В Вооруженных силах России упраздняется институт прапорщиков (мичманов) как не вписывающийся в современный облик российской армии
.
Это решение - лишнее доказательство полного идиотизма той военной реформы, которую пытаются навязать России министр Сердюков и его команда. Они собираются уволить 140 тысяч прапорщиков и мичманов, а это - те военные профессионалы, которые уже служат в армии, и многие из них - не один десяток лет. Вместо них военные чиновники собираются где-то найти 140 тысяч подготовленных профессиональных сержантов высокой квалификации на должности контрактников. В этом случае возникает вопрос - где они хотят найти этих сержантов и контрактников, если они не могут контрактниками укомплектовать даже на треть существующие Вооруженные Силы? И для того, чтобы подогнать цифры под планы, вынуждают солдат-срочников на втором году службы подписывать документы о том, что они соглашаются второй год служить по контракту. Сейчас эта система вообще рухнет, потому что солдаты теперь будут служить один год, и ни о каких профессионалах, которыми планируется укомплектовать армию, речи вообще идти не может, потому что их просто негде взять. Солдат-срочник, который отслужит один год, не профессионал, а всего лишь немного обученный парень, которого можно зачислить в мобилизационный резерв. А настоящий специалист - это тот, кто отслужил в войсках не меньше нескольких лет и получил военную специальность. То есть те самые мичманы и прапорщики, которых наш министр собирается из армии уволить. Если эта информация подтвердится, то это будет говорить о том, что пресловутая реформа вышла уже на неконтролируемый уровень и начинает крушить российскую армию.
Я считаю это решение адекватным. Вопрос остается с формой его исполнения, которая, к сожалению, может в значительной степени подпортить всю адекватность.
В принципе, решение ложится в концепцию реформы, которая, насколько я понимаю, предусматривает создание кадрового сержантского корпуса с передачей кадровым сержантам значительной части обязанностей, которые у нас сейчас несут офицеры и прапорщики. Пока реформу трудно оценивать, это нужно будет делать, когда у нас хотя бы появятся первые части, укомплектованные по новой схеме. В принципе, исходя из нынешней модели угроз, я полагаю, что эта реформа, направленная на создание кадрового сержантского корпуса, имеет право на существование и должна быть проведена.
Очевидно, что понимание новых угроз у высшего руководства страны существует. По крайней мере, это показывает реакция на события в Осетии, которые произошли в начале августа текущего года, так как российская власть быстро на них отреагировала, – это безусловно положительный шаг. И уже после окончания конфликта те меры по укреплению вооруженных сил, которые были озвучены, оставляют надежду, что мы действительно понимаем стоящие перед страной угрозы и хотим иметь соответствующие этим угрозам вооруженные силы.
Что касается сокращения армии, то, с одной стороны, я считаю, что 1200 тысяч человек – это оптимальная цифра, и дальнейшее сокращение вряд ли нужно. В этом плане я не согласен с нынешней реформой. С другой стороны, я считаю верным решение о сокращении офицерского корпуса с 350 до 150 тысяч человек и придании ему нормальной пирамидальной структуры.
При этом нельзя сказать, что мы сейчас копируем какие-то западные военные схемы. Скорее, это обобщенный синтезированный западный опыт в сочетании с нашими собственными наработками, особенно в области тактики.
