Николай Бордюжа

Потенциал соглашений, достигнутых в последнее время с лидерами центральноазиатских стран, весьма высок. Решение Курманбека Бакиева закрыть американскую военную базу наносит ощутимый ущерб позициям США в регионе Центральной Азии, особенно в контексте планируемого существенного усиления контингента США в Афганистане. Правда, я бы не ставил точку в этой истории: вполне возможно, что Бишкек теперь ждет ответных ходов от Вашингтона, и те самые озвученные 180 дней оставлены «на раздумье» для того, чтобы «перебить» преференции Москвы.

Создание сил оперативного реагирования ОДКБ, которые, судя по последним заявлениям, должны стать своего рода локальным «Анти-НАТО», также являются существенным прогрессом в проекте по консолидации центральноазиатского региона под протекторатом Москвы. Мир, скорее всего, ждет регионализация из-за неспособности США пойти навстречу ожиданиям развивающихся стран. В этой ситуации нужно стремиться стать центром одного из потенциальных региональных блоков. Это позволит позднее, в момент начала нового всемирного проекта глобализации, вести диалог с более сильных стартовых позиций.

Я приветствую и создание сил оперативного реагирования, и решение Бакиева о выводе американской базы, так как любые действия по созданию военного союза в рамках ОДКБ целесообразны и позитивны. Шаг в направлении превращения ОДКБ в полноценную военную организацию сделан. Но он ещё далеко не достаточен и требует подтверждения Россией последовательности своей политики.

Единственной силой, по-настоящему сдерживавшей развитие ОДКБ, всегда была Россия. Поскольку Россия не отказывалась от двусторонних партнёрств со странами НАТО, она тем самым сохраняла такую же возможность для других стран-участниц ОДКБ. Мы знаем, что сотрудничество с блоком НАТО активно вела Армения - вплоть до подготовки своих вооружённых сил по стандарту НАТО. И поскольку Россия сама продолжала (и, кстати, несмотря на формальную приостановку, до сих пор продолжает) двустороннее партнёрство с НАТО, ОДКБ не мог стать полноценным военным союзом - потому что военный союз предполагает отношения с другим союзом на равных. Отношения в этом случае ведутся на уровне «союз к союзу». Любое двустороннее партнёрство с НАТО подрывает саму логику военно-стратегического союза. Никакие действия, в том числе создание объединённых военных группировок, не могут отменить этот принцип. Иными словами, пока сохраняется двустороннее партнёрство стран-участниц ОДКБ с НАТО, не может быть создано полноценного военного союза. И об этом, кстати, руководство ОДКБ уже неоднократно заявляло.

Тем не менее, Россия хочет создать некий аналог стратегического союза, не меняя принципа отношений с НАТО. Такой подход превращает реальное строительство военного блока в дипломатический шантаж НАТО возможностью такого строительства. Но это паллиатив. Нельзя одновременно и хотеть делать военный союз, и не создавать его. И наши партнёры по ОДКБ это прекрасно понимают – не стоит считать их идиотами. Они понимают, что Россия хочет лишь напугать Запад и не намерена переходить к реальной политике конфронтации с ним. Но такая позиция развязывает руки Западу и даёт ему возможность перейти в реальную конфронтацию в одностороннем порядке.

Пока со стороны Москвы продолжается эта шизофреническая модель поведения в отношении ОДКБ и пока нет решимости создать на базе ОДКБ военный союз, у всех стран-участниц останется возможность саботировать реальные интеграционные процессы. Мы уже наблюдали такой саботаж после августовской войны с Грузией, когда нас никто из стран ОДКБ не поддержал. Но виновата в этом только Россия, а не эти страны - с таким её противоречивым, шизоидным, расщеплённым политическим сознанием нельзя добиться никаких успехов.

Эта двойственность может навредить нам и в будущем. Например, сейчас Бакиев согласен выгнать американскую базу. Но он ещё может передумать - и передумает, если будет получать из Москвы противоречивые сигналы. Двойственность наших партнёров не должна нас удивлять, потому что это ответ на двойственность нашей собственной позиции. Пока мы строго, раз и навсегда, не скажем, что мы выстраиваем отдельную систему безопасности с опорой на российские вооружённые силы, а не будем одновременно говорить и «да», и «нет», мы не сможем построить военный союз и получим только очередную дипломатическую игру без результата.

Такая политика колебаний коренится в глубоком противоречии в сознании российского политического руководства. Российское руководство до конца не понимает, чего оно хочет, каким оно видит мир и постсоветское пространство в частности. Оно хочет осуществить невозможное – одновременно и дружить с Западом, стремясь войти в его политическую элиту, и конкурировать с ним. Но так не бывает, можно быть чем-то одним – либо конкурентом, либо союзником, либо противником. Но из-за такой позиции все наши институты (интеграционные, стратегические, институты международного планирования) поражены желанием выполнять одновременно три роли – и ни одно направление они не могут довести до конца.

Дружбу с Западом, впрочем, мы по понятным причинам провалим - невозможно дружить с коллективным убийцей и маньяком в виде стран НАТО и, в первую очередь, США. «Дружба» здесь может быть только такой же, как у маньяка и его жертвы. Но и противостояние мы проваливаем, потому что не решаемся действовать в этом направлении открыто. Ни к чему хорошему такое отношение к реальности не приведёт. Я много лет жду, когда одна из этих тенденций окончательно возобладает, но пока этого не происходит. То решение, которое было принято – это подвижка в правильном направлении, в сторону создания полноценного военно-политического союза. Но пока только подвижка. Ибо всегда есть опасность, что завтра же выступят Бордюжа или Медведев, и скажут, что они имели в виду совершенно другое, и теперь пойдут навстречу пожеланиям НАТО. Что-то подобное бывало уже много раз – и в способности России проводить последовательную региональную политику многие разуверились. В таких условиях тот же Бакиев может вновь легко «продаться» американцам и сказать, что он передумал. Двойственность поведения демобилизует нашу собственную внутреннюю и внешнюю политику.

Поэтому пока я недостаточно уверен в серьёзности намерений российского руководства относительно ОДКБ. Слишком часто мы давали «задний ход», и у меня нет полной уверенности, что такого не случится в будущем.