Референдум в Ирландии
2 октября Ирландия провела новый референдум по Лиссабонскому договору о реформировании деятельности Европейского Союза.
Первый референдум прошел полтора года назад - в июне 2008 года, на котором большинство ирландцев высказалось против принятия договора, что поставило развитие Евросоюза в тупик - для того, чтобы документ вступил в силу, его должны ратифицировать все 27 стран-членов ЕС.
На этот раз, судя по опросам общественного мнения, плебисцит должен утвердить ратификацию договора. Опросы избирателей на выходе из участков в Ирландии показывают, что большинство ирландцев высказались за принятие Лиссабонского договора, передает британская телерадиокорпорация BBC. Подсчет голосов начался в воскресенье утром, результаты ожидаются ближе к вечеру.
Интерес к результату референдума по ратификации Лиссабонского договора настолько велик, что эта тема появлялась чуть ли ежедневно на страницах ведущих газет ЕС, а в Ирландии градус общественного мнения измеряли чуть ли не еженедельные опросы. Опрос, завершенный за неделю до голосования службой TNS, показал, что сторонников ратификации договора 48%, а противников - 33%. По опросу, проведенному той же службой 4 сентября, соотношение было 46% к 29%. Таким образом, сторонники договора, среди которых подавляющее большинство политической элиты стран ЕС, включая правительство и парламентское большинство самой Ирландии, почти заручились победой, если только вдруг основная масса не определившихся не перейдет в лагерь "нет".
Ситуация изменилась с июня 2008 года, когда на первом референдуме по этому вопросу Ирландия проголосовала против ратификации договора. Ирландское "нет" вызвало новый политический кризис в ЕС после первого удара, когда в 2005 году французы и голландцы на своих референдумах похоронили проект Конституции ЕС.
Лиссабонский договор не подменяет основополагающие договоры ЕС, не является конституцией, но, дополняя договоры, содержит все необходимые на практике, а не символические, конституционные положения.
Для ратификации договора только в Ирландии по ее конституции нужен референдум. На первом референдуме в июне 2008 года 53,4% избирателей отвергли документ, как бы активно его ни лоббировало правящее большинство. Ирландское "нет" вызвало цепную реакцию. Ратификация "зависла" в Германии на пороге бундесрата, а также в Польше и Чехии, где против высказались президенты. Положение выправил глобальный финансово-экономический кризис, который выявил стабилизующую роль ЕС, особенно для малых стран союза. Некоторые из них, оказавшись наедине с кризисом, могли бы оказаться полными банкротами. Наглядный пример - не входящая в ЕС Исландия, которая сразу же подала заявку на вступление. Ирландия, которая именно благодаря членству в ЕС превратилась из одной из самых отсталых стран Европы в динамично развивающегося "зеленого тигра", тоже почувствовала разницу на уровне обывателя.
В сентябре завершилась ратификация в Германии: за Лиссабонский договор проголосовал бундесрат. Бундестаг сделал это еще в начале года. Свою подпись поставил и президент ФРГ Хорст Келлер. Президент Польши Лех Качиньский, который не скрывал враждебного отношения к договору, обещал подписать документ, ратифицированный польским сеймом, как только его ратифицирует Ирландия. Единственным непримиримым противником оставался президент Чехии Вацлав Клаус. Его подпись нужна под решением чешского парламента, который давно ратифицировал договор.
В сентябре сторонники договора, почувствовав близость победы, начали откровенно давить на "саботажников". Президент Франции Николя Саркози заявил, что, если Чехия не завершит ратификацию Лиссабонского договора, именно она станет той единственной страной, у которой не будет своего члена Европейской комиссии. А председатель ЕК Жозе Мануэл Баррозу, получив в Европарламенте мандат на второй срок, предположил, что своего комиссара не будет у Ирландии, если она опять провалит референдум.
Если Лиссабонский договор не вступит в силу, ЕС будет жить и формировать свои руководящие органы по Договору Ниццы, действующему с февраля 2003 года. Оба договора предусматривают сокращение численности наднациональных органов ради повышения их компактности и эффективности. До сих пор каждая страна ЕС делегирует на высокооплачиваемую ставку в Европейской комиссии своего человека. Договор Ниццы предусматривает, что уже в формируемой сейчас Еврокомиссии будет меньше членов, чем стран в ЕС, то есть максимум 26. Лиссабонский договор предусматривает начать сокращение только в 2014 году. В случае его ратификации сейчас все 27 стран могут, как и прежде, направить своего человека в штат топ-менеджеров ЕС.
Практический смысл Лиссабонского договора - сделать расширившийся ЕС более управляемым. Если принцип консенсуса принятый в "шестерке", нередко парализовал решения 12 (причем, достаточно однородных стран), то в составе 27 и более он просто неприемлем. Без Лиссабона ЕС не может принимать новых членов. Но Лиссабон на порядок урезает роль национальных государств и их суверенитет в пользу союза, отсюда и сопротивление.
Лиссабонский договор вносит ряд других важных изменений в устройство ЕС. Союз должен стать юридическим лицом, что позволит ему быть стороной в международных договорах и членом международных организаций. Основная масса вопросов в Совете ЕС будет решаться квалифицированным большинством, а не консенсусом, в том числе иммиграционная и визовая политика, передвижение рабочей силы, больше вопросов внешней политики. Вводится новое определение квалифицированного большинства. До сих пор оно выводится по сложной формуле демографического и иного "веса" каждой страны, что рождает споры между членами союза. Самая крупная (демографически и экономически) страна ЕС - Германия имеет сейчас в Совете ЕС 29 голосов, столько же, сколько Франция, Великобритания и Италия. У Мальты 3 голоса, хотя ее население меньше Германии не в 10, а более чем в 200 раз.
Лиссабонский договор вводит принцип "двойного большинства" при принятии решений: не менее 55% стран союза, представляющих не менее 65% населения ЕС. Это понятнее и прозрачнее. Хотя некоторые все равно недовольны возможностью новых блокирующих коалиций, которые ущемят их интересы.
Лиссабон значительно повышает роль Европарламента. Почти все решения будут приниматься совместно Европарламентом и Советом ЕС. ЕС создавался как союз государств. Их представляет Совет ЕС. Европарламент же имеет прямой мандат граждан через головы государств.
Наконец, Лиссабон вводит должность председателя Европейского совета, избираемого главами государств и правительств сроком на 2,5 года с возможностью переизбраться один раз. Сейчас Европейский совет возглавляет лидер председательствующей в ЕС страны, которая меняется в порядке ротации раз в полгода. Вводится должность верховного представителя по иностранным делам и политике безопасности, который объединит нынешние полномочия верховного представителя по общей внешней политике и безопасности (Хавьер Солана) и европейского комиссара по внешним связям и политике европейского соседства (Бенита Ферреро-Вальднер). В проекте Конституции ЕС эта должность называлась "министром иностранных дел ЕС". Но по настоянию противников превращения ЕС в "супергосударство" название было изменено.
Европейская интеграция - это закономерный процесс развития Европы в последние годы. На самом деле, с момента подписания Маастрихтского договора были заложены основы для складывания текущего формата взаимодействия в рамках Европы. Лиссабонский договор является логическим продолжением Брюсселя и национальных правительств по укреплению единого механизма принятия решений как во внутренней, так и во внешней политике. Из всего этого стоит предполагать, что перспективное направление может быть продолжено.
Итогом реализации европейской интеграции станет, конечно, трансформация ЕС в полноценного наднационального субъекта, обладающего всеми необходимыми структурами как для регулирования и обеспечения экономического и политического развития. Должна усилиться роль Европарламента, который сейчас наделен, в основном, представительными функциями и никаких реально серьезных политических решений принимать не может. Будет усилена роль Европейской комиссии как основного исполнительного органа. Увеличится возможность для того, чтобы Евросоюз проводил самостоятельную внешнюю политику как единый коллективный субъект. Также есть возможность для стирания противоречий между странами новой и старой Европы, так как расширение его интеграции и складывание полноценной вертикали власти в рамках Евросоюза позволит государствам, которые являются лидерами «локомотива» европейской интеграции, нивелировать противодействие стран с большим процентом евроскептиков как на уровне юридического истеблишмента, так и на общественном уровне.
В силу этого, референдум в Ирландии, как представляется, будет важнейшим шагом для дальнейшей эволюции Европейского союза. Конечно, предполагать, что в случае негативного волеизъявления ирландского народа Евросоюз развалится, нельзя, потому что даже сам факт существования большого процента евроскептиков, в том числе в Ирландии и других государствах, может говорить о том, что эти евроскептики заинтересованы в какой-то координации своих действий на общеевропейском уровне. И даже у них есть единая позиция и видение Евросоюза как института.
Поэтому, скорее, интеграционные процессы в случае негативного решения в Ирландии будут частично приостановлены. То есть, не появится ни единого президента Европейского союза, ни других органов, которые предполагаются Лиссабонским договором (являющимся, по сути, альтернативой единой европейской конституции). А позитивное решение как раз запустит процесс выстраивания как вертикали власти, так и формализации основных институтов, заложенных в рамках структуры Европейского союза для осуществления его функциональных позиций на международной арене.
Для России, на мой взгляд, результаты ирландского референдума важны с точки зрения понимания текущей конъюнктуры политических процессов в Европе. Потому что, с одной стороны, позитивный результат голосования означает для Брюсселя, что проблемные сегменты в диалоге внутри Европы снижаются, и Москве все чаще предстоит иметь дело не только с отдельными государствами (а сейчас мы видим именно такую политику). При усилении интеграционных процессов в Евросоюзе России нужно будет выстраивать свою линию поведения по отношению к нему как к целостному субъекту международных отношений. Здесь особую важность будет приобретать как подписание договора о сотрудничестве и партнерстве, так и предстоящий саммит России и ЕС. А негативное решение, волеизъявление ирландцев - это шаг в сторону демонстрации того, что политика, проводимая Россией в отношении ЕС сегодня (построенная вокруг диалога не с единым коллективным актом, которым выступает Брюссель, а на уровне двустороннего взаимодействия с отдельными государствами, в том числе и по энергетической политике) перспективна, и ее можно развивать, ведь именно она будет иметь актуальное значение для Москвы еще в течение нескольких лет, пока не будет найдена альтернатива Лиссабонскому договору.
