Консолидация отрасли — вызов для правительства

Западные СМИ сообщили, что министр энергетики России Сергей Цивилёв 1 октября предложил объединить «Роснефть», «Газпромнефть» и «Лукойл» на встрече с президентом Путиным. Эксперт Финансового университета при Правительстве РФ и Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков рассказал журналисту «Актуальных комментариев», что это может значить.

— Эти публикации — элемент информационной кампании, и вряд ли действительно шла речь о чем-то таком. По крайней мере, сливать эти три компании нелогично с точки зрения самого государства. Даже чисто технически их практически невозможно слить, так как «Газпром», например, государственная компания, а «Лукойл» — частная. Они же не пойдут на ровном месте на национализацию. В любом случае необходима сделка, которая должна оплачиваться хотя бы близко к нынешней рыночной цене, а это миллиарды долларов. Сейчас у «Роснефти» свободного обращения этих денег нет. Такие покупки вообще оплачиваются привлечением заемных средств. Когда «Роснефть» покупала ТНК-BP (это тоже была огромная компания), она привлекала заемные средства со всего мира из крупнейших банков. Сейчас это невозможно сделать, так как западные банки для нас закрыты, а азиатские будут заламывать высокую ставку, поэтому чисто технически это будет сделать сложно. Ну и кто вообще сказал, что нынешние собственники «Лукойла» согласятся его продать?

Что это даст с точки зрения управляемости, тоже большой вопрос. Зачем государству сливать эти компании в одну? Это не повысит исполнения сделки ОПЕК+, которую курирует правительство. Сделка и так прекрасно исполняется. У правительства нет даже официальных инструментов, чтобы влиять на компании. Сделка ОПЕК+ всегда была неким «джентльменским» соглашением. У правительства нет формальных полномочий указывать компаниям, сколько им добывать. И тем не менее все работает. Зачем еще сливать? Ладно, если бы была проблема дисциплины среди компаний, но она есть. 

С точки зрения торговли и обхода санкций одна крупная компания также кажется гораздо более уязвимой, чем несколько, пускай даже больших. Сейчас действуют всевозможные санкции по поставке в Россию оборудования, по продажам, аренды танкеров и прочего. И получается скорее наоборот, что много «маленьких ручейков» позволяют эти санкции обходить. Мы видим, что выстраивается длинная цепочка из множества посредников, и это как раз-таки позволяет спрятать, куда, кому и что продается. Поэтому, если объединять в одну компанию, то получается, что все схемы придут к одной компании, и следить за ней будет проще, а за несколькими — уже сложнее. Поэтому с точки зрения обхода санкций это опять-таки нелогично. 

С точки зрения общей управляемости это тоже будет скорее риск для правительства, чем какое-то благо, потому что и сейчас главы крупных компаний, не обязательно даже нефтяных, но и любых других — они уже имеют уже очень большой аппаратный вес и лоббистские возможности, и концентрировать это влияние в одних руках для правительства будет опасно. Бывает, что главы крупных компаний из любого сектора бизнеса сравнимы по аппаратному весу с министрами или даже вице-премьерами. Поэтому здесь для правительства консолидация отрасли таким образом стала бы вызовом, чем принесла бы какое-то облегчение с точки зрения управления. 

Я уже не говорю про обычное антимонопольное законодательство. Мы и так уже говорим, что у нас нефтяная отрасль довольно сконцентрирована и консолидирована, а тут речь пойдет о еще большем объединении. С точки зрения антимонопольного законодательства и работы на внутреннем рынке или при экспорте это было бы опасно.

Здесь скорее надо смотреть на то, какой смысл у подобных публикаций. Можно усмотреть два таких смысла. Первый — попытка внести раскол в российские экономические и политические элиты, чтобы они поссорились между собой, и была некая нестабильность, кто кого хочет поглотить, так это или не так. Это добавило бы общей нервозности. 

Второе — это попытка напугать клиентов, которые покупают российскую нефть. Сейчас около 90% российской нефти идут всего двум игрокам — Индии и Китаю. В этом плане целью публикации могла быть попытка показать, что «не надо покупать нефть у России», «не надо иметь с ней дело», якобы «сейчас Россия создаст единого экспортера и будет диктовать вам цены». Но и это нелогично, потому что, если бы Россия выставляла высокую цену, например, для Индии, то они просто перешли бы к ситуации до 2022 года, когда крупнейшими поставщиками в Индию были Ирак, Саудовская Аравия и ОАЭ. Россия даже в десятку не входила именно потому, что им выгоднее было покупать у ближневосточных поставщиков. Там короткое транспортное плечо, и за счет этого Индия покупала много нефти, загружала ее на свои НПЗ, а потом полученные нефтепродукты отправляла как на внутренний рынок, так и на экспорт. То есть у них этот бизнес, когда они покупают сырую нефть, перерабатывают ее и продают нефтепродукты другим странам, был выгодным и рентабельным даже когда они покупали нефть по обычной рыночной цене. А сейчас Россия до сих пор продает нефть со скидкой в $10-13 на каждый баррель, а в моменте эта скидка достигала $30-35 на каждый баррель, поэтому, если мы поднимем цены, то просто станем неконкурентоспособными на индийском рынке, и они начнут брать ближневосточную нефть. Поэтому никакой логики здесь нет, но в качестве поверхностной страшилки эти публикации, наверное, и выпускаются, якобы «Россия ненадежный поставщик, она вас предаст и будет выкручивать руки, создав экспортного монополиста». 

При слиянии компаний эффективности не прибавится ни в управлении государством нефтяной отраслью, ни с точки зрения управляемости самой компании. Кроме того, слияние приведет к сокращению темпов развития нефтяной отрасли, потому что будет сложно доставать подсанкционное оборудование, а обходить санкции проще через мелкие структуры, дробя цепочки. Большому игроку это будет делать труднее.