Саммит «Большой двадцатки»

Конечно же, G20 ничего не изменит. Да и, по большому счёту, ничего не изменится и в ближайшие 3-4 месяца. Судя по коммюнике, которое было опубликовано в понедельник в Financial Times, единственная инициатива, которая будет принята – так называемый «британский вариант», что, в принципе, и ожидалось, особенно с учётом того, какая страна проводит саммит.

Суть итоговых предложений в трёх вещах: во-первых - увеличение капитала МВФ, во-вторых – борьба с протекционизмом, а в-третьих – выработка единой стратегии борьбы с кризисом. Все данные предложения хорошо ложатся в так называемую англосаксонскую модель финансового управления и монополизации финансового рынка. Деньги в МВФ, учитывая, кто его контролирует – это вода на мельницу Вашингтона и Брюсселя. Колоссальные денежные средства позволяют сохранить рынки сбыта, в том числе для американских и европейских компаний. Борьба с протекционизмом – это реверанс в сторону развитых стран, потому что именно они заходят на развивающиеся рынки. Речь в данном случае идёт, например, об автомобилестроительных компаниях. И в таком решении, конечно, очень заинтересованы американцы. В этом же, по идее, должен быть заинтересован и Китай, но Китаю всё равно ограничат выход на рынки.

Общие фразы о реформировании мировой финансовой системы в будущем так и останутся общими фразами до конца 2009 года. В этом отношении, конечно, G20 ни о чём не договорится. Все предложения, которые будут по этому поводу озвучены, будут находиться в канве уже представленных в коммюнике инициатив, и в рамках существующей финансовой системы. В этом отношении больший интерес представляет готовящаяся конференция по новой мировой резервной валюте, а также процессы создания региональных финансовых центров. Можно привести пример возможных площадок для таких проектов: таковой может стать ЕврАзЭС, и, соответственно, возможной обсуждаемой темой – инициатива Назарбаева о региональной валюте «Евраз». Ещё одна возможная региональная финансовая зона – Персидский залив. Поэтому решаться, конечно, всё будет не в Лондоне. И даже если переговорный процесс по региональным зонам и начнётся, то это случится не ранее конца 2009 года. До того, как после кризиса не начнут более-менее укрепляться экономики, пока эти решения не будут подготовлены, говорить о каком-то изменении мировой финансовой системы, конечно же, никто не будет. В этом не заинтересованы ни Китай, ни Япония, ни США и, конечно же, не Великобритания.

Поэтому итоги саммита можно считать предрешёнными, но, конечно же, к реформам финансовой системы эти решения не приведут. Это приведёт лишь к накачке МВФ деньгами.

В принципе, все российские предложения были достаточно предсказуемыми. Они уже неоднократно обсуждались и в прессе, и в научных кругах. Проблема заключается в том, что не все они выполнимы. Создание региональных валют – это не одноактный  процесс. Создание любой валюты, даже между двумя государствами, требует создания надгосударственных органов. Это значит, что необходимо пожертвовать частью суверенитета, как это сделали в Европе (где есть Европейский центральный банк). Поэтому сейчас не каждое государство (особенно в Восточной Азии) на этой пойдёт.

Насколько я понимаю, Китай не очень склоняется к тому, чтобы превратить в резервную валюту юань. Это тоже влечёт за собой определенные обязательства. Да, в ряде случаев Китай (например, в 1997 году) выступал как ответственный актор в финансовой системе юго-восточной Азии. Тем не менее, превращать свою валюту в резервную валюту для Юго-Восточной Азии Китаю сейчас не очень выгодно. Поэтому я не вижу фона для создания региональных валют.

Эти вопросы должны обсуждаться в рамках региональных объединений. Насколько в рамках региональных объединений будут созданы сильные валюты? Евро сильно потому, что сильны европейские экономики. Но Меркосур (планируемая валюта Латинской Америки), при всём моём уважении к Латинской Америке, вряд ли она выйдет за рамки этого региона. Я пока не вижу, на какой основе могут быть созданы региональные валюты, из каких блоков они должны быть составлены, чтобы признаваться наравне с той же евро. Хотя, например, баррель нефти рассчитывается в долларах – с ходу я не отвечу, сколько стоит баррель нефти в евро, надо будет пересчитать.

И здесь мы выходим на другую проблему. Очень трудно изъять из обращения огромное количество долларов, которые сейчас обслуживают не только США, их внешнюю торговлю и внутреннее потребление. Доллары обслуживают многие рынки в мире, не возвращаясь в США. Номинированными в долларах являются государственные резервы, в том числе и наши золотовалютные резервы, и многое другое.

Поэтому фактически вопрос резервной валюты сейчас может поднять только одна страна – сами США. Доллар можно критиковать как угодно, говорить, что он завтра рухнет. Весьма возможно (я не буду здесь вторгаться в экономическую сторону вопроса – может быть, он и рухнет), но пока, если думать о новой мировой валюте, нужно принять серьёзное политическое решение. Это именно политическое решение: оно, конечно, может обосновываться экономическими факторами, оно может потом порождать и новые факторы, но принять эту валюту должны государства, как это уже было в 70-е годы. Поэтому сейчас, на ближайшем горизонте, этот вопрос можно поставить только с подачи США. При всём при том, что от доллара хотели бы отказаться и чем-то заменить, пока менять его особо нечем, поскольку я не представляю, как найти общий знаменатель без США.

 Естественно, развивающимся экономикам хотелось бы поучаствовать в создании новой мировой валютной системы. Этот вопрос станет насущным. Мы выберемся из этого кризиса – это не проблема. Но всё равно всё когда-то кончается – кончится и этот кризис. Никто не гарантирует, что через 5-7 лет мы не погрузимся в новый, более тяжёлый финансовый кризис.

Был кризис в 2000-2002 году. Он тоже был финансовый, но он ударил по нам в меньшей степени. Сейчас этот кризис ударил тяжело по нам, он тяжело ударил и по Китаю, и по многим другим экономикам. Следующий кризис может быть ещё тяжелее. Без создания механизма, регулирующего мировую валютную сферу (а такой может быть система, привязанная к чему-то резервной валютой – пусть даже это будет доллар, но привязанный доллар), мы практически гарантируем себе новый кризис.

А вот как раз для растущих (их ещё называют «восходящие страны-гиганты») новый кризис – это всё равно, что выстрел на взлёте. Они начнут подниматься, они начнут взлетать, и тут – новый кризис их обрушивает, отбрасывает назад. Отсюда каждый из этих восходящих гигантов стремится создать свою сферу влияния, свою зону свободной торговли, своё интеграционное объединение. Вокруг Бразилии – Меркасур, китайцы формируют систему связей с АСЕАН на основе Пномпеньского рамочного соглашения 2002 года, Индия пытается формировать свою южно-азиатскую зону, мы - Евразэс и прочие интеграционные структуры на нашем пространстве.

У восходящих стран-гигантов, у стран БРИК пока не хватает собственной мощи. Надо утяжелить гирю, чтобы бросить её на весы мировой политики и экономики. Если собственной силы у США не хватило, то почему же тогда крупным странам не создавать вокруг себя такое? А замыкание и привязывание к этой зоне может быть осуществлено именно с помощью единой валюты. Единая валюта сплачивает в рамках региональной финансовой зоны - за счёт того, что расчёты между соседями упрощаются. Когда нет барьеров, когда идёт формирование единого валютно-экономического пространства, происходит привязвание к нему партнёров.

Если говорить о поддержке мировой финансовой системы деньгами и, соответственно, накачке МВФ (который тоже будет поддерживать экономики – те, у кого нет своих ресурсов), то это решение достаточно наивно, чтобы не сказать глупо. Дело в том, что проблема не в финансовой системе, проблема в экономике. Это решение исходит из монетаристской мантры о том, что если исправить финансы, то экономика исправится сама собой. На самом деле, всё обстоит прямо противоположным образом – пока не исправим экономику, финансы не исправятся.

Если Вы в экономику просто вкачаете избыточные деньги, то лучше от этого не станет. Менять надо саму экономическую модель. А об этом, естественно, G20 ничего не сказала – потому что именно современная экономическая модель обеспечивает Соединённым Штатам Америки доминирование, и они от него пока отказываться не собираются.

В этом смысле все расчёты на то, что экономика быстро выйдет из кризиса – это детский сад. В ближайшие 3-5 лет будет продолжаться падение совокупного спроса, поскольку под ним лежат абсолютно объективные причины, как это и соответствует теории, разработанной российскими экономистами ещё в начале 2000-х годов.

Что касается предложений Дмитрия Медведева по новой мировой резервной валюте, то надо заметить, что сама по себе мысль о привязке её к золоту является на сегодняшний день абсолютно революционной. В отличие от предыдущего заявления президента о создании мировой валюты на базе МВФ, которое, с моей точки зрения, было спровоцированным некоторыми обстоятельствами, заявление о золоте является крайне серьёзным – даже если сегодня ответа на него нет.

В целом можно сказать, что как и следовало ожидать, никаких реальных результатов саммит не дал, собственно, и не мог дать. Но тем не менее, с моей точки зрения, фраза Медведева о золотом обеспечении будущей мировой резервной валюты является уже достаточным оправданием самой встречи с исторической точки зрения.