На страже порядка
Начиная с 1996 года, ежегодно 12 января в России отмечается День работников прокуратуры. Дата праздника выбрана не случайно. Именно в этот день в 1722 году указом императора Российской империи Петра Великого при Правительствующем сенате впервые был учрежден пост генерал-прокурора и возник институт российской прокуратуры.
Накануне праздника генеральный прокурор России Юрий Чайка рассказал в интервью «Российской газете» о проблемах и достижениях ведомства.
В частности, прокурор затронул тему, которая время от времени муссируется в СМИ. Речь идет о противостоянии между Генпрокуратурой и Следственным комитетом России (СКР).
Юрий Чайка подчеркнул, что никакого противостояния между СКР и его ведомством нет, но признал, что баланс между ними «ослаблен».
«Никакого противостояния нет. С таким же успехом можно говорить о "противостоянии" прокуратуры и МВД, а также упомянуть другие министерства и ведомства», - заявил Чайка в интервью, которое будет опубликовано в «Российской газете» завтра.
Однако генпрокурор отметил, «что существуют проблемы, даже можно сказать, пробелы законодательного характера». «Требуется определенный баланс полномочий между надзором и следствием, чтобы в конечном итоге повысить уровень защищенности прав и свобод граждан. К сожалению, пока он ослаблен», - сказал он.
По мнению Чайки, сильное следствие возможно лишь при одном условии: если есть эффективный прокурорский надзор. «Это аксиома для всех профессионалов - как в России, так и за рубежом. Прошло четыре года, и все видят, что нужна модернизация прежде всего уголовно-процессуального законодательства», - отметил глава надзорного ведомства.
«Все требования надзирающего органа, в том числе к Следственному комитету, связаны с необходимостью неукоснительного исполнения закона», - сказал Чайка. «Если в ходе предварительного следствия допускаются нарушения законодательства, то обязанность прокурора жестко требовать их устранения. И требования эти должны с надлежащим рвением следователями исполняться, а не становиться предметом дискуссий в средствах массовой информации», - подчеркнул генпрокурор.
«Что же касается эффективности расследования, то она напрямую зависит от интеллектуальных способностей следователей и их руководителей, профессионализма, умения правильно организовать работу», - сказал Чайка. «Поэтому, еще раз повторюсь, всякое "противостояние" того или иного органа есть противостояние требованию прокурора исполнить закон», - добавил он.
Генпрокурор также сообщил, что более 9 тысяч должностных лиц были привлечены к ответственности в прошлом году в России за коррупционные преступления.
«За 9 месяцев прошлого года в суд с утвержденным прокурором обвинительным заключением направлено 8334 уголовных дел коррупционной направленности в отношении 9219 лиц», - сказал Чайка.
По его словам, «основное количество обвиняемых привлекается к уголовной ответственности по фактам мошенничества, присвоения и растраты вверенного имущества с использованием служебного положения».
Кроме того, по словам Чайки, было осуждено 1139 должностных лиц правоохранительных органов, в том числе 250 следователей, 13 прокуроров, 1 судья.
Генпрокурор сообщил, что в ходе проверки достоверности предоставленных российскими чиновниками деклараций о доходах и имуществе выявлено более 40 тысяч нарушений.
Чайка также выразил обеспокоенность появлением в социальных сетях групп экстремистского характера.
«Пользоваться Интернетом, безусловно, очень удобно, и неудивительно, что социальные сети так популярны. К сожалению, эта популярность зачастую играет на руку экстремистски настроенным гражданам», - заявил Чайка.
При этом он напомнил, что органы прокуратуры регулярно отслеживают активность экстремистов в социальных сетях и принимают меры, однако они не всегда оказываются достаточными.
«В одной из популярных российских социальных сетей в Интернете в прошлом году было выявлено сразу несколько групп, входившей в состав запрещенной судом экстремистской организации. Их численность составляла несколько тысяч человек и постоянно росла. По данному факту было возбуждено уголовное дело. Однако принимаемые меры, как правило, недостаточны, поскольку большинство таких сайтов продолжают свою работу и публикацию запрещенных материалов», - отметил Чайка.
При этом он подчеркнул, что органы прокуратуры постоянно ведут работу по совершенствованию российского законодательства в данной сфере.
В России Генпрокуратура не обязана стоять на защите гражданского общества. Негласное полуофициальное название Генеральной прокуратуры - «око государево», именно в таком контексте, и с такой целью это ведомство и существует. Учреждалось это ведомство еще во времена Петра Первого, прокурор и прокуратура всегда являлись символом российской государственности и к гражданскому обществу имели небольшое отношение.
Поэтому здесь, я думаю и не стоит рассчитывать на то, что Генпрокуратура будет занимать сбалансированную позицию. Ведь ее функция - стоять на защите интересов государства, государственности, и людей, которые олицетворяют государственность. Неважно был это монарх, генсек или прочее, всегда прокуратура имела репутацию инструмента власти, инструмента первого лица в государстве, или первых лиц в государстве. Я думаю, здесь не стоит нарушать историческую традицию. И все-таки существует много инструментов, и институтов, которые направлены, в том числе, на защиту интересов гражданского общества.
Конечно, следует помнить, что в настоящее время Генеральная прокуратура переживает, скажем так, смутные времена. Не смотря на заявление Юрия Чайки, противостояние Генеральной прокуратуры и Следственного комитета существует, и такие ситуации, как история вокруг возможной экстрадиции Игнатенко, только подогревают всякие страсти.
Но с другой стороны, следует помнить что, в свое время Генеральная прокуратура учреждалась как контрольно-надзорный орган, именно контрольно-надзорный, и не более. А объединение следствия и надзора произошло всего лишь в 30-ые годы XX века. То есть, не так давно, по историческим меркам, это случилось. И большую часть своего исторического периода Генпрокуратура существовала именно как «око государево», и не более того, око без рук, если так можно выразиться.
И объединение надзора со следствием не является характерной для России исторической традицией, кстати, как и для многих других стран. Это «достижение» сталинского периода, и наверное было, в принципе правильно, когда спустя какое-то время, спустя несколько десятилетий, надзор и следствие в рамках прокуратуры были разделены. Так что думаю, что Генеральной прокуратуре не следует сосредоточиваться на том, чтобы вернуть себе хотя бы часть следственных полномочий, а нужно гордиться теми функциями, которые есть у нее сейчас, и по максимуму их реализовывать, стоять на основе охраны государства и государственности.
Прокуратура - это, действительно, историческое ведомство. Какие только перетурбации и реформы ему не приходилось претерпевать, при каких только режимах не приходилось работать. Этому ведомству, конечно, есть и чем гордиться и, может быть, что проанализировать, что исправить. Но, тем не менее, мне хотелось бы поздравить всех тех, кто там работает, я знаю работу рядовых сотрудников прокуратуры, это работа не самая легкая, как и во всех наших силовых структурах. Поэтому я все равно считаю, что те, кто выполняет свою работу честно, должны гордиться своими погонами, своей формой и содержанием своей миссии, это самое, конечно, главное. Я хочу поздравить всех сотрудников Генпрокуратуры, и от имен и себя, и от имени нашего движения. Мы конечно в силу того, что защищаем потерпевших граждан, взаимодействуем со всеми силовыми структурами, в том числе и с Генеральной прокуратурой.
В конце прошлого года уже традиционно представители Общественной палаты встречались с Юрием Чайкой и его коллегами. У нас прошла конструктивная двухчасовая беседа, на наш взгляд, почти все вопросы, которые беспокоят общество, нам удалось затронуть и поставить. Говорили мы совершенно спокойно и конструктивно, и будем надеяться, что это повлияет на работу ведомства в этом году.
Если говорить в целом о работе ведомства и об интервью Юрия Чайки, то следует остановиться на разделении полномочий между Генпрокуратурой и Следственным комитетом, и о противоречиях, возникших вследствие этого, которые Юрий Чайка и Александр Бастрыкин отрицают. Тем не менее, мы, те, кто работает на земле, внизу, мы, конечно, это напряжение видим. Наверное, я бы не назвала это противостоянием, но напряжением назвать это точно можно. Это, скорее, не напряжение ведомств, это напряжение неконструктивного разделения властей.
Надо сказать, мы предложили Юрию Яковлевичу все возможности палаты для того, чтобы вернуться к разговору о недостатке полномочий у Генпрокуратуры, для того, чтобы осуществлять достойный надзор. Мы открыты для того, чтобы вернуть эти полномочия ведомству, если они действительно нужны и необходимы. Вообще же вопрос фрагментарных реформ правоохранительной системы и системы правосудия в России стоит уже нам всем поперек горла. Я молчу уже про министерство юстиции, и там знают, о чем именно я молчу. Поэтому, мне кажется, что вопрос подхода к реформе правосудия, безусловно, востребован, но подход применяется, к сожалению, несистемный. Заболело, вскочило, зачесалось – обратили внимание. А то, что лечить нужно весь организм, иначе произойдет отставание от общества и от вызовов, которые криминал перед обществом ставит, это действительно правда.
Общественная палата создала рабочую группу, которой мы очень гордимся. Она начнет работать с 1 февраля. Все выдающиеся наши ученые, юристы и криминологи готовы написать «Основы государственной уголовной политики». Это тот документ, которого возможно нам не хватает для того, чтобы сгладить те противоречия, те столкновения, те дублирующие функции, о которых говорит и прокурор Чайка, и Бастрыкин, и Нургалиев.
На самом деле, вся мировая система правосудия устроена довольно несложно. Первичная обработка заявления о правонарушении – это всегда полиция, это самое низовое звено, и самое, наверное, масштабное. Вторая часть звена – это следственная машина, которая уже расследует происшествия более предметно. И дальше два органа, безусловно, необходимых, надзирающий и судебный. В этом смысле разделение властей всегда очевидно, понятно, они не сталкиваются, не путают функции, а дополняют друг друга, поэтому они и называются системой. Мне кажется, что если нам удастся за этот год предложить свою реформу правосудия, то мы, вероятно, сможем выровнять эту систему.
Что же касается высказывания Чайки относительно митингующих, то я дежурила на площадях в конце года, и буду в будущем это делать по линии общественного совета ГУВД. Конечно, те, кто там находился, не были кем-то куплены. Возможно, и вызванные какими-то силами люди там тоже были, но в основном нельзя не заметить, что гражданское общество не только на площади, но и по всей стране пробуждается давно, и ставит самые разные вопросы – от защиты детей и стариков до порядка на дорогах и многие другие.
Многочисленные общественные организации готовы говорить с обществом и властью на профессиональном языке, и они знают, чем подтвердить свое мнение. Да, не исключено, что некие силы могут пользоваться общественным недовольством, нашими несостоявшимися чаяниями, желаниями, но я не думаю, что это носит сегодня массовый характер. Давление извне нуждается в беспокойстве внутри. И я думаю, если говорить о том, как избежать этого давления, то нужно разговаривать с народом России о социальной политике. Тогда, какие бы профессиональные усилия здесь не применялись, какие бы технологии политические не использовались, никто из недоброжелателей действующего режима в стране, не сможет добиться успеха. Мы должны вспомнить, что любой социальный протест, который не отработан властью, неизбежно перерастет в политический. Это мировая практика, это историческая практика всей цивилизации. И, если мы хотим избежать подобных политических столкновений, нужно заниматься социальными проблемами, которые сейчас стоят перед страной.
На мой взгляд, сейчас и президент, и премьер об этом говорят, и я думаю, что если удастся сконцентрировать будущую политическую линию на развитии социальных и общественных институтов, то у нас появится абсолютно измененное общество.