Эксперты: рост саудовской добычи в апреле носил фиктивный характер

Неожиданное решение Саудовской Аравии сократить добычу еще на 1 млн баррелей в сутки связано с политической игрой, которое королевство ведет с Вашингтоном, пишет на страницах Forbes доцент Финансового университета при Правительстве РФ Леонид Крутаков.

Крутаков отмечает, что чем ниже спрос на мировом рынке нефти, тем яснее ситуация. «Чем больше проходит времени с момента заключения сделки ОПЕК+, тем понятнее причинно-следственные связи действий Саудовской Аравии. Чем глубже падение сланцевой добычи в США, тем очевиднее приводные ремни этой сделки», — добавляет эксперт.

Восьмого мая состоялся телефонный разговор между Дональдом Трампом и королем Саудовской Аравии Сальманом Бен Абдель Азиз Аль Саудом. После этого Эр-Рияд сообщил, что сократит добычу на 1 млн баррелей в сутки (б/с) дополнительно к уровню (2,508 млн б/с), который был установлен соглашением ОПЕК+.

«Хронологически все выглядело так: в пятницу Трамп говорит с королем. В понедельник Министерство энергетики Саудовской Аравии приказывает Saudi Aramco снизить добычу в июне на дополнительные 1 млн б/с.», — отмечает Крутаков. По мнению эксперта, хронологическая последовательность сама по себе ничего не доказывает, но в этом случае есть дополнительные маркеры.

После телефонного разговора между лидерами США и Саудовской Аравии официальный представитель Белого дома Джадд Дир сказал: «Лидеры двух государств согласились, что стабильность на мировых энергетических рынках очень важна, и подтвердили прочность сотрудничества США и Саудовской Аравии в сфере обороны».

Эксперт отмечает, любой, кто знаком с дипломатическими нормами, понимает, что вторая часть заявления Дир имеет важное значение. К тому же ситуация становится совершенно ясной, если вспомнить, что Трамп угрожал принцу Бену Салману выводом американских войск из Саудовской Аравии накануне соглашения с ОПЕК + (2 апреля). Согласно Reuters, Бен Салман был поражен ультиматумом Трампа и даже попросил своих помощников выйти из комнаты, чтобы лично обсудить ситуацию.

«В абсолютной военно-политической зависимости Эр-Рияда от Вашингтона ничего нового нет. Тут важен накал страстей, которые кипели перед заключением сделки. Понятно, что Вашингтон поставил на место заигравшийся в демпинг Эр-Рияд, который к тому же пытался воспользоваться срывом сделки, скупая на низком рынке пакеты акций европейских компаний, таких как ENI и Total», — говорит Крутаков. Соединенные Штаты действовали, исходя из своих национальных интересов. Понятно, что и очередное (внеплановое) сокращение добычи Саудовской Аравией могло быть вызвано теми же причинами, добавляет эксперт.

Стоит также обратить внимание на ситуацию в отрасли сланцевой нефти в США, где риск полного банкротства становится все более очевидным. Вопрос только в том, почему саудиты до сих пор пытаются представить себя в качестве главных архитекторов стабилизации рынка нефти. Хотя это понятно. «Формально Россия и Саудовская Аравия взяли на себя равные обязательства по сокращению добычи (2,5 млн б/с). А неформально Россия внесла самый существенный вклад в сокращение мирового экспорта. Как так получилось?», — говорит Крутаков.
По его мнению, равное сокращение в России и Саудовской Аравии рассчитывается от равного уровня добычи в 11 миллионов баррелей в сутки. В то же время Москве пришлось сократить реальные объемы, а Эр-Рияду — фиктивные. После мартовского демарша, когда саудиты предприняли демпинг-атаку на рынок, все саудовские стратегические резервы были брошены в бой под предлогом роста добычи. «Проще говоря, рост саудовской добычи до 12 млн б/с в апреле носил словесный характер. Росла не добыча, а объемы экспорта. Соответственно, после заключения новой сделки в рамках ОПЕК+ саудиты сократили также не добычу, а объем изъятия нефти из своих без того облегчившихся запасов», — пишет Крутаков.

Кроме того, вопросы вызывают сам принцип соглашения ОПЕК +, основанный на уровне внутренней добычи. По мнению эксперта, отправной точкой для справедливой сделки по поддержанию баланса на рынке должна быть не добыча, а экспорт, так как ОПЕК — это организация стран-экспортеров, а не стран-производителей нефти.

«Даже если согласиться с цифрами Саудовской Аравии, сокращения добычи на 2,5 млн б/с составляет 27% от объема экспорта. Российские же 2,5 млн б/с — это 48% экспорта. Дело в том, что собственное потребление нефтепродуктов Саудовской Аравией составляет всего 1,5-2,0 млн б/с, а внутренний рынок России достигает 5 млн б/с. В итоге при равных на бумаге объемах сокращения добычи на экспортных рынках Россия несет почти в два раза большие потери, чем Саудовская Аравия (48% и 27%, соответственно)», пишет Крутаков.

Чтобы понять ситуацию, экспорт России в апреле составил 5,189 млн б/с, а Саудовской Аравии — 9,4 млн б/с. В то же время мировой рынок в первую очередь заинтересован в сокращении объемов экспорта. Крутаков отмечает, что Эр-Рияд ограничивает бумажную добычу и требует от других участников пропорционального, но уже небумажного сокращения. «Подчеркнем также, что саудиты сохраняют существенные скидки на нефть, продолжая политику экспансии на рынке Европы и Китая», — добавляет эксперт.

«Манипуляции Саудовской Аравии с цифрами очевидны серьезным игрокам рынка. США к несерьезным игрокам отнести нельзя. Именно поэтому Трамп, спасая сланцевую отрасль, очередному обращению к входящим в формат ОПЕК+ странам мог предпочесть давление на нефтяную династию саудитов», — подводит итог Крутаков.

Схожую позицию занимает инвестиционный стратег УК «Арикапитал» Сергей Суверов: «кризис на нефтяном рынке и падение цен связаны с глобальным сокращением спроса. Для стабилизации ситуации необходимо сократить количество нефти на мировом рынке, то есть снизить поставки на внешний рынок. Это не всегда тождественно сокращению добычи, ведь у многих стран накоплены огромные сырьевые резервы, которые позволяют поддерживать докризисный уровень экспорта (а значит, и долю на мировом рынке) даже при формальном снижении добычи», — отмечает эксперт.

Суверов ссылается на конкретные данные: «показательный пример — Саудовская Аравия. В апреле страна увеличила экспорт на 2 млн баррелей в сутки — это плюс 27% к предыдущему месяцу и самый высокий показатель по объему поставок за последние три года! Заявляя о снижении добычи, Королевство фактически играет со статистикой, манипулируя уровнем накопленных резервов нефти. Со стороны это выглядит довольно героически: как будто Королевство взяло на себя основную ношу по стабилизации нефтяного рынка. Однако, если посмотреть на цифры, то выходит, что бремя, которое несет, например, Россия вдвое выше: так, для Саудовской Аравии обязательства по сокращению добычи составляют порядка 27% от экспорта, в то время как для России — 48%», — отмечает он.

Суверов напоминает, что немаловажным фактом является размер рынка Саудовской Аравии, которые в 2-3 раза меньше российского. По мнению эксперта, это означает, что при сокращении добычи для удовлетворения внутреннего спроса наша страна должна будет гораздо существеннее сократить экспорт, чем Саудовская Аравия. «При этом королевство продолжает предоставлять значительные скидки на свое сырье потребителям стран АТР и Европы, наращивая свое присутствие на мировом нефтяном рынке, в то время как остальные страны ОПЕК продолжают терять свои позиции. Поэтому в текущих обстоятельствах странам ОПЕК логичнее было бы сосредоточить внимание не столько на ограничениях объемов добычи, сколько на ограничениях уровня экспорта нефти. Это в большей степени соответствует и интересам стран-участниц соглашения, и даже самому названию организации (The Organization of the Petroleum Exporting Countries), объединяющей экспортеров нефти, а не нефтедобытчиков», — заключает Суверов.