Культурные аксессуары

Режиссер Кирилл Серебренников рассказал АК о правильной публике для своих работ, недоверии к отечественному производителю и отсутствии необходимости смотреть телевизор.

- Кирилл, в одном из своих интервью вы сказали, что «театр – это такая штука, которую богатое просвещенное государство может себе позволить, Чтобы народ не одичал в конец». К России это применимо?

- В общем, да. У нашего государства существуют имперские амбиции, поэтому культура должна щедро субсидироваться.
 
- А нужно ли это?

- Мне кажется, да. Если тратятся деньги на культуру, значит есть шанс, что с этим всем может случиться что-то интересное.
 
- Еще одна ваша цитата: «Кино – шанс развить экономику и туризм». Нечто подобное произошло в послевоенной разрушенной Италии. В стране практически без промышленности государство вкладывало деньги в кино, посредством которого создавался образ красивой страны с красивыми людьми, что привело к волне туристов. То есть кино оказалось действенным экономическим рычагом. Однако, в дальнейшем денег не выделялось. А в нашей стране понимают, что культура – это сотрудник экономики?

- Да, в Италии так и было. Но у нас культура, все же, носит статус аксессуара. Я часто вижу, как в театр, на концерты или светские мероприятия приходят мужчины с такими женщинами-аксессуарами. Эти дамы специально одеты, они молчат и улыбаются, мужики их демонстративно водят, как на поводке, а они семенят за ними на длинных ногах, как дорогие собачки… Так и культура у нас - аксессуар. А ведь во всем мире культура несет социальное и коммерческое значение. И Лондон, и Берлин свои гигантские бюджеты получают от туризма. А туризм, в свою очередь, привлекается большим количеством культурных институций самого разного направления. Там все прекрасно продумано, вплоть до местоположения блошиных рынков, чтобы они тоже были частью туристического энтертеймента. Такой способ зарабатывания денег намного лучше продажи разным кровавым режимам оружия, нефти и газа.
 
- Одним словом, хорошо то, что обратно пропорционально действиям нашей страны...
 
- Я считаю, что туризм может стать огромным помощником экономического развития страны. У нас ведь сейчас кино и театр существуют как какие-то традиционные ремесла. Типа Палеха, Гжели или Федоскина. Терять вроде жалко, но смысл и предназначение их существования нигде не обозначены.
 
- Со времен Советского союза сложилось, что культура у нас - «великая»...
 
- К счастью, ни у кого из нынешних власть предержащих рука не поднимается это отменить.
 
- Отменить театр или кино?

- Да. Хотя я довольно пессимистично настроен. Если завтра отменят одно или другое, в принципе мало кто это заметит. Ниша мгновенно заполнится американским и европейским качественным «продуктом». Но люди, все же, хотят видеть истории о себе и на русском языке, так что, пока есть язык, этого, надеюсь, не произойдет.
 
- Мы недавно беседовали с Даниилом Дондуреем, и он сказал, что Запад с удовольствием принимает наших талантливых режиссеров, и там им готовы платить больше. Хотя пример Звягинцева и его работы в сборнике короткометражных фильмов «Нью-Йорк, я люблю тебя!» показывает обратное – его просто вырезали.
 
- Я не очень про это знаю… Мне кажется, что наши люди, которые приезжают работать в западные бизнес-схемы (а западное кино - это бизнес), должны или подстроиться под их законы, или… Если ты по-иному мыслишь, не вписываешься в их систему мира, то альянс не сложится… Я уверен, что западная индустрия будет приглашать тех из наших профессионалов, для которых художественность не так важна. А мой коллега Андрей Звягинцев имеет художественное мышление.
 
- А ведь есть режиссеры, которые рисуют кино. Как, например, Сокуров.
 
- Да, это кино для музея. Такое авторское кино развивалось во многих кинематографиях, но очень сильно укоренилось именно у нас. Очень странное кино, с мучительной рефлексией. Кино, сочиненное автором и «вручную» созданное.
 
- Получается, в большинстве своем мы все еще не на уровне?
 
- У такой огромной страны, как Россия, есть право быть не похожей на весь мир. Нам просто не нужно ни на кого походить, мы - совершенно другие. Как говорил Чехов: «Наша проблема - в том, что мы белые». Были бы в крапинку или в полосочку – проблем бы совсем не было. Мы же не предъявляем претензий к китайцам, что они какие-то не такие. А вот мы - белые, вроде похожи на европейцев, но не европейцы.
 
- Москва – тоже не Россия. 

- Не Россия… Конечно, нам с вами, допустим, ближе Европа и ее ценности. Нам может даже быть комфортнее в Лондоне, Берлине, Париже или Амстердаме, но мы же - не вся страна. А она - огромная. И разных людей у нас очень много. Совсем других людей, чем в Европе и Азии. С особой идентичностью, которая формировалась сначала в «совке», а потом - в «поломанном совке», затем - в годы «суверенной демократии». Поэтому у нас и есть право быть не похожими ни на кого.

- Если говорить о телевидении, то большинство уважаемых деятелей кино считают программу «Закрытый показ» (единственный телепроект, в котором обсуждают и показывают новое российское кино) бессмысленной и ненужной.
 
- Во-первых, действительно, зачем ТАК обсуждать кино. Во-вторых, к человеку, ведущему этот проект, лучше не приближаться. Из гигиенических соображений. Мне с ним все стало ясно, когда я посмотрел его фильм – он очень неталантливый. Кино надо показывать, но этот «цирк с конями» неуместен.
 
- Все-таки, это возможность смотреть «неформатное» кино и привлечь к нему внимание.
 
- Так внимание привлекать не надо! Все приличные кинематографисты перестали ходить на эти показы. Разве что артисты и продюсеры сидят, у которых в контракте о покупке фильма сказано, что нужно отсидеть на этой передаче. Мои знакомые все отказываются… Даже никто из создателей «Короткого замыкания» туда не пошел, кроме продюсера. Но ей пришлось...
 
- Кстати, «Короткое замыкание» было в прокате кинотеатров?

- Да, и на Венецианском фестивале его показали. Но прокат был - не очень… Мне сказали, что сейчас в прокате проваливается все. В лучшем случае, с учетом рекламы выходят на ноль.
 
- «Елки», к примеру?

- Да, но если подсчитать затраты на рекламу на Первом и наружку по всей Москве...

- Еще «Служебный роман. Наше время». За три месяца до премьеры был колоссальный ажиотаж, после первого уикенда - ни слова, даже толком никто плохого не сказал. Просто мимо.
 
- Вообще, этот фильм показывает, что мы бесконечно медитируем и рефлексируем на прошлое. Все равно прошлые версии любимее и роднее любых «каверов». У нас практически нет новых идей, ни сценарных, ни художественных. Все хорошее сейчас - только в артхаусе: там люди думают и про своего зрителя, и про искусство кино, и про смысл. В массовом кино все это стремится к нулю. А вот западный мейнстрим - с идеей.
 
- В противовес - ваш фильм «Юрьев День». Он шел в кинотеатрах?
 
- Да, но он не рассчитан на массовую аудиторию. Скорее, это кино для узкого круга, для этого самого пресловутого «сложного человека», что не совсем плохо. Для них ведь тоже должен кто-то что-то делать.
 
- В обществе есть проблема недоверия ко всему «своему». Наш зритель лучше посмотрит какой-нибудь проходный фильм Озона или Аллена и восхитится им, нежели серьезно отнесется к качественному продукту местного производства. И так - во всем.
 
- Вы правы. Это - больной вопрос тотального недоверия к «своему». Я не утверждаю, что поводов для недоверия нет… Напротив, полно халтуры, обмана и шелухи, и это заставляет зрителя с подозрением относиться к российскому кино. Но… Например, все мировое искусствоведение написано британцами. Они вписали все фамилии своих художников, своих великих безумцев в мировой контекст. Теперь весь мир восхищается Дэмиеном Херстом (Damien Hirst), а воообще-то, на мой вкус, это просто бизнесс-продукт галерии White Cube… Как художник, как мыслитель он - просто говно! Но благодаря тому, что они технично, нагло и дальновидно поддержали своих, мы вынуждены с ними считаться. И немцы, и французы активно поддерживают своих. Продвигают! Сколько сомнительного французского театра и кино на Каннском и Авиньонских фестивалях! Но они лоббируют своих художников, даже когда для этого нет особых оснований! А мы своих пинаем, вытираем о них ноги и устраиваем эдакую «дедовщину». Если выдержишь, тогда хорошо. Мы готовы признать художника, только если его признают за границей, а сами свою «историю искусств» мы не пишем.
 
- И к концу жизни, в лучшем случае, а то и посмертно...
 
- Еще Пушкин написал: «Они любить умеют только мертвых». Проблема кроется в нас, в обществе, а не только в государстве.
 
- Так почти во всем. Хоть где-то есть положительные настроения?
 
- Да, вот, пожалуй, в современном танце. У нас же еще несколько лет назад не было такого понятия, даже в намерениях. А теперь образуются локальные центры притяжения - в Костроме…
 
- В Екатеринбурге...
 
- Да, в Екатеринбурге. Просто стали привозить западных хореографов, делать интересные проекты, и народ пошел. И на очередном фестивале оказалось, что у нас есть целое движение. Все благодаря скрупулезной ежедневной работе. Вообще, государство поддерживает многие начинания в экспериментальном театре…Сегодня найти деньги на безумный проект в Москве вполне даже возможно…Все ищут способных авторов и режиссеров. За молодыми стоит очередь, так что жаловаться не совсем честно! Если ты интересно работаешь, то тебя охотно поддержат.
 
- А ваш проект с Евгением Мироновым – фестиваль «Территория» - сознательно ушел из столицы?
 
- Да. Мы теперь делаем его в регионах. В Москве стало невозможно ничего делать, особенно с прошлым мэром. Город был просто вражеским и никакие связи, ни даже «медийные лица» ничего не могли сделать. Начали свои выезды с Перми. В этом году будут Сочи и Казань.
 
- Два ваших последних спектакля - «Околоноля» и «Отморозках» - это новый социальный театр? Зритель готов к диалогу?
 
- Да. Более того, я хочу отметить, что они оба образуют дилогию, которая исследует героя или антигероя. Эти спектакли о сегодняшнем дне, для свежей умной публики. Вот именно такая сейчас присутствует на Винзаводе, где и показывают «Отморозков». Мне близка такая публика, а им, похоже, становится интересен театр.

- А публика «Околоноля»?
 
- Сейчас это не та публика, для кого сделан этот спектакль. Я не имею отношения к формированию достаточно высоких цен на билеты. Это экономика и законы рынка. Нужная публика придет позже и поймет этот спектакль лучше.

Беседовали Мария Потоцкая и Татьяна Роднянская.