Россия. Поместная Федерация

Исследование Симона Кордонского «Россия. Поместная Федерация» читать крайне неуютно: все описанное — пусть и с отдельными поправками на местную специфику — известно даже ребенку, но говорить об этом не принято: и даже не потому, что кто-то запретил (книга Кордонского продается свободно), а потому, что искусственно созданный мир всегда уютней всамделишного. У Кордонского эта дихотомия называется «в реальности / на самом деле»: есть Россия, существующая на карте, в отчетах, документах, планах и стратегиях, а есть страна, живущая по никем и никогда не вербализованным правилам. Они касаются, как нетрудно догадаться, перераспределения ресурсов и благ: «... административный торг между членами членами сословий формируется в пространстве ресурсной организации экономической жизни. Это торг между представителями разных сословий при сборе ресурсов, их распределении и контроле за их сбором и распределением. Административный торг обусловлен самой структурой „реального“ пространства и ресурсной природой власти, функции которой заключаются в заботе о благе народа, то есть в справедливом распределении ресурсов между сословиями».

Кордонский — внятно, подробно, с цифрами — рассказывает о второй России, и нельзя сказать, что приводимые им факты могут кого-то шокировать. Мы в общем и так прекрасно знаем, как живем: и если не говорим, то нутром чуем наверняка. Обе России совершенно друг другу не противоречат и даже не мешают, существуя автономно. К официальным реляциям все давно привыкли, все, что происходит на самом деле, сограждан вполне устраивает (иначе оппозиционные митинги собирали бы не 500 человек, а 50 тысяч), а уж то, что одно лицемерно выдается за другое — этим нас вообще трудно удивить: в России даже образование считается бесплатным, и сколько еще денег — никак и нигде не учтенных — должны принести в школу родители, чтобы понять, что платят за обучение ненаглядных чад — загадка. Описанные Кордонским конструкции — это словно бы естественный ход вещей: поместная, почти феодальная Россия, где население сидит «на кормлении» и внешний фасад которой выглядит как федеративное государство с намеренно усложненной системой управления. При этом совершенно не понятно, что вызывает у читателя исследования Кордонского иррациональное чувство неприязни к этой вполне работающей и не слишком уж — если признаться — людоедской конструкции.

Ощущение какого-то очевидного обмана — может быть, самое естественное чувство, возникающее по мере чтения «Поместной Федерации». И этот обман состоит вовсе не в том, что две России не совпадают друг с другом, а в том, что готовая к употреблению и соответствующая реальности схема слишком уж проста. Общество — сложная история: эта простая истина так часто повторяется на всех уровнях, что сложность оказывается имманентно обществу присущей — то есть «ну уж раз общество, то в любом случае сложное». Кордонский пишет о том, что современное российское общество (заодно с государством) устроено до зевоты примитивно, и тот факт, что спорить с автором «Поместной Федерации» с фактами на руках невозможно, заставляет предположить, что даже там, где Кордонский утрирует, ситуация в целом описана верно. Эта простота крайне неуютна, как вообще неуютна жизнь в стране, где ничего не делается без отката, милиция крышует, чиновники попросту не выполняют своих обязанностей, а никаких общественных инструментов регуляции этой сырьевой разлюли-малины за 20 лет никому создать не удалось. Конструкция работает, она не слишком эффективна и не способна к развитию (о том, как региональные чиновники проводят модернизацию в жизнь, Кордонский пишет с особенным тщанием), но плоха она вовсе не поэтому.

А всего лишь потому, что намеренно редуцирует до простейших рефлексов сложный и тонкий общественный механизм. «Сигнальная система», в которой сосуществуют 140 миллионов человек, связанных в основном, не слишком хитрыми взаимоотношениями, подразумевает, что любое настоящее развитие должно начинаться с усложнения коммуникации между сословиями, с принятия — хотя бы частью общества — каких-то совместных действий, не направленных на захват и справедливое — по их мнению — перераспределение ресурсов. Этот тип отношений, кое-как существующий, выносится Кордонским за скобки как фактор, общей картины не меняющий.

Но именно здесь, вероятно, и есть свободное для маневра пространство. Сетевые горизонтальные общественные структуры, связанные внересурсной целью или идеей, являются единственным выходом за рамки описанной Кордонским схемы, существовать в которой можно, а жить нельзя. Превратить Россию в страну для жизни, где есть место всем, и все готовы работать друг с другом — пока еще посильная задача, и труд Кордонского очень подробно описывает те флажки, за которые придется выходить.

Лишь бы не прорываться с боем.

Симон Кордонский, «Россия. Поместная федерация», М.: Европа, 2010 — 312 с.