Стать сильнее
Обмен «санкционными любезностями» может быть продолжен. Российские власти рассматривают возможность введения защитных мер в целом ряде отраслей промышленности.
«Мы потенциально готовы ввести и защитные меры в авиастроении, судостроении, автомобильной промышленности и в других отраслях», - сказал премьер Дмитрий Медведев в ходе заседания правительства, где был утвержден список продуктов, оказавшихся под запретом.
Страсти в связи с вступившими в силу и замаячившими в перспективе санкциями разгорелись нешуточные. Одни – что неизбежно придется затягивать пояса, распрощаться с новыми технологиями и вернуться в состояние топтания на месте.
Другие уверены, что наступили благодатные времена и для отечественного фермерства, и промышленности, и ренессанса рабоче-крестьянского класса.
О том, кто может выиграть, а кто не справится с жесткими правилами игры, «Актуальным комментариям» рассказал научный руководитель РЭУ им. Плеханова, доктор экономических наук Сергей Валентей.
- Сомнению не подлежит то, что в случае введения ответных секторальных санкций пострадают все. Вопрос: кто пострадает в большей, а кто в меньшей степени?
А убытки можно подсчитать по-разному. Например, чисто арифметически – мы потеряли столько-то, они – столько. Но этот подход, на мой взгляд, недостаточный, потому что проблему нужно рассматривать со стороны изменения качества экономических отношений.
- Сейчас как раз этот самый период?
- В течение всего периода либеральных реформ мы были сверхоткрыты и исходили из того, что наша интеграция в зарубежную экономику позволит поднять производительность труда в промышленности, уровень жизни и пр. По большому счету, эта позиция была верна, но не до конца: открытым можно быть до определенного предела - дальше появляется понятие национальной безопасности. То есть, если вы начинаете закупать металлорежущих станков выше определенного процента, то в случае конфликта, как произошло сейчас, у вас просто не будет соответствующих технологий для того, чтобы собственными силами развивать свою экономику.
Подтвердилась справедливость позиции тех, кто предупреждал об опасности детской рыночной болезни: якобы все нас любят, мир полностью открыт. Это оказалось не так. И этот урок заставляет посмотреть на себя в зеркало и подумать: а как развиваться за счет собственных ресурсов?
- Если в проигрыше от санкций остаются все, как минимизировать потери, застраховать риски?
- Мы четко должны определить: без чего мы не можем обойтись и что мы можем развивать сами. И с этой точки зрения санкции могут стать для нас благом. Хотя за это придется платить. Как платить и сколько, полагаю, не знает никто. Если мы не имели какого-то оборудования или продукта, мы закупали их за рубежом за, условно говоря, сто тысяч долларов. Это не значит, что нам надо потратить лишь сто тысяч долларов, чтобы начать производство этого продукта у себя. Ведь для этого нужно построить предприятие, а это уже не сто тысяч долларов.
Я неоднократно говорил, что во время кризиса слабый гибнет, сильный выживает и выходит еще более сильным. То есть проблема не в цифрах, хотя они тоже очень важны, – безусловно, все надо считать. Что касается отраслей, в которых могут быть даны ответные точечные санкции, то здесь нужен анализ специалистов обозначенных отраслей.
Владельцы иномарок понимают, что если будут сворачиваться отношения, значит, поднимутся цены на запасные части. С другой стороны, если эти запасные части производятся у нас, наверное, цены не взлетят. Здесь каждый случай требует отдельного разбора.
Кстати говоря, возвращаясь к тому, что мы болели детской болезнью рыночной экономики и к происходящим процессам относились очень легко – сейчас происходит отрезвление.
Я вам приведу пример: на миллиард (была обнародована такая цифра) у нас были договора с Украиной. Как я понимаю, эти договора связаны, в частности, с поставкой двигателей для наших вертолетов и самолетов. Значит, нам нужен соответствующий завод по производству двигателей.
Если мы прерываем отношения с заводом Volkswagen, то что будет с заводом Калужской области? Но есть и обратная сторона медали: ведь Volkswagen получает с завода в Калужской области свой доход. Это же не собес, это взаимовыгодная сделка. И тогда удар идет по обеим сторонам.
- Можно вспомнить крылатое выражение – то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Каковы наши шансы стать сильнее?
- На самом деле, выжить можно в любых условиях. Я вам приведу в качестве примера Кубу, которую бросили все, включая и ее лучшего друга и союзника – бывший Советский Союз. Наши просто взяли и разорвали все договора, а Куба выжила. Но я говорю о другом, – не выжить физически, а выйти более сильной, с собственной более развитой промышленностью. Такой потенциал есть и у нас. Главное -– не повторять ошибки прошлых лет.
Я вам приведу ещё один пример: производство металлорежущих станков с 1990 года упало в 37 раз. Практически перестали выпускаться автоматические линии для металлообработки. Их выпускалось в 1990 году 556, а в 2010 году - только 1,2 комплекта в год. То есть мы полностью заместили собственную промышленность зарубежной продукцией. В итоге сейчас нам все это надо воссоздать, но на новой качественной основе.
Ещё один пример: 2004-2007 годы (этот период очень важен, потому что тогда был самый большой приток молодых кадров из школы), 5 миллионов выпускников, но ни один их них не пошел работать на завод. И это – последствия либеральных реформ. То есть нам надо восстанавливать свою промышленность.
- Можно ли остановить этот ком санкций или они будут нарастать?
- Надо всё-таки понимать, что санкции ни к чему хорошему не приведут. Я -– за партнерские отношения. Хорошо бы протянуть друг другу руки. Но пока нам предлагают только сдать свои позиции. А нужен компромисс: мы должны в чем-то уступить, они тоже. Добиться этого – самое сложное, это работа дипломатов.
Лина Вискушенко специально для «Актуальных комментариев»
