Оппозиция и коронавирус: аллегории отчаяния

«Отчаянный недуг врачуют лишь отчаянные средства. Иль никакие...», — эта мысль Уильяма нашего Шекспира очень точно описывает тот поток умозаключений, который в связи с эпидемией коронавируса выплеснули в эфир оппоненты режима из числа так называемых «несистемных» московских оппозиционеров. Отчаяние — это, пожалуй, универсальное определение, которое характеризует и то, что они предлагают, и, главное, как они это делают.

Складывается ощущение, что эта группа политиков настолько сильно напугана происходящим, что готова отказаться от своих прежних призывов к максимальной индивидуальной свободе ради того, чтобы на них кто-нибудь случайно не кашлянул. С другой стороны, чего только не скажешь или не напишешь ради того, чтобы народ, загнанный в режим максимальных ограничений, взбунтовался и поднял, наконец, на вилы «путинских сатрапов». Тоже, согласитесь, отчаянный шаг, потому что у «глубинного народа», который, по их мнению, нужно срочно позвать к топору, есть свой хит-парад безусловных злодеев, и там в топах находятся чаще всего сами «революционеры».

В любом случае, подмена смыслов ради возбуждения у аудитории нужной эмоции — это фирменный стиль провокаторов. Но в ситуации с озвучкой «правильной» антивирусной позиции эти люди демонстрируют уже не подмену смыслов, а, скорее, отказ от них.

Информационно-пропагандистский тренд в обсуждении темы карантина задает лидер внесистемной оппозиции Алексей Навальный. Он утверждает, что многие граждане остались без работы и средств к существованию, и требует выплатить каждому по 20 000 рублей. Однако он не говорит о том, что все работники отправлены «каникулы» с условием обязательного сохранения заработной платы, о чём сказал президент в своём обращении: «В связи с этим мною принято решение продлить режим нерабочих дней до конца месяца, то есть по 30 апреля включительно. Подчеркну: с сохранением за работниками их заработной платы», — цитата из обращения Путина к гражданам России. Какие у него имеются основания для того, чтобы в этом сомневаться, Навальный не сообщает.

Другой пример явного наведения тени на плетень — это требование Навального упростить процедуру госзакупки, разрешив приобретение аппаратов ИВЛ и другого медицинского оборудования у единственного поставщика. Через некоторое время он же раскритиковал мэрию Москвы за закупку медицинских препаратов без проведения конкурсов. Публика в очередной раз может убедиться в том, что «ради дела» Навальный, не стесняясь, противоречит сам себе, ловко жонглируя даже собственными утверждениями о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Ещё один представитель либеральной оппозиции Илья Яшин, неожиданно «сместился влево» и обрушился с критикой на власти России и Москвы за чрезмерную, на его взгляд, оптимизацию здравоохранения, за которую традиционно выступали «правые». Цитата перекрасившегося вдруг бывшего радетеля за планомерный отказ государства от выполнения своих социальных обязательств: «...наша система здравоохранения оказалась тотально не готова к эпидемии вируса. Российская медицина и в спокойное-то время трещала по швам, ну а кризис её фактически парализовал... Это результат целенаправленной политики. Количество больниц при Путине сократилось вдвое: с 10,7 тысяч в 2000 году до 5,4 тысяч в 2017-м. Зарплаты медиков на 18% отстают от средней зарплаты в производственном секторе». Процесс стремительного «переобувания» дался бывшему «белоленточнику» без особых проблем: человек «порозовел», не краснея.

Красноречивы предложения критиков режима в той области, где они традиционно критикуют режим за тоталитаризм, авторитаризм и кучу других мизантропских «измов», а именно, в вопросах защиты и нарушения прав и личных свобод граждан. Неудачно выдвинувшийся в прошлом году в Мосгордуму Роман Юнеман утверждает, что вместо мер по обеспечению самоизоляции граждан нужно вводить режим чрезвычайной ситуации. Интересно, этот оппозиционер понимает, что при режиме ЧС будут действовать еще более жесткие способы контроля за передвижением? Он читал закон? Зачем он призывает к существенному ужесточению мер, против которых сам же выступает?

Прямая цитата из сообщения Юнемана: «Вот мой план. Вкратце: стране не нужен „месяц выходных“, „режим самоизоляции“ и тотальная цифровая слежка от глав регионов. Стране нужен 1 месяц режима ЧП, комендантского часа и срочные меры по спасению экономики из средств федерального бюджета и Фонда национального благосостояния. Малый и средний бизнес будет поддержан властями по части финансирования арендных и коммунальных платежей». Написанное не допускает двойных толкований — борец за свободу является латентным поклонником китайской модели реагирования на инфекцию, не берущей во внимание категории свободы личности как ставшими малозначительными в критических условиях.

К сожалению или к счастью, выбранный режим самоизоляции — оптимальное решение, минимально травмирующее население и бизнес. Учитывая масштабы страны, в повсеместном введении режима ЧС нет смысла, хотя бы на том основании, что есть регионы, не затронутые новой коронавирусной инфекцией. «Регионы сами, в значительной степени исходя из объективной ситуации будут принимать решения о том, какой режим в субъекте Федерации или в его отдельных муниципалитетах вводится в соответствии с Указом Президента, какие учреждения и организации должны приостановить свою деятельность, а какие могут ее продолжить при строгом обеспечении безопасности граждан», — говорит Путин и неожиданно получает от оппозиции упреки в слабости и нерешительности. Тот же Юнеман постит следующее (цитата): «Двадцать лет мы слышали рассказы про „сильного лидера“. Когда наступил критический момент, лидер оказался слабым и нерешительным... Две причины, почему Путин не хочет вводить чрезвычайное положение: 1. Боится взять политическую ответственность за развитие ситуации. 2. Отказывается взять финансовую ответственность».

Возникает вопрос, а почему оппозиционеры настаивают на столь жёстких мерах? Они так отчаянно боятся коронавируса, что хотят запереть всех людей по домам «с гарантией», которая может быть получена в результате введения драконовских мер, предусматриваемых ЧС? Или все-таки дело в другом: введение ЧС является тем «отчаянным средством», которое, по замыслу его поклонников, может парализовать всю страну и привести к массовым протестам, которые они так надеются возглавить?

Оппозиция обвиняет власть чуть ли не в сознательном уничтожении бизнеса и предлагает свои «меры поддержки», часть из которых заведомо невыполнима, а часть — уже осуществляется федеральными и региональными органами власти. Например, Юнеман написал, что у компаний сложилась «непонятная ситуация с форс-мажором». При этом он не сообщает, что правительство уже признало коронавирус форс-мажором, поэтому малый и средний бизнес поддержат в части финансирования арендных и коммунальных платежей.

Возможно оппозиционеры просто не в курсе предлагаемых решений. Показательным примером является Дмитрий Гудков, который выступил с предложением о предоставлении предприятиям, которые в период действия карантина приостановили или сократили производство, льготных кредитов. Предложение было озвучено уже после того, как Правительство уже выпустило постановление о выделении банкам 100 миллиардов рублей на эти цели.

Меры поддержки власть вынуждена принимать поэтапно, с учетом доступности ресурсов, динамики распространения инфекции и оценкой необходимой «стратегической глубины отступления». Это трактуется «борцами за права граждан и предпринимателей» как отсутствии мер поддержки, что, безусловно, является откровенной ложью. Пока что нет никаких признаков того, что власть не примет все необходимые меры для поддержки людей и компаний в этот непростой период. Дополнительные меры, которые принимают регионы, тоже говорят о том, что жители и бизнес не останутся один на один с бедой. При этом учитываются и региональная специфика, и особенности распространения инфекции в том или ином субъекте федерации. В частности, в Москве приняли уже два пакета антикризисных мер, которые позволят бизнесу пережить трудные времена и не погибнуть.

Чтение искрометных «предложений» оппозиции наводит на мысль, что основная их цель заключается в мучительном поиске оснований для паники, в которую они хотят ввергнуть людей, надеясь на возникновение массовых протестов. Но вот в чем проблема. Во-первых, люди почему-то не склонны паниковать: история России красноречиво говорит о том, что в трудные времена они ведут себя по-другому. А во-вторых, этих оснований просто нет, и это тоже переполняет сердце оппозиционеров отчаяньем — ведь страну спасают без них.


Валерий Прохоров специально для «Актуальных комментариев»