Эмерджентная идеология. Заметка после одной дискуссии

Недавно мы с политологом Алексеем Чеснаковым (на платформе его подкаста) обсудили некоторые принципы, на которых строится — или должно строиться — современное государство. В этом разговоре я высказал соображение относительно состояния идеологии в современном мире: по моему мнению, ее сегодня нет, точнее — она находится в разобранном состоянии, примерно, как какой-нибудь списанный с вооружения танк или подлодка, чей корпус еще не сгнил, но механизм давно перестал работать. 

Алексей со мной, кажется, не согласился, но я утверждал, что именно так сегодня выглядит идеология — идеология как феномен, как форма культуры, если угодно, причем не только у нас (в России она в чем-то даже более витальна), но и на Западе. Некогда работавшая на пределе, во время холодной войны и некоторое время после, примерно до 2000 года, ныне эта форма человеческой культуры превратилась в музейный экспонат. Если у СССР она рухнула после исчезновения самой страны, что логично, то у главного поставщика западной идеологии — Соединенных Штатов — она довольно быстро, за какие-то два десятка лет, сошла на нет. Оказалось, что провозглашенный Джорджем Бушем-старшем «новый мировой порядок», как бы установленный после распада СССР, не смог надолго удержать собственные идеологические паттерны. Парадоксально, но, превратившись в единственного гегемона мира, Америка вымыла из-под самой себя те основания, которые после Второй мировой войны служили ее ментальным основанием и были предметом соблазна и вожделения для всего мира. 

С рождением «политической корректности» из духа постмодернизма, а вместе с этим с приходом политического необольшевизма, переформатирующего не только язык политической элиты, но и поведение масс, США оказались в своеобразной петле времени. С началом BLM-движения, что, по сути, является только вершиной айсберга, вымарыванием собственной истории, борьбы с прошлым, сильно напоминающей 1920-е гг. в России, Америка опрокинула, поставила себя на грань революции. Это было хорошо видно во время президентских выборов 2020 года и по первым месяцам администрации Трампа у власти. Выборы 2020-го — первый этап этой революции, причем одновременно «сверху» (от считавшегося консервативным Трампа) и «снизу» (либеральных сил, которые его приход к власти рассматривали как катастрофу). Так или иначе, эта революция началась, тогда я ее назвал «кореволюцией» по причине ее такого двойного вектора. 

Америка оказалась втянутой в революцию потому, что к этому моменту сточила в ноль свое идеологическое основание. Это понимал и Трамп, попытавшийся предложить свой бизнес-план по реновации страны, и неолибералы, пытавшиеся — и пытающиеся сейчас — заполнить идеологический вакуум выходом во вне. Подменить отсутствующую идеологию успешной внешней политикой и созданием новых точек угрозы. 

В России имя Рассела Воута мало кому известно, в США о нем знают политтехнологи и чиновники при администрации президента. Между тем этот человек — член Республиканской партии, довольно близкий к Трампу, с 2019 года исполнял обязанности директора Административно-Бюджетного Управления Белого дома, когда его предыдущий директор, Мик Малвейни, возглавил аппарат Белого дома, а в июле 2020-го Воут официально утвержден директором АБУ. Однако функции этого чиновника этим не заканчиваются. Еще в январе 2021 года Воут создает контору под нешуточным названием Center for Renewing America (Центр Обновления Америки), вся деятельность которой направлена на создание новой — или новой старой — американской идеологической доктрины. 

И здесь не может быть сомнений: речь идет об эмерджентной идеологии, то есть (если мыслить в рамках теории систем, где появилось само понятие «эмерджентности») о некотором незапланированном внутри самой американской системы эффекте культурной и политической перезагрузки тех оснований, на которых США должны держаться. Иными словами, эмерджентная идеология, разрабатываемая Центром Воута должна спасти США от революционных перемен, начавшихся четыре года назад. Среди прочих вещей, которые проговариваются Центром, Воут призывает к государственной помощи людям, состоящим в натуральном браке, запрету политики благоприятствования гомосексуальным и трансгендерным семьям, запрету суррогатного материнства, ЛГБТ* и даже разводам, если развестись хочет только один из супругов. Воут и его сотрудники называют это «христианским гуманизмом», а самого Христа — «не социалистом без границ» (open-borders socialist), по сути дела призывая к своего рода теократии и возвращению к библейской аксиологии. 

Мало сомнений в том, что в случае победы Трампа на выборах эти новые-старые идеологические принципы станут государственными. Однако тут не стоит делать поспешных выводов о том, что если Трамп победит на предстоящих выборах, то эти, казалось бы, общие основания быстро подружат нас с нынешним главным идеологическим противником. Сложность ситуации заключается в том, что Америка, какими бы ни были ее идеологические тренды, не собирается сдавать свои позиции единственного в сегодняшнем мире политического суверена. Политического суверена без границ. Вряд ли Трамп захочет, а если даже захочет, то сможет, поменять этот ее статус. Поэтому, скорее всего, уже в ближайшее время нас ожидает схватка между эмерджентными идеологиями — российской и американской — за право собственности на ценности и управления языком сегодняшнего и завтрашнего мира.

Аркадий Недель, философ

#АркадийНедель

* Деятельность «Международного общественного движения ЛГБТ» запрещена в Российской Федерации.