Статья
854 28 августа 2009 0:01

Falling Behind

Новая книга американского интеллектуала отвечает на вопрос: почему Южная Америка беднее Северной?
Комментарии экспертов

Фрэнсис Фукуяма хорошо знаком российскому читателю. В первую очередь, разумеется, благодаря своему знаменитому тезису о конце истории: после распада социалистического блока Фукуяма поспешил заявить об окончательном и полном победе либеральной демократии на планете. Впрочем, спустя несколько лет сам автор признал эти свои выводы ложными. У либеральной демократии появились новые враги, история продолжается. Никому не расходиться.

Вот и Фукуяме пришлось переквалифицироваться из пророка в кабинетного ученого-теоретика. С этой задачей Фукуяма - нужно отдать ему должное - справляется совсем не дурно. Нужно только помнить, что за огромным количеством данных, которые приводит автор, скрываются вполне определенные идеологические схемы. Четко отделяя факты от схем, мы находим во всех текстах Фукуямы отличную пищу для размышлений и собственных выводов.

После 1992 года Фукуяма очень активно печатается, выпустив серию книг на самые разные темы, начиная от доверия как социального феномена (1996) и заканчивая анализом современной (образца двухлетней давности) американской политики. На русском языке тексты Фукуямы также выходили в последнее время с завидной регулярностью. Здесь стоило бы отметить работу "Наше постчеловеческое будущее", анализирующую социальные перспективы развития биотехнологий, которые в недалеком будущем смогут привести нас к радикальной трансформации человека как вида, а также "Великий разрыв", книгу, в которой Фукуяма обращается к анализу моральных оснований современного западного общества. В обоих случаях он проявляет себя как незаурядный, хотя и ангажированный социолог.

Новая книга автора "Отставание" ("Falling Behind") отвечает на еще один вопрос: почему страны Латинской Америки сегодня является намного более бедными, чем США и Канада? Остроту этой теме придают два обстоятельства: во-первых, стартовые условия были примерно одинаковыми, во-вторых, средний уровень жизни, скажем, в Аргентине и в США в начале XX века был вполне сопоставимым, т.е. до какого-то времени конкуренты развивались примерно с одинаковой скоростью. А затем наступило отставание.

На первый взгляд, эта работа Фукуямы весьма далека от российских реалий. Что нам за дело в конце концов до проблем Нового света, в которых пытаются разобраться американцы, если у нас самих - сплошное и катастрофическое технологическое и инфраструктурное отставание, да к тому же еще demographic gap, покрывать который придется то ли за счет выходцев из Средней Азии, то ли за счет дружелюбных китайцев. Впрочем, даже поверхностная экстраполяция темы книги на отечественную ситуацию заставляет задуматься. Возможно, у России и Латинской Америки есть что-то общее - если сравнивать нас с более удачливыми соседями, Западной Европы и США соответственно. Вполне может оказаться так, что рассуждения Фукуямы могут оказаться полезным дополнением к старинной русской забаве - дискуссии и драке западников и славянофилов. Полезным, однако, не означает истинным. Неверные концепции тоже могут помочь - по меньшей мере - отточить методологию.

Традиционный взгляд на проблему, рассмотренную автором в "Отставании" достаточно прост. Он состоит в предположении, что одни культуры больше способствуют процветанию и богатству, чем другие. Соответственно, носители этих культур преуспевают, те же, кому повезло меньше, остаются ни с чем. Данная схема восходит к классической работе Макса Вебера и с удивительным упорством воспроизводится авторами вплоть до наших дней. В качестве примера можно упомянуть хотя бы текст Лоуренса Харрисона "Кто процветает?", который в начале 90-ых годов прошлого века с замечательным пафосом, достойным лучшего применения, рассуждал, в частности, об экономических преимуществах японской культуры над китайской. Эта установка выглядела совершенно очевидной, ведь тогда японцы были на пике роста, а китайцы еще не успели стать новой "фабрикой мира". Ясно, что эта модель объяснения является гипотезой, которая имманентно функционирует в режиме adhoc: исследователь имеет перед глазами данные экономической статистики за отчетный период, которые он спекулятивно обосновывает через те или иные "культурные особенности".

Другая классическая теория, которая претендует на анализ подобных явлений отставания, называется марксизмом. Но и у Маркса здесь есть очевидные слабости: формационная модель претендует на универсализм (всякое общество в своем развитии проходит положенные стадии), но, сталкиваясь с многообразием реально существующих или существовавших обществ, всякий раз вынуждена искать дополнительные гипотезы, призванные защитить смысловое ядро теории. Так рождается, в частности, концепция Валлерстайна, которая повествует о "миросистеме", капиталистическом центре и капиталистической периферии. Механизмы такой геополитэкономии остаются слишком сложными для того, чтобы рассуждения о них могли бы претендовать на статус сколько-нибудь обоснованных научных теорий.

Таким образом, вопрос является дискуссионным и открытым. Фукуяма, сложивший с себя полномочия пророка, не претендует на его разрешение во всемирно-историческом масштабе. Скромный исследователь берется рассуждать лишь об одном из регионов планеты. Время действия ограничено по сути двумя столетиями - эпохой индустриализации, начавшейся в Новом свете в XIX веке. Ответ Фукуямы, вкратце, сводится к следующему. В экономическом отставании Латинской Америки следует винить политические институты, под которыми подразумеваются не столько официальные (и формальные) атрибуты демократии, такие как выборный парламент, разделение властей, ограниченные полномочия исполнительной власти, но и наличие определенной реально функционирующей политической культуры. И - добавили бы некоторые - гражданского общества.

Эта культура - Фукуяма решительно отрицает тут всякий намек на культурный эссенциализм - является практикой, позволяющей членам сообществ разрешать конфликты при помощи гласного обсуждения, взаимодействия и сотрудничества, самоорганизации граждан в публичном пространстве. Из этого "базиса", согласно Фукуяме, и рождается дух экономического развития, честной и открытой конкуренции, неприкосновенное право частной собственности, общественная антикоррупционная идеология и практика, независимость судов, и другие блага, доступные цивилизованным народам.

Все это, разумеется, звучит для российских либералов как прекрасные соловьиные трели, да и от автора "Конца истории" трудно было бы ожидать какой-то другой музыки. Однако основной вывод, который можно сделать из гипотезы Фукуямы, заключается, в конечном счете, в вопросе о том, достаточно ли для реорганизации политической культуры простой "смены режима" и кто вообще является ее носителем, "власть" ли, "народ" ли. И это, разумеется, если вообще согласиться с предложенными автором предпосылками. А соглашаясь, мы признаем, что картина местности получается достаточно грустной. Если со времен варягов наша "политическая культура" была основана на лжи и воровстве, как утверждают нынче некоторые московские публицисты, то можно ли ожидать здесь радикальных перемен в течение ближайших трех лет?

Оставив текст на этом риторическом вопросе, добавлю, что книга Фукуямы на самом деле подготовлена коллективом авторов и представляет из себя сборник статей. Этим отчасти можно объяснить плодовитость исследователя в последние годы.
 

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".