Разговоры о явке на выборах – наследие советской эпохи

политологГлеб Кузнецов

До Единого дня голосования остается все меньше времени, и «Актуальные комментарии» продолжают серию предвыборных материалов с политологами и политтехнологами. Сегодня мы поговорили с руководителем экспертного совета Экспертного института социальных исследований (ЭИСИ) Глебом Кузнецовым о том, почему в медиа и СМИ так много внимания уделяется явке, и какие интриги продолжают сохраняться в этой кампании.

— После публикации социологии ВЦИОМ об ожидаемой явке на выборах мэра Москвы тема участия граждан в выборах и влияние этого показателя на легитимность снова актуализировалась. Возникает вопрос, действительно ли явка настолько важна, как о ней говорят некоторые эксперты и политики?

— Мне кажется, что у нас рассуждения про явку коренятся глубоко в советском восприятии, когда выборы были безальтернативными, поэтому единственным критерием их оценки было число проголосовавших за нерушимый блок коммунистов и беспартийных, в идеале — это 100%.

Эта фиксация на явку и представления о том, что явка 100% — хорошая, а явка 20% — плохая, сыграли с нашей демократией дурную шутку. Широко распространилась практика принудительного голосования, использования административного ресурса, что бы увеличить явку. (Да и наиболее высока она, как показывает практика, как раз в тех местах, где потенциал именно принуждения к голосованию наиболее высок — в воинских частях, СИЗО, психбольницах). А на самом деле явка должна быть естественной: сколько людей хочет принять участие в голосовании, столько и должно прийти.

Да, кандидаты могут более активно агитировать своих сторонников принимать участие в выборах. Да, избирательные комиссии должны информировать людей о выборах, но решение иди на участок или нет должно оставаться за избирателем. И в демократической стране равно уважают и желание человека проголосовать, и желание остаться дома. Знаменитые швейцарские референдумы — образцовые примеры прямой демократии — проходят зачастую с явкой процентов в 30 или около того.

— Сохранились ли, по вашему мнению, в этой кампании какие-либо интриги?

— Социологи про это довольно много написали. Выборы проходят в контексте изменений в пенсионном законодательстве. Рейтинги власти сейчас не находятся на вершине. Кроме того, прошли выборы Владимира Владимировича Путина, когда лояльный избиратель посчитал, что он выполнил свой долг. Все это создает особые интриги, особенно на выборах в региональные законодательные собрания.

Сегодня никто не ждет такой разгромной победы «Единой России». Вопрос вопросов и главная интрига в том, насколько удастся «Единой России» в этих сложных условиях сохранить свое лидерство.

Что касается губернаторских выборов, то все регионы разные, у всех разные позиции. Мы знаем, что многие вели избирательные кампании в крайне сложных стартовых условиях. Например, Сергей Цивилев вступил в свою должность на фоне жуткой трагедии в ТЦ «Зимняя вишня». Андрея Воробьева в Московской области преследовали «мусорные скандалы». Дальневосточные губернаторы: Василий Орлов и Вячеслав Шпорт вели свои кампании на фоне чрезвычайной ситуации, связанной с наводнением. Тот же Василий Орлов и ряд губернаторов, которые сменили министров, назначенных в правительство Медведева, имели очень мало времени на «вход» в регион, на изучение проблем и формулирование электорального предложения. Кампания «с колес» имеет свою специфику и порождает риски.

Условия у всех разные и достаточно непростые, это тоже достаточно интересно — как исполняющие обязанности губернаторов справятся с этими непростыми условиями.