Стоимость нефти предсказать практически невозможно

политологКонстантин Симонов

Цена нефти Brent превысила $87 за баррель впервые с 2014 года. Об этом свидетельствуют данные торгов на лондонской бирже ICE. По данным Bloomberg, рост стоимости связан с усилением геополитической напряженности на Ближнем Востоке, а также с новостями о штамме «омикрон», который, по прогнозам экспертов, не повлияет на спрос. 

Корреспондент «Актуальных комментариев» спросил генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности Константина Симонова о том, что будет дальше с ценой на нефть.

— Никто не знает, что будет дальше с ценой, потому что уже много раз мы говорили, что пытаться предсказывать ценообразование на энергетических рынках — это крайне неблагодарное занятие. 

Сейчас мы видим факторы, которые способствуют достаточно комфортным ценам. Это, в том числе касается провала энергоперехода, который вылился в серьезный энергетический кризис в Европейском союзе, где несмотря на теплый январь по-прежнему остаются крайне высокими цены на газ. Кстати, они тоже толкают стоимость нефти вверх, потому что никогда еще в истории Европы газ не стоил в два с лишним раза дороже нефти. Это тоже фактор, который разгоняет цены. То есть человечество сейчас осознало то, что энергоносители — это дефицитный и дорогой товар. Конечно, дорожает вся линейка энергоносителей: газ, уголь, нефть. Это довольно значимый момент. 

Мы сейчас наблюдаем парадокс: с одной стороны, нефть — дорогой товар, вроде, его надо производить больше, чтобы снизить цены, но, одновременно нефть продолжает активно демонизироваться вместе с углем и газом. Говорится, что нефть — это дорогой, но плохой товар, в который не нужно инвестировать. Это тоже важный момент, с точки зрения давления на цены, потому что постоянно крупные инвесторы заявляют о том, что они не будут инвестировать в новые проекты по производству нефти. Естественно, это сказывается на стоимости, потому что инвестирующие в эти проекты компании и страны закладывают в текущую стоимость риски, которые в среднесрочной перспективе накладывает на нефть климатическая повестка. Сам рынок эти риски считывает и тоже их в цену закладывает. 

Если вы постоянно слышите, что никто не будет инвестировать в нефть, и дефицит инвестиций в нефть и газ только до конца этой декады может составить $500-600 млрд, естественно, это не способствует снижению стоимости. Это уже сказывается на производстве. Несмотря на то, что ОПЕК+ каждый месяц сейчас увеличивает добычу на 400 тыс. баррелей в сутки, он их не выбирает. По декабрю 400 тыс. не выбрано. Думаю, то же самое будет по январю, а это страны достаточно консервативные и получается, что у них уже есть определенный дефицит инвестиций, и быстро восполнить добычу они не могут. 

Также там есть всякие конъюнктурные моменты, например, политическая напряженность вокруг Ирана, Ливии, Казахстана. Эти факторы добавляют определенной стоимости. Кроме того, политика ФРС — курс доллара тоже сказывается на стоимости нефти. При этом мы понимаем, что есть такие рискованные факторы, как распространение коронавируса и попытка крупных стран распечатать свои резервы. Тот же коронавирус, поскольку он является совершенно непредсказуемым, с точки зрения распространения, влияния на экономику, то и стоимость нефти является достаточно сложно предсказуемой материей.