Л. Радзиховский: Итоги 2008 г

Основной итог года очевиден: мы вступили в кризис. Интересно, что никто не может сказать не только то, сколько он продлится, но и какого характера этот кризис. Есть довольно много паникёров, которые кричат, что это вторая Великая депрессия, и вообще наступает конец света. Это вовсе не доказывает, что они не правы, потому что панические прогнозы имеют столько же шансов сбыться, сколько прогнозы не панические. По теории вероятности это не так — это глобальный кризис, но это не всемирная историческая катастрофа, потому что после 1945 года было 12 мировых рецессий, и, в общем, все они прошли без последствий. В течение года там было падение производства, увеличение безработицы, падение уровня жизни. Потом всё это выправлялось и не приводило, в отличие от кризиса 1929 года, ни к глобальным политическим катастрофам, типа прихода Гитлера к власти и последующей войны, ни к глобальным социальным катастрофам. В общем, это были такие ухабы на дороге, но абсолютно не провал в пропасть.

Что касается нынешнего кризиса, то есть те, кто говорят: «Да, это очередной кризис, это очередной ухаб на дороге. Буквально со второго-третьего квартала 2009 года начнётся рост», и приводят массу аргументов в пользу этой точки зрения. Соответственно, прямо противоположная точка зрения — что это системный кризис, что это крах всего современного экономического порядка, что из этого кризиса будут выходить годами, и мир выйдет совершенно не таким, каким он туда войдёт. Но сторонники этой апокалипсической точки зрения тоже расколоты на совершенно разные лагеря. Одни пророчат гибель именно западному капитализму, прежде всего, американскому. Другие предрекают смерть, наоборот, китайскому капитализму, китайскому рынку, потому что Китай очень быстро развивался и так же быстро сдуется с катастрофическими для себя и для всего мира последствиями. И даже если говорить о каких-то более узких вещах, которые конкретно интересуют людей (например, что будет с валютами — доллар, евро и для нас, соответственно, рубль: кто больше упадёт, кто меньше упадёт?), абсолютно никакой определённости нет. То есть, действительно, «призрачно всё в этом мире бушующем». Это правда. Такой неопределенности в прогнозах, какая сейчас, я, честно говоря, давненько не припомню.

Что касается нашей страны, то здесь тоже полная неопределённость. Но для меня две вещи очевидны. Они не имеют никакого отношения к экономике, и поэтому я более или менее уверенно могу о них говорить. Первая — я не верю, что у нас будет системный кризис масштаба 1990-1991 годов и даже масштаба 1998 года. Системный кризис — это кризис экономический, переходящий в кризис политический, и в итоге — падение всей системы. Об этом тоже у нас много говорят, что, кстати, является признаком нездоровья нашего общества и нашей страны, поскольку ни в одной, насколько мне известно, стране мира никто и не думает связывать экономический кризис с такими глобальными потрясениями, вплоть до краха политической системы и до распада страны. В общем, никому такие дикие сценарии в голову не приходят. У нас они, пусть в узком кругу, но вполне серьёзно обсуждаются. Это, конечно, ненормально.

Но эти сценарии неправильные. Не потому, что они кому-то неприятны, не потому, что кому-то так хочется или не хочется. Они неправильны по простейшим причинам. Первая — у нас нет никаких легитимных возможностей для серьёзных политических перемен: выборы президента — в 2012 году, выборы Думы — в 2011 году, никаких крупных выборов в 2009 году нет. Остаются нелегитимные возможности — то есть, попросту говоря, революция, революционный переворот. В этот сценарий я тоже абсолютно не верю по той простой причине, что в стране нет сколь-нибудь влиятельных, организованных элитных групп или политических сил, которые всерьёз хотели бы такого развития событий. Даже самые «отмороженные» либеральные противники Путина боятся революции, как огня, потому что они правильно понимают, что революция отнюдь не их приведёт к власти, а националистов, которые либералов первых развесят вдоль дорог.

Что касается «отмороженных» националистов и т.д., такие группы есть, вне всякого сомнения. Тоже нет никакого сомнения, что эти настроения крайне популярны в обществе. Но не стоит себя пугать. В том смысле, что эта группа неорганизованная, у них нет никаких харизматических лидеров, никакой минимально внятной программы, хотя бы сопоставимой с тем популизмом, который был в 1990-1991 году у Демократической России, у Ельцина и т.д. В отличие от 1990-1991 года, у этих людей нет ни харизматических лидеров, ни лидеров в элитных группах, ни какой бы то ни было программы. А «поднять» народ просто под криком: «Грабь награбленное! Бей всех нерусских!» и т.д. — ну, конечно, хулиганские эксцессы такого рода возможны, но представить, что это будет движение в масштабах всей страны... для этого остаётся допустить, что весь народ нашей страны просто мгновенно сойдёт с ума. Я, честно говоря, в такую эпидемию национального помешательства не верю. Поэтому ни о каких серьёзных политических последствиях этого кризиса, по-моему, говорить не приходится. Это первая позиция, которая мне кажется совершенно очевидной.

Вторая позиция — что у нас за годы процветания выработалось очень опасное и ведущее в совершеннейший тупик мировоззрение торжествующих халявщиков. То, что издевательски говорили про МММ (там был такой герой Лёня Голубков, который нахаляву получал сначала шубу жене, потом дом в Париже и т.д.), превратилось в нефтедолларовое МММ, которое охватило всю страну. Отнюдь не все люди жили богато, даже концы с концами сводили далеко не все — это правда. Но у людей, у которых не было денег, появилось ощущение, что не сегодня, так завтра деньги с неба всё равно упадут: «Ну, упали же они соседу, должны упасть и мне». Вот это такая, с одной стороны, обломовщина («само собой придёт»), а, с другой стороны, очень самодовольная и агрессивная позиция (что нам «море по колено» — в общем, то, что товарищ Сталин называл «головокружение от успехов», причём от успехов-то совершенно халявных). Это выражалось во многих неприятных чертах: понты в политике, понты в идеологии, отвратительные понты в быту, в общении людей, понты и богатых людей, и совсем небогатых, но которые почему-то вообразили, что завтра будут богатыми. Это не просто неприятно, но это тупиковая позиция для любой нации и любой страны, которая просто перекрывает дорогу к развитию, потому что серьёзное развитие — это всегда тяжёлый, упорный и часто неблагодарный труд, который полностью противоречит психологии халявщиков. Насколько я понимаю, эта халявная психология была, в общем, во всём мире. Собственно, на ней-то Америка и навернулась. Там тоже было это ощущение, что можно брать отгулы за прогулы: кредиты, непонятно на чём основанные; кредиты покрываются другими кредитами... В общем, эти пузыри надувались, надувались и донадувались. Но от того, что в Америке, обожаемой и ненавистной нам, вечном источнике отталкивания и подражания, такая психология, нам-то не легче.

И для меня главный вопрос не что и как будет с экономикой. Ясно, что после каких-то потрясений, каких-то зигзагов всё она начнёт восстанавливаться. Сначала начнёт восстанавливаться та самая Америка, которая первая свалилась. А вслед за ней так или иначе поползут и все остальные. Это, по-моему, не так интересно, это вопрос времени. А вот что действительно важно и интересно — изменится ли психология нашего общества или после восстановления опять та же психология халявы вернётся на другом витке, может быть, ещё более разнузданном?

Хотя это, может быть, непатриотическое высказывание и, может быть, многим такое высказывание покажется кощунственным, но я должен сказать в этом смысле (и я искренне так считаю), что дорогая нефть — это беда для России, и лучше для страны долго ворочаться внизу при дешёвой нефти, но извлечь урок и начать что-то действительно делать, чем если быстро вернётся это prosperity, и опять мы себя почувствуем самыми крутыми впереди планеты всей, «протяни руку и наполнится деньгами» и т.д. Это мне кажется и в моральном, и в экономическом плане (ведь экономика — это концентрированная мораль, не более того) катастрофическими сценарием развития, который рано или поздно, если он будет продолжаться, приведёт (по крайней мере, нашу страну) действительно к катастрофе, хотя бы в тот момент, когда реально появится экономически выгодный заменитель нефти. Если к этому времени мы научимся только ещё шире щёки надувать и ещё пальцы гнуть, то тогда мы действительно «влетим» по-настоящему, не так, как сейчас, а с абсолютно катастрофическими последствиями. Я надеюсь, что всё-таки часть нашего общества, наиболее активная часть, моральный урок извлечёт. И, конечно, это в огромной степени зависит от того, какую политику будет проводить власть.