под это дело можно решить и все остальные вопросы, включая реформу образования и увеличение финансовой прозрачности.
Эдуард Буйновский, «не летавший космонавт», написал свои мемуары ракетчика достаточно давно о вещах ещё более давних. Но сам рассказ о быте участника одного из крупнейших инфраструктурных, мировых, по сути, проектов — создание космической программы СССР — это один из фундаментальных документов для «понимающих людей».
Книга — не пересказ мифа о космонавтах (там много должно быть тогда про героизм и мало — про то, как пропихнуть заваливающиеся испытания), а повествование о том, сколько надо спирта для того, чтобы хорошо работали сотрудники. И вот, без ужаса перед невозможным, скучными и простыми словами создаётся легендарное нечто. А вы говорите — деньги. Спирт, господа, спирт и труд.
Эдуард Буйновский, «Жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов», М.: Молодая гвардия, 2004. — 320 с.
