О политическом

философАркадий Недель

В связи со всеми последними событиями — сначала cancel culture в отношении всего российского, выступлениями западных политиков в Мюнхене, с делением мира сегодня на «цивилизацию и варваров», Эден Борреля, польско-украинская идея называть Россию «Московией», понятие об «экзистенциальном враге» и многое проч. — возникает интересный вопрос: что есть политическое как таковое? И как по-разному его понимают на Западе и в России? 

Не уходя в дебри проблемы, напомню один момент из истории. Хрущев, когда пришел к власти и после разоблачения «культа Сталина», резко изменил политический курс СССР, предложив США «мирное соперничество». Не сведущие в истории люди едва ли понимают все значение этой, казалось бы, по-советски незамысловатой формулы. После окончания Второй мировой войны, вчерашние союзники — СССР, США, Великобритания — чуть ли не в одночасье превратились в заклятых врагов. Начало «холодного» противостояния положила т. н. «длинная телеграмма» Джорджа Кеннана (1904-2005), американского дипломата, посланная им из Берлина в Вашингтон в 1946 году. Среди прочего Кеннан писал, что «СССР уважает только силу и всегда отступает перед более сильным оппонентом, воспринимает Запад как главного врага и всемерно пытается посеять недоверие между западными странами...»

Это был хороший прагматический ход для смены формата отношений, но ложью с точки зрения тогдашних советских интенций. Разрушенному СССР тогда явно было не до конфронтации с Западом. После ХХ съезда Хрущев на деле стремился наладить в первую очередь с США реальную дружбу, о чем говорит серия выставок американской продукции в Союзе, Фестиваль молодежи и студентов, поездки самого генсека в США и его дружелюбные встречи с вице-президентом Ричардом Никсоном, его восхищение Эйзенхауэром и проч. 

Во время выставки 1959 года, где советским людям была впервые показана американская бытовая техника, Хрущев в Москве сказал Никсону, что «мы тоже не мух ноздрями бьем», введя в политический нарратив что называется живое слово. Хрущев был готов заменить политическое на человеческое. И непродолжительное время так и было, пока не произошел инцидент со сбитым самолетом-разведчиком Lokheed U-2 в 1960-м году. 

Хрущев по-человечески обиделся и выступил с угрозами в адрес США, точнее их спецслужб, что «если вы будете и дальше укать, мы так укнем...»; он не верил, что приказ о полете U-2 отдал сам президент. После избрания Кеннеди и все последующие годы отношения только становились хуже, пока не достигли пика в момент Карибского кризиса. 

Заменить человеческое на политическое пытался и Брежнев, когда ездил в США и пытался дружить с Никсоном, уже президентом, и действительно личные отношения между этими людьми были очень неплохими, что сыграло немалую роль в успехе политики разрядки. То же стремился делать и Горбачев, доведя эту замену политического на человеческое (дружеское) до максимума. И как ни странно сейчас звучит, где-то до 2006 года те же попытки предпринимал и Путин, а в 2000-ом вообще прямо спросил у уходящего с поста президента Клинтона о возможности принять Россию в НАТО. Как он потом вспоминал: «реакция на мой вопрос выглядела весьма сдержанно. А как американцы реально отнеслись к этой возможности фактически видно на их практических шагах в отношении нашей страны...» А ведь стань тогда Россия членом НАТО, не было бы сейчас никакого конфликта и мир, возможно, был бы значительно лучше. 

Сейчас, после Мюнхена-2023 Россия по факту исключена из списка цивилизованных стран, она не только политэкзистенциальный враг, но и антропологическое иное. Произошла тотальная политизация России, что означает потенциальную применимость любых средств борьбы с таким иным (доктрина Джорджа Буша-мл). Проблема в том, что Россия и Запад в глубине совершенно по-разному воспринимают и работают с категорией «политическое». На Западе последняя не подразумевает ничего человеческого, о чем в свое время писал еще английский философ Томас Гоббс.

Западное политическое — эта сфера деятельности, где с максимальной пользой для себя решаются вопросы господства и бизнеса, о чем в том числе напоминает недавнее высказывание Митча Макконнелла, главы республиканцев в Сенате США: «победа над русскими является самой важной для нас целью. Если Украина победит, это сэкономит для нас огромные деньги». Российское же политическое — это в первую очередь область решения человеческих споров и конфликтов для достижения возможного консенсуса. Строго говоря, в России никогда не было настоящей в западном смысле политической стратегии. 

Одновременно сила и слабость российских политиков на международной сцене состоит в том, что они из-за своей культурной генетики не могут исключать человеческое из политического. Разница этих позиций лежит в основании подавляющего числа конфликтов между Россией и Западом.