Кадровый конкурс — не продвижение «своих», а шанс для талантливых людей

политтехнологАндрей Колядин

Администрация президента запустила кадровый конкурс для молодых управленцев. Его победители попадут в кадровый резерв. Мы поговорили с политологом Андреем Колядиным о том, какие результаты можно ждать от этого конкурса, сможет ли он решить проблему кадровых лифтов и с какими проблемами могут столкнуться конкурсанты. 

 — Каковы перспективы этого конкурса? Решит ли это существующие проблемы в управленческом рекрутинге?

— Я за свою карьеру встречал несколько человек, которые прошли на госслужбу благодаря конкурсу, который в свое время проводил Кириенко в Приволжском федеральном округе. Он тогда был там полпредом. Я и сам принимал в конкурсе участие, правда, не прошел.
При отсутствии официальных лифтов любые конкурсы и программы, которые позволяют инициативным людям принять участие в отборе и продвинуться по карьерной лестнице на государственной службе — всегда очень позитивно. В прошлые времена такая практика вызывала большой отклик. Сейчас, я думаю, эта инициатива также вызовет серьезный ажиотаж — конкурсной комиссии придется поработать.

Тем более, я убежден, что это не будет продвижение «своих», а будет шансом для людей, которые пройдут серьезную конкурсную процедуру.

 — Решит ли это проблему отсутствия кадровых лифтов?

— Отчасти решит. На самом деле, необходимо создавать систему конкурсных процедур, и подготовки кадров. Есть апробированные практики, когда отбираются интересные юноши и девушки еще на стадии школы и института: за выпускниками гоняются крупнейшие корпорации и стараются их пригласить на работу. Потом этих специалистов приглашают еще более крупные корпорации. Эту практику нужно вводить в нашей стране. В настоящий момент, пока эта практика не заработала, конкурсы являются действенным решением, чтобы давать шансы талантливым людям на продвижение, в том числе и на государственной службе.

— Можно ли говорить, что в инициативе сочетаются нотационный подход и тема преемственности?

 — Я очень скептически отношусь к новациям. Нечто «новое» в нашей стране часто «хорошо забытое старое». Новация — то, что сам конкурс проводится. Каким образом он будет проводиться — со скалы ли будут прыгать люди или решать математические задачи — это надо отдать на откуп специалистам, которые будут проводить конкурс.

 — Сейчас много говорят о преемственности. Эта линия здесь прослеживается?

— Преемственность предполагает, что человек, набирая низовой опыт, постепенно поднимается по карьерной лестнице и становится более глубоким специалистом. То есть, условно говоря, ты не становишься министром, не пройдя весь путь от чиновничьих региональных уровней. Преемственность предполагает, что человек, прожив годы в системе, хорошо знает все нюансы — от тонкостей роста пшеницы до особенностей министерского поста. Все-таки конкурсы предполагают поиск незаурядных людей. Потом они сами приобретают опыт. Для старта, после которого будет создаваться преемственность, такой подход себя оправдает. Но говорить сейчас о преемственности еще рано.

 — Уже известно, что кураторами победителей конкурса станут высокопоставленные чиновники и топ-менеджеры — от Грефа и Лаврова до Силуанова и Кудрина. Это можно отнести к преемственности?

— Это вполне нормальная практика. Иначе люди не смогут понять особенностей государственной службы. Наставники, которые сумеют правильно выстроить работу и поспособствуют выстроить правильную картину чиновничьего мира, помогут людям стать настоящими профессионалами. Абсолютно правильно, что такое наставничество внедряется, особенно сейчас.

 — Тема «кадрового резерва» поднимается не впервые. Почему она дала сбой и почему вернулись к ней сейчас?

 — «Кадровый резерв» — непростая тема. Дело в том, что вопрос «кадрового резерва» ставился еще в бытность Медведева президентом, когда создавалась «президентская сотня». Знаю, что люди, которые туда рвались, с еще большим неистовством хотели оттуда выйти. Это было связано с тем, что губернаторы и начальники представителей «кадровой сотни» начинали их мгновенно воспринимать как своих конкурентов и принимать все меры, чтобы не допустить дальнейшего продвижения. Заводились уголовные дела, ставили сложные и невыполнимые задачи и т.д. Определенная часть людей с радостью эту «президентскую сотню» покинула. При этом изрядная часть людей стала губернаторами и министрами. Так что у «президентской сотни» есть бесспорные риски, но при этом люди получили шанс стать полпредами, губернаторами и т.д. Тот же самый Куйвашев, находясь в «президентской сотне», стал сначала заместителем полпреда, затем полпредом и губернатором.

— Если сейчас такие риски есть, не начнут ли притеснять победителей конкурса?

— Всегда существуют эти риски. Другое дело, что сейчас губернаторы не так цепляются за свои места, как раньше. Поэтому, может быть, они не будут так неистово бороться с потенциальными конкурентами.

— Почему это произошло?

 — Раньше губернаторы были властителями на своих территориях, они распоряжались бюджетами, природными ресурсами, человеческими судьбами. Сейчас губернаторы стали по большей части менеджерами. Они — как директора заводов, которых легко можно пригласить на «разбор полетов», отправить на работу в другое место, назначить на их должность других людей, как это сейчас происходит. Сейчас губернаторы понимают, что их в любой момент могут заменить — совершено необязательно, что они досидят свой пятилетний срок. Так зачем им бороться с конкурентами? Нет такой необходимости цепляться за свою работу, которая была раньше.

— Через какое время конкурсы, призванные преодолеть кадровый голод, могут дать результат?

— Реальные результаты надо ждать через несколько лет. Даже если конкурс сумеет отобрать действительно талантливых и незаурядных людей, легко обучаемых, умеющих работать в государственных системах, им понадобится время. Государственная система на пятьдесят процентов состоит из нюансов, которым нигде не обучают — стрессоустойчивость, умение выживать в условиях интриг, умение постоять за себя, правильно расставить акценты и приоритеты в отношениях со своими коллегами, умение дружить или не дружить с начальством. Все это можно обрести только с опытом. Смогут ли люди эти знания приобретут и сумеют правильно использовать, станет понятно через несколько лет.