Конец обжорству
Как перемены в нашем образе жизни и индустрия питания вывели из строя механизмы саморегуляции человеческого организма и как соль, жир и сахар вызывают сверхаппетит, не имеющий ничего общего с потребностью в пище.
Поэт Фридрих Шиллер рассказал человечеству, что «чтобы мир был молод, царят любовь и голод». Двести лет спустя совсем не поэт, но доктор медицины и бывший руководитель Управления по контролю качества продуктов питания и лекарственных средств США Дэвид Кесслер развил идею немца, сведя мысль к невероятной любви человечества к еде.
Вернее, к актуальным форматам её потребления. Кесслер, человек деловой, не разменивается на мелочи и грозит скорым гастрономическим обожралипсисом, всадниками которого стали Жир, Соль и Сахар — новые герои мирового общепита. Автор расширяет границы жанра, не обвиняя во всех бедах сети быстрого питания или слабовольных толстяков, нарушающих гармоничную статистическую картину США начиная с
Именно в этот момент, утверждает Кесслер, был зафиксирован всплеск ожирения в США, которому к середине двухтысячных было уготовано стать национальным бедствием для Америки. Впрочем, в предисловии Кесслер предупреждает, что то, где сейчас находятся США — это зона, в которой Европа (и Россия, которую до недавнего времени, по мнению Кесслера, спасали только dachas населения) окажется завтра.
К национальному ожирению, по мнению автора, ведет сама модель существующего свободного рынка — транснациональным пищевым корпорациям не нужны лаборатории и крысы, чтобы понять, что именно лучше всего продается - для этого у них есть люди. А люди больше всего хотят потреблять жирную сладкую пищу, приправленную солью. В как можно больших количествах.
Сама по себе эта «супервкусная пища» к ожирению не приводит. В конце концов, вкусные блюда были всегда. Разница в том, что никогда она не была настолько доступной и в таких количествах. К ожирению приводит злоупотребление «супервкусной» пищей.
Однако, что именно заставляет людей есть жареных во фритюре омаров и плюшки из"Синабона" в масштабах достаточных, чтобы изменить мировую пищевую индустрию? Почему выработанная за тысячелетия эволюции система гомеостаза, отвечающая за расход и потребление калорий организмом, вот уже тридцать лет как отказывает в цивилизованных рыночных экономиках?
Кесслер утверждает, что дело не в проблемах с силой воли жителей развращенных западных демократий, а в биологии. Просто гомеостаз оказывается замещенным другой функцией человеческого организма — страстью к поощрению. Потребление жирной, соленой и сладкой пищи приводит человеческий организм в состоянии эйфории, к эффекту, который сродни эффекту от кокаина — не получая привыкания в обычном понимании, организм требует все больше и больше пищи как чего-то, доставляющего ему удовольствие, а не выполняющего утилитарную функцию энергетической подпитки.
Именно поэтому большинство современных диет отказываются работать. Их принцип, основанный на ограничении себя в еде, в итоге приводит к тому, что жизнь для человека превращается в настоящую пытку постоянной мыслью о еде. Которая в итоге приводит к гастрономическому срыву. Однако, беда даже не в том, что от этой пытки страдают люди с избыточным весом — от неё страдает любой здоровый человек, окруженный современными продуктами питания. Сознания целых народов смещаются с мыслей о Вечном на мысли где б что сожрать. Человека бомбардируют образы, призванные призвать его к тому, чтобы поднять себе настроение с помощью еды.
Самой лучшей иллюстрацией работы этого механизма становится сама книга Кесслера. У Лавкрафта часто упоминаются книги, от чтения которых неосторожный сходит с ума. «Конец обжорству» — этот как раз такой «Некрономикон» от гастрономии. Читая его невозможно не хотеть жрать. И Кесслер это прекрасно знает, описывая вкусовые качества булочки с коринкой и шоколадной крошкой или приготовленную во фритюре кессадилью с острыми бескостными куриными крылышками «по-шанхайски» в медовом соусе и параллельно добавляя, что съев порцию вы захотите ещё и станете жирным. Ничто так не учит смирению, как жирные пятна на страницах «Конца обжорству».
Наиболее эффективными в борьбе с манией излишнего питания оказываются средства, эффективные в борьбе с наркоманией. К сожалению, большая часть из них в ещё большей степени вредит здоровью.
Поэтому сам Кесслер предлагает свою фирменную методику, основанную с одной стороны на защитных мерах со стороны государства (например, меню калорийности в ресторанах) и изменения своего отношения к еде. Только предельная корректность и расчет на экономический успех своей торговой марки не дает Кесслеру прибегнуть к термину «психическая мутация», но если редуцировать «Конец обжорству», то в итоге приходишь к выводу, что для того, чтобы остаться нормальным человеком, надо сойти с ума. Т.е., например, перестать получать удовольствие от еды или, наоборот, начать получать удовольствие от еды невкусной (стать, скажем, французом).
Тут Кесслер невольно делает реверанс советской модели питания, делавшей все, чтобы отбить аппетит. В конце концов, мало что так способствовало здоровому образу жизни, как образ крокодила в застиранной кружевной наколке за прилавком советского гастронома, который с идущим в комплекте гештальта хамством, выбрасывал на вышеупомянутый прилавок что-то малосъедобное.
«Конец обжорству» — это, безусловно, одна из самых страшных пророческих книг, носящая в себе едва ли не религиозный ужас (чревоугодие по-прежнему остается грехом). Книга о том, как еда меняет психологические механизмы нашего сознания, как человек превращается в скота. Рекомендуется к прочтению людям только с очень сильной волей.
Дэвид Кэсслер, «Конец обжорству», М.: United Press, 2010 — 346 с.
