Синдром 22 июня
публицистЛеонид РадзиховскийВысшая победа в русской истории — 9 мая.
Низшее поражение и самая страшная опасность — 22 июня.
Никогда раньше — ни во время татаро-монгольского, ни во время польского или наполеоновского нашествий, ни в Гражданскую войну, ни в Смутное время — Россия не стояла на краю ТАКОЙ пропасти. Уничтожение — не по военной необходимости, даже не ради грабежа, а из ИДЕЙНО-РАСОВЫХ СООБРАЖЕНИЙ российского государства, стирание начисто русской культуры, превращение русских в рабов для «германской культуры». И все это, повторяю — с «научной», «методологической» безжалостностью.
ТАКОЕ не забывается — ни человеком, ни народом.
В России не мог не возникнуть «синдром 22 июня».
Суть его проста — ИНСТИНКТ народа и государства (тот случай, когда они совпадают) говорил, что первая цель России состоит в том, чтобы ничего подобного никогда НЕ МОГЛО повториться. Перед этой целью меркнут все остальные политические и экономические задачи.
На практике этот синдром оправдывал (и подгонял!) гонку вооружений. Гонку, которая — редкий в истории случай! — ПОЛНОСТЬЮ доказала свою бессмысленность. Советский Союз пал, как известно, без всякой внешней угрозы, без единого выстрела, пал, в огромной мере, именно под тяжестью усилий по «укреплению обороны». Эти усилия разорили страну и довели ее до краха. Конечно, причин краха было много, но гонка вооружений — среди самых главных.
Между тем, как раз после 1945 года, а окончательно — с начала 1960-х, когда создана полная система ракетно-ядерного вооружения, страх перед ГЛОБАЛЬНОЙ войной совершенно иррационален.
Гарантированное взаимное уничтожение. Как минимум — гарантированный невосполнимый урон. Война, в которой заведомо НЕ МОЖЕТ БЫТЬ «победителя». Все это значит, что война между Россией и любой великой ядерной державой (США, Китай) или Россией и НАТО просто — НЕВОЗМОЖНА. Политическая, экономическая, культурная конкуренция — Бога ради. Война — нет.
Но до тех пор, пока в военно-политическом руководстве главную роль играли люди, на своей шкуре испытавшие 22 июня; до тех пор, пока большинство людей «мясом помнили» 22 июня — до тех пор любые рациональные соображения бессильны перед синдромом 22 июня.
И только сейчас, со сменой поколений мы начинаем преодолевать этот синдром.
В системе общественных приоритетов «только б не было войны» уже не занимает первое место — люди перестали с такой силой чувствовать опасность Большой Войны. Это адекватно реальности — такой опасности объективно давно не существует.
В концепции обороны страны, наконец-то акцент делается не на подготовке к глобальной термоядерной войне (с США, НАТО), а на локальных конфликтах. И это адекватно реальности — такие конфликты много раз имели место после 1945 и после 1991 года, а опасность термоядерной войны мелькнула один раз (Карибский кризис) — и тут же обе стороны в ужасе отшатнулись от края пропасти.
Память о 22 июня (как и о 9 мая) останется в памяти русского народа — до тех пор, пока останется на земле сам народ.
Но память о 22 июня и невротический «синдром 22 июня» — не одно и то же. Чтобы страна могла успешно развиваться в XXI веке она должна АДЕКВАТНО понимать его вызовы — а значит, изжить «синдром 22 июня».