ДПНИ попало под запрет
«Движение против нелегальной иммиграции» признано экстремистским, его деятельность по иску прокуратуры запрещена.
«Московский городской суд в полном объеме удовлетворил заявление прокурора столицы о признании межрегионального общественного движения «Движение против нелегальной иммиграции» (ДПНИ) экстремистским и запрете его деятельности», - говорится в сообщении, размещенном на сайте Генпрокуратуры РФ.
В сообщении отмечается, что в ходе проверки были собраны доказательства того, что цели и действия организации направлены на осуществление экстремистской деятельности.
Основанием для обращения прокурора в суд послужили материалы проверки законности деятельности межрегиональной общественной организации «Движение против нелегальной иммиграции».
В сообщении сообщается, что прокурор города, учитывая изложенное, направил в Мосгорсуд заявление о признании ДПНИ экстремистским и о запрете его деятельности и вынес решение о приостановлении деятельности вышеуказанного объединения с 11 февраля до рассмотрения дела судом.
Как сообщили «Интерфаксу» в пресс-службе Мосгорсуда, заявление столичной прокуратуры с просьбой запретить деятельность организации было удовлетворено.
Прокурор на процессе сообщила журналистам после вынесения решения, что осталась довольна принятым судьей решением о запрете движения, и предположила, что представители ДПНИ обжалуют данное решение.
Лидер ДПНИ Владимир Ермолаев, а также экс-лидер движения Александр Белов демонстративно покинули здание суда, отметив, что не намерены дожидаться его решения, а намерены подать встречный иск к прокуратуре, в котором попросят признать ее (прокуратуру) экстремистской и запретить.
ДПНИ не раз оказывалось в центре скандальных ситуаций, привлекая к себе внимание правоохранительных органов.
Так, например, представители ДПНИ во главе с Беловым принимали участие в сходе граждан 2 сентября 2006 года в Кондопоге, где ранее в ходе массовой драки с уроженцами Кавказа погибли двое местных жителей. После митинга, в котором участвовало две тысячи человек, в городе вспыхнули беспорядки.
В ноябре 2006 года прокуратура Карелии возбудила в отношении Белова уголовное дело по ст. 282 УК РФ («возбуждение ненависти либо вражды по признаку национальной и религиозной розни»). Кроме эпизода в Кондопоге, в деле фигурируют выступления Белова на телевидении, в которых он, по мнению следствия, умышленно допустил высказывания, унижающие достоинство людей «по признаку национальности».
Кроме того, ДПНИ являлось одним из основных организаторов «Русских маршей». Проведение «Русского марша» в 2008 году было запрещено, однако ДПНИ призвало своих сторонников все равно выйти на шествие. Попытки ОМОНа разогнать собравшуюся толпу привели к столкновениям.
В ноябре 2010 года со-координатор Движения по защите прав народов Виталий Трофимов-Трофимов обвинил ДПНИ в расизме и подал заявление в прокуратуру, указав ссылки на «расистские оценочные высказывания, призывы к физической расправе и пропаганду террористических методов». Трофимова-Трофимова поддержали и некоторые российские правозащитники, в частности руководитель организации «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина.
На основании заявления Трофимова-Трофимова прокуратура Москвы начала проверку деятельности ДПНИ. 17 февраля 2011 года материалы дела были переданы в суд, а Белову и координатору Московского совета ДПНИ Владимиру Кралину были вручены уведомления о приостановлении деятельности организации.
В Федеральной миграционной службе (ФМС) России считают правильным запрет судом националистического «Движения против нелегальной иммиграции» (ДПНИ).
«Мы пытаемся выстраивать конструктивный диалог со всеми общественными организациями и конфессиями. Но в деятельности этой организации никакого конструктива мы не видели», - сказал «Интерфаксу» пресс-секретарь ФМС Константин Полторанин.
5 апреля глава ФМС Константин Ромодановский заявил «Интерфаксу», что в деятельности ДПНИ было больше вреда. «То, что с нелегальной миграцией нужно бороться, ясно любому. Я не вижу какого-то сигнала с их (ДПНИ) стороны, который предлагает варианты решения вопроса. Ходить и говорить - проще всего, а что-то конструктивное предлагать - другое», - сказал он.
Между тем, на прошлой неделе стало известно, что российские националисты объединяются в новую политическую организацию.
Решения судов, запретивших деятельность ряда организаций националистов, сплотили их участников, считает один из основателей межрегионального общественного движения «Движение против нелегальной иммиграции» Александр Белов.
«До решения судов организации были разрознены. У нас стояли свои задачи, а благодаря решениям судов мы сплотились. Пришло время нашего объединения. Соответствующее заявление уже сделано», - заявил «Интерфаксу» Белов.
«Считаю, что это будет интересный, большой проект, и, наверное, приму в нем участие», - сказал он.
Информация о том, что российские националисты объединяются в новую политическую организацию, стала известна еще на прошлой неделе.
Между тем, по словам Белова, «в стране исчез субъект, который пытался играть с властями по правилам, вел переговоры и решал проблемы». «Теперь этого от имени русских людей делать будет некому. Разговаривать власти будет не с кем», - сказал он.
«Сегодня была запрещена последняя общероссийская организация националистического толка. На этом можно констатировать, что легальный национализм в России закончился», - заявил, в свою очередь, лидер запрещенного судом движения «Славянский союз» Дмитрий Демушкин.
По его мнению, «власть выталкивает тысячи своих граждан из политического, правового поля на улицу и делает это все накануне выборов».
«Нам кажется это крайне неразумным, но, видимо, власть считает себя умнее, у них другое мнение. Только время покажет, чем это для них аукнется», - сказал он.
Движения ДПНИ не существует вовсе. Его не существовало никогда. Существовали лишь лидеры, которые удачно мимикрировали под борьбу с нелегальной миграцией для того, чтобы выкрикивать свои радикальные лозунги. Вот о лидерах движения говорить можно, и это персоны маловнятные, крайне неприятные и радикальные. А движения как такового не существует, поэтому, что там запрещал Мосгорсуд, я понять не могу. Националистам нужно нормальное представительство во власти, но такие персоны, которые сейчас представляют эти силы, как Александр Поткин, никакого представительства, безусловно, выражать не могут. Жаль, что с политически активной арены ушел Дмитрий Рогозин. Его место до сих пор вакантно.
Что касается попыток объединения одних групп с другими, то объединиться пытаются несколько шарашкиных контор, в которых состоят либо открытые нацисты, либо прыщавые подростки, которые ничего не понимают. Собственно, на этой основе и предлагает ДПНИ объединяться, мне непонятно это объединение, я его не вижу. Если сложить два нуля, то десять не получится. Нужна хотя бы одна единица, а единицы среди националистических движений в России сегодня нет.
Русские националистические силы находятся в несколько странном положении. С одной стороны, они представляют в той или иной степени убеждения, взгляды, политические подходы населения страны к национализму. Если вы посмотрите любые социологические опросы, то вы обнаружите, что у нас абсолютное большинство населения придерживается той или версии националистических взглядов, причем, значительная часть населения, весьма радикальных. Это с одной стороны.
А с другой стороны, сами эти организации в высшей степени маломощные, слабые. Даже очень небольшая концентрация националистов просто потому, что эти люди достаточно убежденные, жесткие и готовые если надо к каким-то решительным действиям, она уже кажется безмерной, беспокоящей и так далее. Например, в прошлом году на Манежной площади собралось не так много народу. Но при этом вся страна стояла на ушах несколько месяцев. Возникает вопрос: почему есть такое противоречие между тем, что у нас большая часть общества представляет собой националистов, и при этом люди, которые позиционируют себя в политическом обществе как националисты – это достаточно маргинальные, малочисленные политические группы. Можно, конечно, сослаться на то, что в телевизор не пускают, пресса травит, полицейские органы травят, вот суд опять же взял и запретил ДПНИ, хотя это в высшей степени странное решение. Нельзя сказать, что ДПНИ сейчас является более экстремистской организацией, чем 4 года назад, или 8 лет назад, когда она была создана. Однако, почему-то ее бросились запрещать именно сейчас, после событий на Манежной. То есть можно сейчас, конечно, сослаться на все эти объективные причины, и это будет в какой-то остепени справедливо, но тем не менее.
Крупным мощным политическим организациям никакие внешние препятствия не мешают самореализоваться в политическом плане, а здесь эта самореализация есть и она связана прежде всего с внутренней неготовностью националистических лидеров всерьез быть партией большинства. То есть всерьез с одной стороны выступать фигурантами политического процесса без чисто визуальной мишуры, без игры в ряженых экстремистов и так далее, без ориентации на субкультуру, тусовки и все что уже было. Вы знаете, я вспоминаю в этом смысле очень характерный свой диалог на трибуне митинга в 2006 году памяти Слободана Милошевича. Мы стояли рядом с лидером ДПНИ Александром Беловым, и некоторые пришедшие с ним молодые люди начали кидать зиги. Я ему говорю: что это такое? Он отвечает: хочешь, я им скажу прекратить. То есть, если Холмогоров сделал замечание, то нужно прекратить, а если никто не сделал замечание, то это само собой воспринимается как нормальная часть игры. Здесь очень важная принципиальная развилка – либо ты пытаешься нравится своим непосредственным сторонникам, своей тусовке, которая вот хочет покидать зиги, поиграть в фашистов, и так далее, либо ты ориентируешься именно на широкие массы. И вот, что ДПНИ, что «Память», что многих других организаций, они всегда представляли такие узкие тусовочные группы, которые в принципе своим субкультурным статусом закрывали себя от общения с большинством общества, и точно также закрывали себя от общения с текущими политическими элитами. Но при этом, можно было потом сказать: вот нас ненавидят, нас гонят и так далее. Я прекрасно знаю, что все попытки вовлечь эти организации в политический процесс заканчивались тем, что в какой-то момент представители этих радикальных национальных организаций делали какую-нибудь бяку тем, кто в этот политический процесс их пытался втащить.
Отсюда не следует, еще раз подчеркну, что надо кого-то запрещать. Если бы меня спросили, как я отношусь к решению суда, то однозначно ответ один – вся полицейская практика преследования русских националистов не за конкретные преступления, а за идеологию в высшей степени негативна. Заметьте, что происходило на процессе. У суда простая задача – выяснить был ли человек Никита Тихонов тем самым человеком, который взял пистолет и произвел выстрел в адвоката Маркелова и журналистку Бабурову. Вместо этого обсуждается что угодно, был ли он националистом, какие у него были идеи, какие он книги читал. Получается, что тот факт, что он как бы стрелял уже как будто установлен, хотя он не установлен вовсе. Это дело пытаются превратить в идеологический суд над русским национализмом как таковым. Хотя в любом случае, если Тихонов стрелял в Маркелова, то он стрелял не в качестве представителя русских националистов, он стрелял в своем личном качестве, а если он не стрелял, то это вопрос ни к чему. Главный вопрос судом не выясняется, зато идут идеологические пляски. Судебное давление на русский национализм приведет только к тому, что этот национализм будет превращаться в собрание еще более деструктивных политических сил. В то время как задача прямо противоположная, а именно: сделать так, чтобы убеждения и взгляды и подходы националистической части нашего общества включились в строительство общей политической картины в России. Это то, что должно произойти и то, чего, к сожалению, пока не происходит. Единственный позитивный итог истории с ДПНИ и судом состоит в том, что в каком-то смысле суд убил очень популярный националистический бренд, но этот бренд был нагружен именно негативными ассоциациями, не связанными с экстремизмом, а ассоциациями связанными именно с вождизмом и безответственностью. Но может быть это позволит, по крайней мере, радикальной части наших националистов провести политический ребрендинг, и может быть, этот ребрендинг окажется успешным.
Все, что выходит за рамки обычного здравого смысла, особенно в таких тонких местах, как миграция или привлечение рабочей силы в Россию, – все должно подвергаться серьезной экспертной оценке. Поскольку у нас существует совершенно объективная проблема рабочих рук (она есть, и в ближайшее время решена быть не может), то вопрос о легальной миграции должны решать, на мой взгляд, вовсе не какие-то общественные организации любого толка, пусть они будут даже самые законопослушные, а само государство. Оно должно выработать абсолютно четкий план и скорректировать законы, положения и правоприменительную практику, которая сейчас находится подчас в прямом противоречии.
Простой пример – вы можете у себя сейчас при помощи нехитрых ухищрений зарегистрировать или прописать штук сто нелегальных мигрантов. Понятно, что они у вас не живут. Но это же нонсенс – как вы можете у себя в квартире 100 человек прописать или зарегистрировать в своей квартире? Никто не спросит, как они будут там помещаться и где будут жить на самом деле. И в этом - расхождение законов и положений.
Точно также регулируются им заработная плата – часто в этом плане происходит произвол. Они криминализуются и действительно иногда оказывают очень пагубное влияние на климат в городах, поселках, районах, где они работают и проживают.
На мой взгляд, поскольку это вопрос государственный, то и делать это должно государство – то или иное правительство, города, страны. Все, чем я могу поддержать простого труженика-мигранта законопослушного, который приехал работать ко мне в страну – это чтобы этот человек, пользовался сопоставимыми как минимум со мной правами. Я не говорю, что он должен быть как гражданин, потому что это будет неправильно. Но у него должны быть права, обязанности, нормальный заработок, и он должен жить в человеческих условиях. Вот что я должен как гражданин как мне кажется заявлять, требовать и чему способствовать.
Все остальное - все законодательство, всю правоприменительную практику, всю заботу о том, чтобы эта среда не криминализировалась и не несла опасности коренным жителям того или иного города – это все на себя должно взять государство. Другого мнения, к сожалению, по поводу ДПНИ у меня нет.
Будет ли эта организация преобразовываться в другую - это их проблемы. Есть разные версии - для чего нужна ДПНИ, кто ее создал и так далее. Но это уже находится в другой плоскости. Это вопрос политический скорее, и ДПНИ и подобные организации на самом деле не сильно большое отношение имеют к проблеме нормальных, трудовых законопослушных мигрантов. А последних, все-таки, на наше счастье, большинство.