Комментарий
5454
20 января 2025 10:37
Сделка

«Мы достигли сделки по заложникам на Ближнем Востоке. В скором времени их отпустят на свободу. Спасибо!», — написал Трамп в соцсети Truth Social.
Эту лаконичную запись можно считать неформальным вступлением избранного президента в должность. Достижение перемирия (пока о мире говорить рано) после долгих изнурительных переговоров, которые до того проваливались так же, как попытки поженить гуся и курицу, если бы таковые предпринимались, все же случилось. Одной из причин успеха аналитики называют возымевшую действие угрозу Трампа: если договор о мире не произойдет до его инаугурации, он устроит «настоящий ад» на земле.
Какой? Этого мы, вероятно, уже не узнаем, что к лучшему, и, рискну предположить, этого не знал и сам Трамп, поскольку точного сценария «ада» у него не было, а были несколько вариантов, которые его команда рассматривала как возможные. Один из них, наиболее инфернальный, сильно напоминающий войны эпохи Средневековья, заключался в блокаде Газы, отключения электричества, воды и преграждения любых гуманитарных коридоров, которые несмотря ни на что обеспечивал Израиль для доставки еды и медикаментов обычным жителям сектора.
Но даже если бы этот вариант был реализован, то в Газе погибли бы больше ни в чем не повинных людей — а таких, не имеющих никакого отношения к ХАМАС и не желающих с ним сотрудничать там немало — чем самих боевиков. «Ад» Трампа, полная блокада сектора и выжидание белого флага, могла бы и впрямь привести к беспрецедентной депопуляции Газы, но не к окончательному уничтожению ХАМАС, многие члены которого, боевое крыло, по подземным тоннелям (их общая протяженность равна примерно расстоянию от Москвы до Санкт-Петербурга) ушли бы в третьи страны.
«Ад» отменен, пока. Это, безусловно, хорошая новость. Но возникают вопросы.
Первый: какова будет на самом деле судьба оставшихся в живых заложников (и сколько их)? ХАМАС держит их число в большой тайне, если не быть наивными и верить в его россказни о том, что боевики «не знают», где находятся заложники и каково их точное количество. Тот факт, что группировка подписала соглашение в Дохе, к сожалению, не означает автоматического освобождения всех заложников в условленный день и час.
Допустить обратное хочется, но вся психополитическая логика ХАМАС заставляет свести это допущение к минимуму. ХАМАС, как и ливанская «Хезболла», сильно потрепанная в этой войне, начиная с 7 октября 2023 года, для своего политического, а значит финансового выживания, должен представить эту сделку как победу. А для этого ему необходимо предъявить какие-то тузы, каковыми для них могут стать только удерживаемые — или объявленные мертвыми — заложники.
Второй вопрос: какие «гарантии безопасности» потребует для себя ХАМАС, учитывая смену американской власти и всем известное (по первому сроку) отношение самого Трампа к израильско-палестинскому противостоянию?
Во время президентства Байдена и последовательного тотального демократического трека во внешней политике основные акценты были более или менее проставлены. Официально ХАМАС объявлялся террористической организацией, Израилю выражалась дипломатическая и военная — хотя и не повсеместная — поддержка, но на деле демократическая власть, используя инструмент по имени Блинкен, умело поворачивала этот конфликт в свою пользу, надавливая на Нетаньяху, чтобы усилить зависимость Иерусалима от интересов Демпартии.
Совсем не секрет, что любой — а израильский тем более — конфликт на Ближнем Востоке тут же влияет на цены на нефть и мгновенно приносит прибыль ее поставщикам. Здесь необходимо сделать краткое пояснение.
Цены формируются из тех издержек и доходов, которые определяет для себя поставщик. Многое, или почти все, зависит от того, какие затраты он (владелец) понесет при использовании или сдачи в наем своего нефтяного ресурса. Работу этого рыночного механизма с невозобновляемыми ресурсами, а нефть и газ именно таковыми и являются, показал еще Давид Рикардо в своем классическом труде о богатстве народов (Маркс вслед за ним развил эти идеи в своей теории ренты).
Если поставщик-владелец нефти оказывается в ситуации войны, как, например, Саудовская Аравия, Катар или Россия, пусть она даже ведется не на его территории, то он расценивает издержки как высокие и доходы как сопряженные с большим риском, в результате чего цены могут возрастать кратно. Так случилось в 1973 году, когда имел место экстраординарный рост стоимости сырья в результате боевых действий между Израилем и арабскими странами, спровоцировавшие четырехкратное увеличение стоимости нефти, повлиявшее в свою очередь на социальную сферу — рост инфляции и безработицы.
Еще несколько лет до начала нынешнего конфликта Всемирный банк подготовил отчет под названием «Перспективы товарно-сырьевых рынков», в котором прогнозировал 75% рост нефтяных цен в случае масштабной конфронтации в секторе Газа. Даже если эти оценки оказались завышенными, что обычное дело в таких прогнозах, сама динамика роста цен очевидна.
Другая причина формирования нефтяных цен — процентные ставки на финансовых рынках. Если эти ставки высоки, то владельцы-производители стремятся продать нефть или газ быстро и в максимально больших объемах, чтобы как можно быстрее инвестировать выручку на мировых финансовых рынках. Процентная ставка здесь выступает ускорителем времени, а рынки — гравитационной финансовой силой, влияющей напрямую на решения нефтяников и газовиков. Когда же процентные ставки низкие, владельцы как правило сокращают добычу нефти, затормаживают время, дожидаясь подскока ставки, чтобы потом оказаться в выгодной для себя ситуации.
Эту стратегию принято называть «оптимизирующей», когда владельцы невозобновляемых ресурсов сдерживают добычу, имплицитно провоцируя масштабные конфликты, как нынешние, когда спрос на их ресурс снова вырастит (эту взаимосвязь американский экономист Гарольд Хотеллинг в 1931 году назвал «экспоненциальным ростом рыночной цены» на исчерпаемые ресурсы), борьба за которые, несмотря на все оптимистичные прогнозы, не ослабевает и в наши дни.
Если посмотреть начальную историю нефтяной эры, то наблюдения Рикардо и Хотеллинга окажутся справедливыми. Цены на нефть были низкими, когда ее обнаружили в США в 1861-ом и затем в 1880-х гг., и при этом американские нефтяники освоили на тот момент самою передовую технологию бурения скважин. Позже, вследствие увеличения спроса и конкуренции возникавших в Америки корпораций, цены резко стали расти, и этот рост продлится до примерно 1905 года.
Нетаньяху под огнем
Давление на Нетаньяху, которое то и дело озвучивал Байден, пусть и в относительно мягкой форме (хотя тоже не всегда), было продиктовано не только желанием его администрации закончить войну, но и, следуя теории Хотеллинга, снизить цены на нефтяных рынках, впрочем, и без того во многом контролируемых США.
Так, в июле 2024-го, уже после своего выхода из президентской гонки, Байден фокусируется на израильско-палестинском конфликте. Именно тогда израильский премьер прилетал в Вашингтон для «объяснений», где он выступил 22 июля на совместном заседании Сената и Палаты представителей Конгресса. Нетаньяху говорил о том, что операция в Газе может быстро закончиться, если ХАМАС сложит оружие и освободит заложников. Что важно: многие законодатели от Демократической партии бойкотировали речь израильского премьера.
Наблюдая за этим политическим перфомансом, тогда было трудно отделаться от мысли, что этот театрализованный бойкот был чем-то спонтанным, эмоциональным, а не заранее продуманной постановкой, смысл которой — показать гостю отношение «большинства» к его позиции. «У нас все решает демократическое большинство, а не только президент». Надо отдать должное Нетаньяху, который не повелся на этот спектакль (не думаю, что он был к этому готов), а максимально четко обозначил позицию Израиля: мир не может наступить, пока ХАМАС находится у власти в Газе. Правильные слова. Это так, потому что в идеологии ХАМАС основным пунктом стоит стирание «сионистского образования» как такового. И вот вопрос: как возможно договариваться с тем, кто видит тебя стертым с лица земли?
Сложная война
Сегодня ситуация еще более сложная, чем она была двадцать, тридцать или пятьдесят лет назад. Если говорить о конфликте 7 октября, то мы находимся в ситуации не просто войны, а сложной, или эмерджентной войны, которая в свою очередь является элементом войны аксиологической — когда стратегия выхода из конфликта определяется не только количеством игроков — воюющих сторон — (например, Израиль и ХАМАС), а связями между всеми заинтересованными сторонами, причем как внутри, так и снаружи. Этот феномен сложной войны характеризует, пожалуй, именно наше время, где практически невозможно установить подлинные — не внешние, как атака 7 октября 2023 года на юге Израиля — причины конфликта.
Смысл сложной (эмерджентной) войны, в отличие от «классических» войн, заключается в том, что она не приводит к победе — однозначной победе (капитуляции одного из противников), — а необходимо оставляет слот для ее возобновления. Другими словами, в сложной войне, не только в ядерном апокалипсисе, нет и не может быть четко обозначенного победителя, он как бы размазывается самой структурной сложностью конфликта. Вместо победителя выступает кластер интересов видимых и невидимых игроков, прямо или косвенно вовлеченных в конфликт.
Поэтому конфликт с ХАМАС не имеет решения в логике обычной политики, здесь необходимо вводить новые параметры, которые не видит или не хочет видеть большинство западных политиков. Нельзя сказать, что и Трамп, даже при всех его произраильских симпатиях, которые он то и дело демонстрировал, особенно в период его первой каденции, является исключением.
И в этом плане — психополитического руководства США — он принципиально не отличатся от демократов. Трамп видит Израиль не самостоятельным государством, а ближневосточной MAGA, на границах которой нужно остановить войну любой ценой. Какой — не важно, как это не столь важно и его оппонентам, демократам. Какую цену, в первую очередь человеческую, за это заплатит сам Израиль, тоже не так существенно. Значительно важнее, чтобы все MAGA-элементы собрались, и как можно быстрее, в единую систему.
По данным того же CNN, на сегодняшний день подтвержденным израильскими СМИ, в соответствии с соглашением, ХАМАС должна освободить 33 заложника, захваченных в Израиле 7 октября. Это будут женщины, дети и мужчины старше 50 лет. Всего в секторе Газа остаются около сотни заложников, если считать, что они живы (хотя различные источники говорят о минимум трети погибших из этого числа, реальность может оказаться еще страшнее). Взамен Израиль освободит многие сотни палестинских заключенных. Al Jazeera сообщает, что на свободе окажутся около 2 тыс. заключенных, в том числе 250 человек, осужденных на пожизненное заключение за убийства и терроризм. Ynet передает, что обмен будет проходить по формулам 30 палестинцев за одного похищенного жителя Израиля, 50 — за каждую женщину-солдата.
Десять пожизненных сроков
Подчеркну: те, кто сидит в израильских тюрьмах на «пожизненном», а у многих таких «пожизненных» более десятка, — это не похитители велосипедов или конфет в супермаркетах, а боевики, взрывавшие бомбы в публичных местах (кафе, ресторанах, автобусах...), серийные убийцы, расстреливавшие гражданских на улицах городов, члены «Батальонов Изаддина аль-Касама», боевого крыла ХАМАС, созданного в 1992 году под руководством Яхьи Аяши («Инженера») — на его счету 1365 убитых мирных граждан.
Вот только несколько имен и количество их «пожизненных» сроков: Хамис Заки Абдул, 21, за массовые убийства гражданского населения; его старший брат Уалид Абдул, один из основателей «Батальонов Изаддина аль-Касама», 16; Маджди Мухаммад Амр, 19, в июле 2001 года около Кирьят-Арбы на глазах жены и детей застрелил двадцативосьмилетнего Давида Коэна, в марте 2003 спланировал и организовал теракт в Хайфе в автобусе (17 убитых, более 50 раненых); Майед Уаль Талиб Абу Шарах, 19, также причастный к организации теракта в Хайфе и другим терактам; Фади Мухаммад Ибрагим аль-Джаба, 18, участник нападения в субботу на израильтян около «Пещеры праотцов» в ноябре 2002 года (12 убитых, 15 раненых); Мусаб Исмаил аль-Хашлимун, 17, организатор двойного теракта в Беэр-Шеве в августе 2004 года (17 убитых, более 100 раненых).
В результате заключенной сделки эти и подобные люди скорее всего очень скоро окажутся на свободе, что равносильно тому, если бы Россия отпустила на свободу Шамиля Басаева (сиди он в российской тюрьме), тех кто, захватил школу в Беслане или тех, кто расстрелял людей в «Крокус Сити».
В нынешнем обменном списке, опубликованном израильским Минюстом, уже значатся 284 заключенных, отбывающих пожизненное заключение, среди которых боевики террористы ХАМАС, ФАТХ, «Исламского джихада»* и иных менее известных группировок. Также в числе освобождаемых есть убийцы из Иудеи, Самарии и Иерусалима.
Наиболее заметный персонаж этого списка — Захария Зубейди, один из наиболее фанатичных боевиков партии ФАТХ, командир «Бригады мучеников аль-Аксы», в 2021 году совершивший побег из тюрьмы Гильбоа вместе с пятью активистами «Исламского джихада»*, но вскоре пойманный.
Захария Зубейди родился в 1976 году, в лагере беженцев в Дженине. Его отец Мухаммад арестовывался в 1960-х годах за террористическую деятельность, но позже приутих и даже работал на израильском заводе, стал активистом миротворческой организации и скончался в 1985-ом. Его мать, создавшая вместе с израильтянами детский сад и театральную труппу, также принимала участие в деятельности миротворческих организаций. Она погибла в марте 2002, как и его брат Таха, во время одной из операций израильской армии в Дженине.
Помимо скорби по погибшим родственникам, Зубейди сильно обиделся из-за того, что никто из израильтян, которые работали с его матерью и дружили с ней, и кого он считал своими друзьями, не пытался связаться с ним. Так, по крайней мере, он рассказывал в своих интервью британской журналистке Кристин Туми. «Мы открыли вам наш дом, а вы его разрушили. Мы вас кормили. И после этого никто из них не брал трубку».
С 1987 года Захария — активный участник метания камней против израильских солдат, в 1989-м, во время одного из таких столкновений, получил ранение в ногу. После окончания лечения не стал возвращаться в школу. 16-летним подростком был арестован — провел в тюрьме 6 месяцев, но вскоре после освобождения его вновь арестовали за нападения на израильских военных — получил четыре с половиной года тюрьмы за метания «коктейля Молотова» в пограничный пост. В тюрьме он тоже выучил иврит и вступил в ФАТХ. Освободился в 1994 году по так называемой «амнистии Осло».
В начале 2000-х являлся одним из лидеров «непримиримой оппозиции» в ФАТХ, в июне 2003 года Арафат даже вел с ним переговоры, чтобы добиться от излишне ретивого и самостоятельного боевика гарантий прекращения нападений на израильтян в период перемирия с Израилем.
При этом есть свидетельства, что группировка Зубейди напрямую финансировалась самим Арафатом, на которого лидер ООП все меньше мог влиять.
Израиль много раз предпринимал попытки захвата или ликвидации Зубейди. В ходе одной из операций, в январе 2004-го, террорист был ранен, а за год до того он сам опалил себе лицо при изготовлении бомбы.
Заложники
Спору нет, освобождение заложников — приоритетная задача израильского правительства, как минимум она должна быть таковой, но в сухом остатке получается, что отпуская 250 или более боевиков на свободу, не говоря о сотнях другой «мелочовки», Израиль неизбежно восстанавливает силы ХАМАС, который не собирается, если останется в нынешнем или видоизмененном виде, отказываться от своей деятельности.
Причин для этого нет никаких. И мало сомнений в том, что, получив своих людей обратно, руководство ХАМАС представит это как «большую победу над сионистским режимом», что станет главной пропагандистской сенсацией в Газе и почти наверняка потребует от своих спонсоров продолжения финансирования. В конце концов, даже Трамп приходит и уходит, а психополитика ХАМАС остается.
Сегодня, после устранения Синвара, во главе ХАМАС стоит своеобразное Политбюро, состоящее из нескольких человек:
Халед Машаль, вошедший в руководство после убийства Абделя Азиза Рантиси, приверженец «Братьев-мусульман», членом которой он состоял с пятнадцати лет;
Захер Джабарин, который с начала 2010-х занимался финансовым обеспечением группировки, добыв для нее за это время более $500 млн, однако таланты Джабарина отнюдь не ограничиваются его умением «грантрайзинга». В 1993-ем он был арестован за убийство израильтян во время Первой интифады, и израильский военный суд приговорил его к пожизненному заключению, но позже, в 2011 году был освобожден в рамках обмена пленными за Гилата Шалита.
Во время войны 7 октября, после того как аль-Арури был убит в Дахие (пригород южного Бейрута) 2 января 2024 года, Джабарин сменил его на посту лидера ХАМАС на Западном берегу. Существуют веские доказательства причастности Джабарина к теракту в Тель-Авиве 18 августа 2024 года, когда возможности группировки в Газе уменьшились, а лидеры ХАМАС были убиты.
Мухаммед Исмаил Дарвиш, фигура во многом загадочная, он вошел в состав руководства ХАМАС в начале августа 2024 года. Точно неизвестны ни его возраст, ни его внешность. Мы знаем, что он живет в Катаре и сегодня играет ключевую роль в перекачке денег из Ирана для ХАМАС.
Все эти люди одновременно похожи и различны. Машаль выучился на физика в Кувейтском университете и с юности следует идеологии запрещенной в Египте секты Хасана аль-Баны, Джабарин — боевик со стажем, выучившийся, подобно Синвару, в израильской тюрьме, где он овладел ивритом и получил ученую степень, начав писать книгу, предисловие к которой написал Салех аль-Арури (она была опубликована после его освобождения). Но нет сомнений в том, что никто из них не собирается заключать «вечный мир» с Израилем, для них это страна остается пожизненным врагом, без всякой надежды на освобождение от этой догмы.
Fallout 2
Как и положено в сложной войне, нет консенсуса и в израильском руководстве. Против Нетаньяху, как против Трампа, не только открыты уголовное дела о взяточничестве и мошенничестве (лучшего времени для этого израильская Фемида найти не могла) — согласно последнему делу Нетаньяху предоставил регуляторные преференции владельцу телекоммуникационной компании Bezeq Шаулю Эловичу, что принесло последнему финансовую выгоду в сотни миллионов шекелей, а Элович якобы обеспечивал положительное освещение политики Нетаньяху на принадлежащем ему новостном сайте Walla, — но, что важнее, имеет место полный раздрай в среде ближайших сподвижников премьера по вопросу войны.
Итамар Бен-Гвир, министр национальной безопасности, один из иерусалимских ястребов, резко критикующий Нетаньяху, сказал, что «не будет работать над свержением правительства». Как говорит Трамп, «спасибо!» «Я все еще призываю премьер-министра, — говорит Бен-Гвир, опомниться, избежать этой ужасной сделки и принять меры, которые заставят ХАМАС освободить наших похищенных людей <...> Если он этого не сделает, как я уже сказал, „Еврейская сила“, возглавляемая мной, не свергнет Нетаньяху и не будет действовать вместе с левыми, но мы не сможем стать частью правительства, которое одобрит сделку. Последняя представляет собой огромную награду для ХАМАС, и она может привести к следующему 7 октября».
В ответ на эти слова Бен-Гвира партия «Ликуд» заявила: «тот, кто распустит правое правительство, напомнит Дэриону о мире [аллюзия на персонажа из культовой компьютерной игры Fallout 2, в которой Дэрион — главарь банды „Новые Ханы“, действие происходит в 2241 году]. Вопреки словам Бен-Гвира, существующая сделка позволяет Израилю вернуться к боевым действиям в американских степях, получить необходимое вооружение, максимизировать количество живых среди похищенных, которые будут освобождены, сохранить полный контроль над филадельфийской осью и буфером безопасности, охватывающим весь сектор Газа, и получить очевидные достижения в области безопасности, которые обеспечат безопасность Израиля на века».
Одновременно с этим правительственным Fallout’ом, развернувшимся в самый разгар сделки, тот же Бен-Гвир призвал министра финансов Бецалеля Смотрича, ультраправого политика, лидера партии «Мафдаль» (Религиозный сионизм), родом с Голанских высот — мог ходить в одни ясли с Аль-Джулани, — который помимо Минфина курирует поселенческую политику на Западном берегу, уйти из правительства вместе с ним в случае сделки с ХАМАС.
Вечером, накануне объявления о заключении сделки, Нетаньяху встретился со Смотричем, чтобы как раз обсудить условия, учитывая предложения министра финансов, озвученные им ранее, об оккупации сектора Газа и установлении там гражданской администрации, таким образом ликвидировав ХАМАС как политическую силу.
К Бен-Гвиру, по крайней мере на словах, присоединился Амихай Шикли, министр по делам диаспоры, бывший морпех из элитной «Шайетет 13», флотилии, занимающейся специальными морскими и сухопутными операциями на территории противника, пообещав покинуть правительство, если Израиль будет вынужден выйти из филадельфийской оси в рамках второго этапа сделки, что предполагается.
Этапы перемирия
Напомню, что документ о перемирии между Израилем и ХАМАС предусматривает несколько этапов переход к миру. Первый — ЦАХАЛ покидает густонаселенные территории сектора Газа, в том числе зону, разделяющую северную и южную части. Жители получают возможность вернуться в свои дома. Проверять их на наличие оружия будут представители Катара и Египта. К слову, этот первый этап делает сложным дальнейшие военные действия израильской армии, поскольку для ХАМАС люди — это защитный материал, и не более того.
На этом же этапе израильские войска остаются на полосе между сектором Газа и Египтом, чтобы контролировать и блокировать контрабанду оружием.
Далее, соглашение предусматривает отправку 600 фур с гуманитарной помощью каждый день.
Второй этап: ХАМАС освобождает оставшихся заложников, а Израиль полностью отводит войска из сектора. Затем Израиль отводит свои войска от границы Газы с Египтом.
Третий этап: где-то через месяц после вступления в силу соглашения, должно начаться восстановление Газы. Этот процесс должны курировать Египет, Катар, ООН и прочие заинтересованные государства, вероятно, не без участия США.
Какова бы ни была динамика сделки, вне зависимости от обещанных зигзагов в израильском правительстве, никто особенно не сомневается в крайней проблематичности сделки, которая во многом основана на договоренностях с лидерами ХАМАС. У этого есть свои резоны, и не важно, как лично к этому относятся такие люди, как Бен-Гвир или Смотрич.
«Игра в кальмара» в Газе
Если суммировать общие экзистенциальные опасения, накаляющие до предела любые политические дебаты, то их суть в следующем: вряд ли группировка освободит всех оставшихся в живых заложников, поскольку они — единственная на сегодня «конвертируемая валюта» ХАМАС. Нужно готовиться к трюкам группировки из романа Гоголя: с одной стороны, они могут объявить еще живых людей мертвыми, чтобы не отдавать их по этой сделке и не выдать мертвое тело по причине, что «не знают, где оно находится» (потеряли, бывает); с другой стороны, они так же могут потом объявить мертвых людей живыми, выигрывая время для чего-то в будущем.
Сам процесс освобождения заложников довольно сильно будет напоминать «Игру в кальмара», поскольку людей будут отдавать небольшими порциями даже из тех, кого террористы выберут в рамках сделки. На сегодняшний день есть список из 97 человек, которые должны быть освобождены (19 января ХАМАС освободил трех заложниц: Роми Гонен, Дорон Штайнбрехер и Эмили Дамари, которая в плену потеряла два пальца на левой руке, скорее всего, результат пыток). По информации, которой располагает ЦАХАЛ и «Моссад», 35 человек из этого списка — мертвы.
Нельзя быть уверенным, кто именно попадет в число освобожденных в этот ли или следующий раз. Это становится известным только за двадцать четыре часа, так что родственники освобождаемых, если их родные не попали в это число, будут вынуждены ждать следующего объявления, и так пока общее число освобождаемых не станет нулевым. «Игра в кальмара» состоит в том, что часть людей не попадет в первую партию освобожденных, затем во вторую и т. п., но кто это будет — неизвестно никому.
Интересы
Так или иначе, Байден-Трамп продавили сделку, но вопрос — в чьих интересах? — остается открытым. Вернее, на него можно ответить, сильно не погрешив против истины: в своих интересах.
У уходящего и приходящего президента были свои, как личные, так и психополитические интересы в этом деле. Байден, президентство которого началось с провального выхода из Афганистана и закончилось унижением на президентских дебатах и выходом из гонки за три месяца до голосования, жаждал громкого внешнеполитического успеха. Трамп, потерпевший и униженный в 2020-ом, вынужденный подчиниться и уйти, затем атакованный 34 статьями, по которым он теоретически мог бы сидеть в тюрьме пока Илон Маск не перенес бы его мозг в точную роботокопию, хотел реванша и демонстрации своей эффективности по сравнению с демократами.
В известном смысле Трамп и впрямь воспользовался плодами администрации Байдена, в первую очередь тем, что после нее — как после разговора с «плохим копом» — у Нетаньяху не осталось много пространства для маневров. То, чем они ему грозили, например, сокращением поставок оружия, если он немедленно не начнет мирные переговоры с ХАМАС, послав на хер своих ультраправых членов кабинета, таких как Смотрич, Трамп в случае необходимости может реализовать на практике. Тем более, что отношения между ними нельзя назвать безоблачными. 47-ой президент США едва ли забыл, как в проклятом 2020-ом Нетаньяху воодушевленно поздравлял Байдена с победой. Нетаньяху, понятно, не виноват, но осадок остался.
1:10
Оставим личное в стороне. Небольшая передышка при Байдене действительно была достигнута, в ноябре 2023 года, в рамках которой более ста заложников были освобождены в обмен на сотни палестинских заключенных.
Как обычно, Израиль заплатил кратно, что стало традицией. Вспомним обмен заключенными после войны Судного дня в 1973-го. 27 февраля 1974 года госсекретарь США Киссинджер передал Голде Меир список израильских пленных, попавших в сирийский плен. Разговоры об обмене начали вести с октября 1973-го, состоялся он позже и был чудовищно ассиметричным — около трехсот израильтян на около восемь тысяч арабских пленных.
Или «сделка Джибриля» в мае 1985-го, когда в результате войны в Ливане в 1982 году боевиками НФОП-ГК были захвачены три израильских солдата, что позволило тогдашнему лидеру Народного фронта Палестины Ахмаду Джибрилю навязать свои условия обмена — троих израильтян обменяли на 1150 палестинских заключенных. Тогда это принесло немало политических дивидендов Джибрилю, а многие из числа освобожденных палестинцев позже приняли самое активное участие в Первой Интифаде (1987-1991).
Сегодня боевики в Газе, среди них все больше появляются гражданские, прижатые необходимостью зарабатывать — воевать — ради выживания своего и своих семей (в секторе распределение ресурсов, в том числе первой необходимости, находится полностью в руках ХАМАС), продолжают боевые действия в некоторых частях анклава. Одновременно с этим хуситы блокировали южную часть Красного моря для западных судов постоянными ракетными ударами и ударами беспилотников, а Иран и Израиль в апреле и октябре вступили в блицперестрелку прямой наводкой, что все же — и это хорошо — напоминало бросание фекалий через забор двух нетерпящих друг друга соседей.
Who wins?
Вопрос о политической выгоде этой сделки тесно связан с теми перспективами, которые она открывает для всех игроков. Трампу, сильнее всех, пожалуй, надавившему на израильского премьера через своего ближневосточного гонца Стива Уиткоффа, адвоката и девелопера, а до того — Майка Эванса, евангелиста и давнего знакомого Нетаньяху, который прозрачно намекнул, что Вашингтону эта война не нужна — эта сделка необходима для громкого внешнеполитического события, которым он хочет ознаменовать свое возвращение в Белый дом.
Событие, которое бы резко контрастировало с началом правления его предшественника — унизительного выхода из Афганистана, что кажется тем более правдоподобным, если учитывать склонность Трампа к броским шоу-эффектам и его психополитический образ — американского героя-архетипа.
В более прагматическом плане, 47-му президенту Америки затухание данного конфликта никак не будет лишним в преддверии (вероятно) скорой встречи с Путиным и не менее трудного обсуждения украинского вопроса, по которому у команды Трампа существует весьма туманный план «кнута и пряника», сомнительная эффективность которого очевидна. Кроме того, как в свое время Киссинджер, стремившийся использовать финал войны Судного дня и обмен заложниками с Сирией и Египтом в первую очередь в интересах США — которые тогда по сути отняли (территориальную) победу у Израиля, — чтобы выдавить Советский Союз с его позиции главного покровителя арабских государств, Трамп едва ли не думает о чем-то подобном.
Арабская политика Трампа
Глава ПА Махмуд Аббас одним из первых поздравил Трампа с победой, выразив надежду на «достижение справедливого и всеобъемлющего мира, основанного на международной легитимности». В данном случае, это не просто ритуальная формула, но недвусмысленное напоминание о себе как возможной реперной точки в регионе, находящемся в состоянии войны. И он, Аббас, если нужно, под патронажем новой администрации готов взять на себя функция регулятора. Для Аббаса это было бы лучшим решением его давнего противостояния с лидерами ХАМАС.
Едва ли Трамп забыл и о принце Мухаммеде бен Сальмане, с которым еще в начале апреля 2023 года он обсуждал перспективы заключения с Саудовской Аравией оборонительного пакта. Тогда все планы нарушил напавший на Израиль ХАМАС, сегодня Трамп к этой сделке вернется.
Тот разговор, точное содержание которого мы не знаем, состоялся в перспективе заключения дипотношений между саудитами и Израилем в обмен на повышения военного статуса Эр-Рияда — до «основного союзника вне НАТО», к чему давно стремится бен Сальман. Сложность состоит в том, что такой союз должен быть одобрен Сенатом (нужны 67 голосов), но в нынешней каденции Трамп мог бы легко преодолеть этот барьер, имея республиканское большинство.
Трамп-1 и Трамп-2 будут скорее всего отличаться и в своей иранской политике. Так, если накануне истечения своего первого срока Трамп, вероятно, на эмоциях, отдал приказ о ликвидации иранского генерала КСИР Касема Сулеймани (3 января 2020-го), участвовавшего в нападении на иракскую базу США под Киркуком, то сейчас он поручает Маску провести тайные переговоры с постоянным представителем Ирана при ООН Амиром Саидом Иравани, с которым — судя по косвенным источникам — они обсуждали в первую очередь перспективы экономического сотрудничества между двумя странами.
Что, в случае успеха, подкорректировало бы и политические разногласия. Иран для Трампа теоретически мог бы стать неплохой картой в игре с другими арабскими странами. Не стоит забывать, что и на внешнюю политику в целом, и на сделки с руководителями стран «третьего мира» — впрочем, почему только «третьего»? — 47-й американский президент смотрит как девелопер на территорию, которую можно застроить.
Сложный выбор
Другой ключевой актор текущей мирной сделки — сам Нетаньяху, оказался в ситуации повышенной степени сложности. Учитывая все вышесказанное, его поле для маневрирования сильно ограничено. Многое упирается в одну дилемму: либо израильский премьер последует трамповской сделке и будет вынужден довести мир с ХАМАС до определенного логического конца, как это выгодно новой администрации, освободив тем самым Трампа от этой головной боли, либо он выдержит напор, получит назад заложников (их максимально возможное число), и займется зачисткой территории Газы от ХАМАС, уже с развязанными руками, как на это намекнул в одном из интервью начальник генштаба Герци Халеви.
Правые в коалиции, такие как Смотрич, Бен-Гвир или министр по делам наследия Амихай Элияху, если вкратце, ждут именно такого его решения. Вряд ли этот вариант не просчитывает и ХАМАС, который будет тормозить процесс освобождения заложников и одновременно стремиться как можно быстрее заполнить северную зону анклава как можно большим количеством жителей — живым защитным материалом.
Продолжение войны с ХАМАС, а не хорошее поведение в угоду друзьям из Вашингтона, видимо, единственный способ для Нетаньяху сохранить коалиционное правительство.
Но не только. Результаты этой сделки, в зависимости от того, как на нее будет реагировать общество и насколько позитивной она окажется, непосредственно определят шансы Нетаньяху выиграть на следующих выборах (и вообще на них идти), которые могли бы стать для него отсрочкой от суда, по всей видимости, в отличие от Трампа, для него неизбежного.
Однако и это не самое главное. В конце концов на кону стоит политическая судьба одного человека. Значительно более фундаментальная проблема, влияющая не только на политическую сложность подобной сделки, лежит в области израильского, шире — еврейского ума. Конкретно: нынешний Израиль как важная, если не самая важная, часть еврейского мира психополитически не настроен на победу над врагом, правильнее говорить о его настройке на компромисс и — как ни странно это прозвучит — политический комфорт, и в этом смысле он стал плоть от плоти западным обществом. Сложность, о которой я упомянул выше, также отчасти связана с тем, что в течение последних десятилетий Израиль, осознанно или нет, вмонтировал себя в западную психополитическую культуру, где победа даже ради собственного выживания попросту не рассматривается.
Если ХАМАС сейчас ликует, предвкушая, что скоро получит 1100 своих людей за 97 израильских заложников, то эту ситуацию сложно назвать победой над группировкой, даже учитывая ее сильную потрепанность после года с лишним боев.
Нетаньяху принудил к миру Байден и Трамп? Возможно. Но никакой Трамп или Байден не смогли бы этого сделать, если бы премьер страны, как и все общество в целом, находились бы в ином психополитическом состоянии, уже не говоря о таких «второстепенных» вещах, как медийная война, которую Израиль проигрывает каждый раз, и не только по причине недостатка мощностей, но из-за отсутствия желания этим профессионально заниматься.
* Террористическая организация
Аркадий Недель, философ
#АркадийНедель
7 февраля 2025
Новость
США снижают давление на российских бизнесменов
Министерство юстиции США прекратит
работу группы по поиску активов российских бизнесменов, подпавших под санкции (KleptoCapture).
КомментарийКомментарий
политологДаниил Пареньков
6 февраля 2025
Новость
Трампу грозит новый импичмент
Член Палаты представителей США от Демократической
партии Эл Грин заявил, что предложит вынести импичмент Трампу.
