Меморандум нефти
Коммерческие и финансовые санкции, вводимые странами ЕС и США с целью принуждения России к изменению внешнеполитического курса, теряют свою значимость с расширением сотрудничества Москвы со странами Латинской Америки, Ираном, Китаем, странами СНГ.
Попытки принизить роль России как значимого для Европы и других стран поставщика энергоносителей в этот раз столкнулись с достижением взаимопонимания по вопросам экономического сотрудничества между Россией и Ираном, Меморандум о котором был подписан между правительствами двух стран. Сообщение об этом на своей официальной странице разместило Министерство энергетики Российской Федерации: «Документ предполагает расширение торгово-экономического сотрудничества по ряду направлений, в частности, в сферах строительства и реконструкции генерирующих мощностей, развития электросетевой инфраструктуры, в нефтегазовом комплексе, а также в области поставок машин, оборудования, товаров народного потребления и сельхозпродукции».
Уже через месяц, 9-10 сентября, можно ожидать принятия решений о конкретных мерах по реализации заключенных договоренностей. Пока рано говорить о том, какие экономические выгоды могут стоять за реализацией намерений.
Многие эксперты сходятся во мнении, что для России это было, прежде всего, немаловажным политическим вопросом. «Мы в данном случае демонстрируем американцам, что, открыв холодную войну против России, в том числе, войну на истощение, против российской нефти, они подтолкнули Россию к возможности повернуться к Америке спиной, и, не учитывая американскую точку зрению ни по какому вопросу, решить соответствующие проблемы Ирана не без выгоды для себя», - прокомментировал «Актуальным комментариям» подписание Меморандума президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.
Иран также является страной, в отношении которой США введены (хотя и несколько ослаблены) санкции. В том числе запрет на товарообмен, межбанковскую деятельность и доступ к технологиям. В отличии от России Тегеран живет в обстоятельствах ограничения уже более полувека.
И Иран, и Российская Федерация заинтересованы в открывающихся экономических перспективах сотрудничества. Не рад этому Вашингтон, планомерно наращивающий давление на страны, политика которых не совпадает с американским представлением о мироустройстве. Позиции США по иранскому ядерному вопросу уже не выглядят такими твердыми, как и санкции, введенные Америкой против иранского государства с достижением договоренностей между Москвой и Тегераном не выглядят такими отягощающими. Возможный рост экономического развития Ирана благодаря новому партнерству и сотрудничеству может стать серьезным аргументом для более жесткой позиции в диалоге Тегерана и американского правительства.
Позицию России в вопросе ядерного оружия прокомментировал заместитель директора Института США и Канады РАН Павел Золотарев: «У России и у Соединенных Штатов как был общий интерес не допускать превращения Ирана в государство с ядерным оружием, так эта цель и остается. Другое дело, что новое руководство Ирана, президент Ирана, ведет более гибкую политику, которая и привела к ослаблению санкций со стороны Штатов».
Еще в конце 2013 года глава Госдепа США выступил против введения дополнительных санкций против Ирана, чтобы не сорвать переговоры по вопросу ядерной программы. А в начале 2014 года иранские СМИ сообщили о полной остановке обогащения урана до уровня 20%.
Введенные рядом стран санкции против России простимулировали правительство к началу активной модернизации отечественного производства, расширению международных экономических связей, поиску партнеров. И если раньше хрупкий баланс интересов на международной арене соблюдался вниманием к мнению каждого члена международного сообщества, то теперь США сами вынесли себя за списки тех стран, сотрудничество с которыми может быть продуктивным и безопасным в долгосрочной перспективе.
В каждой сделке такого рода существует политический и экономический аспект. Безусловно, это вопрос политический. В данном случае мы демонстрируем американцам, что, открыв холодную войну против России (в том числе войну на истощение против российской нефти), они подтолкнули Россию к возможности повернуться к Америке спиной, и, не учитывая американскую точку зрения ни по какому вопросу, решить соответствующие проблемы Ирана не без выгоды для себя. Вообще-то говоря, не очень понятно, почему мы ее дальше должны учитывать, исходя из всего того, что сказано и сделано президентом Обамой.
Политически этот Меморандум очень выгоден, экономика – это дело вторичное. Но важно понимать простую вещь – плюс превращается в минус со скоростью света. Что мы приобретаем, то мы можем и потерять. Благодарными нам никто ни за что все равно не будет никогда, так устроена жизнь. И Иран нам не будет благодарен. Если американцы найдут мешок с деньгами для Ирана, который позволит Ирану со скорбью на лице продать Россию – ну продаст, конечно, Россию Иран.
Вон батька Лукашенко, уж какой близкий к нам и экономически, и политически, у нас даже целое союзное государство с ними есть, хотя мало кто видит, что это за государство. Ну и что, нефтепродукты сейчас на Украину не поставит для Порошенко? Поставит. Сделанные из русской нефти. Это ж политика, «грязное занятие для пожилых мужчин», как говорил Уинстон Черчилль.
Сейчас Россия отыгрывает вполне логичную игру, а как она кончится – да кто его знает?
Экономическая выгода далеко не всегда является политически возможным для государства. Не было в 1941 году ничего более экономически выгодного для Советского Союза, чем не воевать с Германией, а сразу сдаться, как сделала вся Европа. Вся. Исходя из экономических выгод, заметьте. И все остались на своих местах – здания, танки поля не перепахивали, народ не убивали, за исключением евреев и цыган. И вот почему-то упрямое советское руководство, следуя ровно той логике, в рамках которой Обама Путина назвал нерационально мыслящим человеком, вместо того, чтобы сдать дела, назначить гауляйтера и тихо сохранить страну с мыслью, что, может быть, лет через пятьдесят и ничего будет, взяло и начало войну.
Экономические выгоды в ситуациях, в которых мы сегодня находимся – а сегодня мы находимся в холодной войне – безусловно, уступают место политике. Ничего вы здесь не сделаете. Или есть возможность просто купить вас экономическими выгодами, или купить вас невозможно, и тогда остается облаять вас нерационально мыслящим политиком и придумывать вам какие-нибудь гадости, как делает сейчас американский президент российскому. Дальше каждая страна выбирает – она есть на карте или ее нет, она вообще кто, или никто, и звать ее никак? Такое тоже может быть. Вон Прибалтика, Украина, Грузия, мало было у нас примеров?
Иранцы своего не упустят, но я говорю о том, что в данном случае политические плюсы, безусловно, превалируют над экономическими. В этой ситуации та же самая отмычка с БРИКСовскими странами - это мир без Америки, мир без Запада, мир без доллара. Если Америка не ведет ту политику, которую прокламирует, если все разговоры о свободе торговли, о свободе инвестициями, о свободе финансирования – это вранье и прикрытие для гегемонии, доминирования и подчинения, тогда, извините, приходится обходиться без нее. Наша нефтяная сделка с Ираном, когда и если она завершится и реализуется (мы же говорим сейчас о начальной фазе пока, о фазе переговоров) – это и есть одна из форм экономического мира без американского давления.
Полностью без Америки мир состояться, безусловно, не может, но это то направление движения, которое сегодня спровоцировала администрация Обамы. Нарочно – не нарочно, специально – не специально, по глупости, из-за комплексов – не важно. А так бывает всегда, потому что честный брокер, лидер, которого уважают и за которым готовы следовать против кого-либо – это не то, что мы имеем сегодня в Администрации Соединенных Штатов.
В девяностые годы была ситуация доверия российского эстеблишмента и населения к Соединенным Штатом, напоминающая ощущение, которое испытывает ребенок к взрослому. Мы смотрели им в рот. Кончилось тем, что это доверие разрушено на корню по инициативе американцев. Ну что теперь обижаться. А что касается того, какой мир будет или не будет – знаете, я помню в истории периоды, когда доминировали и Римская империя или Китайская империя, а сегодня Римской империи нет вообще, а Китай возвращается на международную арену. И была империя Александра Македонского, и империя Чингисхана, империя Тимура и мало ли что было. В 19 веке говорить о гегемонии Америки было даже не смешно, животики бы все надорвали, а вот Британская империя была мощная. Был какой-то период, когда Франция была мощнее всех – большой привет Наполеону, но все проходит.
Сейчас период, когда мощнее всех Соединенные Штаты, но они сокращаются, как шагреневая кожа. Американская политика демонстрирует конвульсии. То, что делают представители Госдепартамента, то, что они говорят – это за рамками чего-то разумного, это непрофессионализм, достигший величайших высот. Дженифер Псаки – персонаж, которого можно было представить себе только в антиамериканской и советской пропаганде, в жизни он появиться просто не мог. Невозможно было представить, что в Госдепартаменте будет такой спикер – но он же есть.
Попытки развалить все, что можно и нельзя, связанные с Россией, понятны – сама не разваливается и как-то раздражает, давайте попробуем ей помочь. С грузинской стороны зашли – не помогает, с украинской зашли – вроде изгадили гораздо больше. Но действие рождает противодействие. Вот и результат – россияне начали работать в иранском направлении.
Я думаю, что меморандум и санкции США в отношении Ирана мало взаимосвязаны, потому что со стороны США идет определенное послабление этих санкций, и для Ирана увеличиваются возможности в экономической сфере. Россия заинтересована поддерживать свое влияние или даже расширять его. Экономика и политика здесь - вещи взаимосвязанные.
И, с одной стороны, это может быть помощью Ирану, выходом из того положения, когда были наложены определенные ограничения по экспорту сырьевых ресурсов со стороны Ирана, хотя иранцы и находили возможность обходить эти санкции. А, с другой стороны, для России – возможность влиять на позиции на сырьевом рынке. То есть мы также закупим эту нефть, точно так же, как мы закупаем нефть в странах Латинской Америки, для того, чтобы играть на нефтяном рынке. Это в наших интересах, поэтому здесь есть чисто экономическая выгода, которая может положительно определять политические позиции.
У России и у Соединенных Штатов как был общий интерес не допускать превращения Ирана в государство с ядерным оружием, так эта цель и остается. Другое дело, что новое руководство Ирана, в частности, президент, ведет более гибкую политику, которая и привела к ослаблению санкций со стороны Штатов. Иначе говоря, здесь не результат ослабления Америки, а желание Америки окончательно не терять Иран, а если есть возможность, то и приобретать какие-то рычаги влияния на него. И всё это приводит к изменению позиции Соединенных Штатов, это отнюдь не слабость США, это гибкость. Самое главное, общий интерес у нас остается. Какие бы разногласия у нас ни были, но противодействие терроризму, нераспространение ядерного оружия, - это общая задача, общие проблемы.
То, что у нас появляются новые центры силы, и, более того, возникают попытки выработать совместную политику, чтобы как-то противостоять диктату Соединенных Штатов в экономической и политической сферах, - это вполне закономерно, и, наверное, будет и дальше в таком ключе развиваться, независимо от кризиса на Украине или отсутствия урегулированности этого кризиса. Это просто изменение конфигурации мира, вполне закономерное.
Америка ставит перед собой цель сохранить свое лидерство. Другое дело, что изменение конфигурации мировой арены не остановить. Но, тем не менее, американцы считают, что во имя поддержания глобальной безопасности и стабильности, США должны сохранять ведущую военную и экономическую мощь, оставаться лидером. Они будут все равно к этому стремиться.
Обама, как и любой американский президент, пришел – ушел, а политические цели, которые были выдвинуты, можно считать, уже пару десятилетий назад, после распада Советского Союза, остаются. Американцы еще в середине девяностых годов заявляли, что для поддержания глобальной стабильности они должны оставаться лидером, главенствующей державой.
Когда речь идет о лидерстве, Бжезинский различает эти два понятия – гегемонизм и лидерство. Он против гегемонии Америки, отмечая, что нельзя оставаться мировым жандармом, - для этого и сил не хватит, но надо быть лидером. А вот лидерство уже предполагает участие других стран и способность вести их за собой, оставаясь для них привлекательными, обладая высокой мощностью, высоким потенциалом и т.д.
Сейчас народ со всего мира стремится все-таки в Америку, с удовольствием выбирает Америку в качестве страны, в которой можно реализовать свой потенциал, будучи уверенными в защищенности своих прав и т.д. Причем туда ведь едут наиболее образованные люди. США так строят свою политику, что к ним, в большинстве своём, едут ученые, а не канавокопатели.
