Статья
14395 29 августа 2019 8:32

Судебная система: технологии вместо политики

Российскую судебную систему в 2019 году ждут масштабные преобразования. Дискуссия о необходимости изменений ведется уже несколько лет как государственными, так и гражданскими акторами, однако каждый из лагерей по-своему видит перечень отраслей, которые требуют корректировок. Как устроена современная судебная система России, какое место она занимает в политической конфигурации, и что ее ждет в ближайшем будущем?

Внутреннее деление

В современной российской судебной системе можно выделить три ветви. Наибольшее количество дел рассматривают суды общей юрисдикции. Это уголовные, гражданские, административные и некоторые иные, подведомственные судам общей юрисдикции дела. Основным звеном выступают районные или городские суды, рассматривающие споры в качестве судов первой инстанции (кроме некоторых категорий наиболее мелких споров, рассматриваемых региональными мировыми судьями). Апелляционной инстанцией по отношению к районным и городским судам выступают областные (краевые) суды, верховные суды республик или суды городов федерального значения. Такой суд является единственным в каждом субъекте РФ. Кассационной инстанцией выступают президиумы таких судов. В отношении военнослужащих дела рассматриваются специальными судами: гарнизонными судами в качестве первой инстанции, окружными (флотскими) в качестве инстанции апелляционной.

Экономические споры подведомственны исключительно арбитражным судам. Такой суд существует в единственном числе в каждом регионе. Апелляционный арбитражный суд проверяет законность решений сразу нескольких регионов. В свою очередь арбитражный суд округа проверяет в порядке кассации сразу несколько апелляционных округов. Кроме того, в системе арбитражных судов существует единственный в стране Суд по интеллектуальным правам. Возглавляет эти две ветви Верховный Суд РФ.

Отдельными судами осуществляется конституционное судопроизводство. Конституционные (уставные) суды субъектов РФ рассматривают вопросы соответствия региональных нормативных актов конституции (уставу) субъекта РФ. Такой суд может быть один на регион, но созданы они, в настоящее время, не во всех субъектах РФ. Соответствие же любых нормативных правовых актов Конституции РФ проверяет Конституционный Суд РФ. При этом последний не выступает в качестве вышестоящей инстанции для конституционных (уставных) судов субъектов РФ.

При рассмотрении судебной системы как политического института возникает две основные составляющие: как она функционирует сама по себе (технологические аспекты), и как она взаимодействует с другими политическими институтами (политические аспекты). При этом, очевидно, что политические аспекты играют второстепенную роль. Суды всеми силами стремятся максимально дистанцироваться от влияния политической конъюнктуры, но при этом, конечно, часто оказываются зависимы от влияния исполнительной власти.

Различия

Подавляющее большинство дел сейчас рассматривают два вида судов. Это суды общей юрисдикции, в которых слушаются дела в отношении граждан (гражданские, уголовные, административные и т.д.) и арбитражные суды, рассматривающие экономические споры, вытекающие из предпринимательской деятельности между юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями. Вместе с тем, помимо процессуальных отличий, эти системы существенно отличаются и организационно.

До 2014 года Верховный Суд РФ возглавлял лишь систему судов общей юрисдикции. Надзор за деятельностью арбитражных судов осуществлял Высший арбитражный суд РФ. В результате, две системы развивались обособленно, имея как различную практику по смежным вопросам, так и собственную внутреннюю организацию.

В арбитражных судах достаточно развит принцип открытости судов. Много лет действует «Картотека арбитражных дел», которая позволяет через Интернет отслеживать информацию о ходе рассмотрения дела. При открытии карточки дела пользователю предоставляется информация об истцах, ответчиках, третьих лицах, месте нахождения юридических лиц — участников судебного процесса, судье, рассматривающем дело, датах поступления заявлений, ходатайств. Кроме того, все процессуальные определения и решения арбитражных судов публикуются в карточке дела и доступны для просмотра/скачивания/печати. Определения и решения имеют уникальный QR-код, позволяющий верифицировать и идентифицировать документ. Доступна электронная подача документов, а сведения о времени и дате судебных заседаний публикуются в Интернете.

В судах общей юрисдикции функционирует Государственная автоматизированная система «Правосудие», в которой публикуется процессуальная информация федеральными судами общей юрисдикции. На официальных веб-сайтах судов общей юрисдикции присутствует раздел «Судебное делопроизводство», однако фактически в нем можно узнать лишь дату, на которую назначено судебное заседание. При этом обновление раздела происходит несистематично и нерегулярно. Кроме того, достаточно часто возникают технические неполадки, ограничивающие доступ к ресурсу. Также в текстах решений происходит деперсонализация необоснованно большого объема информации, не предусмотренного законодательно.

В арбитражных судах обычной практикой является использование видеоконференцсвязи для дистанционного участия в заседаниях иногородних субъектов. Аудиозапись каждого судебного заседания является обязательной, когда в судах общей юрисдикции такая обязанность возникнет лишь с 1 сентября 2019 г.

В 2014 году был ликвидирован Высший арбитражный суд РФ, а систему арбитражных судов стал возглавлять Верховный Суд РФ. С данного момента инкорпорирование технологических нововведений в систему арбитражных судов практически остановилось. Более того, в процессе объединения планировалось отказаться от функционирования «Картотеки арбитражных дел» и полностью перейти на неконкурентоспособную ГАС «Правосудие». В дальнейшем от этой инициативы отказались. Вместе с тем в настоящее время происходит реформирование лишь судов общей юрисдикции. При этом выстроенная при ВАС РФ организация системы арбитражных судов имеет запас прочности. Многие внедренные ранее технологические изменения были передовыми, в связи с чем арбитраж остается достаточно современным и актуальным и на сегодняшний день.

Неравномерное распределение нагрузки

Количество исков, подаваемых в суды регионов, является примерно одинаковым и пропорционально соответствует плотности населения региона. Не сильно отличается и количество арбитражных дел в регионах, где административным центром выступает город-миллионник.

Кардинально отличается ситуация в Москве, Московской области и Санкт-Петербурге. В столичных регионах сконцентрировано большое количество действующего бизнеса, активной части населения, а тенденция к миграции (как бизнеса, так и людей) в условиях экономического кризиса только усиливается. В результате, большинство судов, расположенных в Москве и Санкт-Петербурге, испытывает колоссальную нагрузку. Для примера, по данным «Картотеки арбитражных дел», в Арбитражный суд Волгоградской области было подано 47289 дел. В Арбитражный суд г. Москвы — 319 311 дел, Московской области — 107 917. Многочасовые задержки проведения судебных заседаний, образующиеся в результате этого очереди, сложность и объем дел создают неблагоприятные условия для тщательного, вдумчивого и всестороннего рассмотрения судебных споров.

Кроме того, процессуальное законодательство допускает возможность установления договорной подсудности, что позволяет субъектам из различных регионов определять конкретное место рассмотрения возможных будущих споров. В 2018 году Верховный Суд РФ предлагал сделать договорную подсудность только для иностранцев, пытаясь решить вопрос повышенной нагрузки на суды Москвы и Санкт-Петербурга, однако данное предложение не было поддержано рабочей группой.

Помимо организационных мер (увеличение количества судей столичных судов) основным путем решения данной проблемы может являться только выравнивание диспропорции в экономическом развитии региона.

Инструменты обжалования и технические изменения

В настоящее время система обжалования решений (на примере районных судов) выглядит следующим образом.

Апелляционная жалоба на решение районного суда подается в областной (краевой) суд. В случае несогласия, кассационная жалоба подается в президиум этого же областного (краевого) суда. Судья президиума может истребовать дело из суда первой инстанции для его проверки. Однако при этом может и сразу отказать в передаче кассационной жалобы для рассмотрения президиумом. В дальнейшем лицо может обратиться с аналогичной кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, где вопрос об истребовании дела или отказе в передаче жалобы для рассмотрения решается аналогичным образом.

В арбитражных судах апелляция и первая кассация рассматривается в обязательном порядке, без усмотрения судьи о необходимости истребования дел из суда первой инстанции. Кроме того, апелляционные и кассационные суды выполняют исключительно соответствующие функции и вынесены за пределы региона. Апелляционный суд пересматривает дела 3-4 регионов, кассационный округ включает в себя около 10 регионов. Верховный Суд РФ как высшая инстанция рассматривает кассационные жалобы аналогично жалобам, поступившим на решения судов общей юрисдикции.

Проблема заключается в фактическом совпадении субъектов, осуществляющих апелляционные и кассационные функции в судах общей юрисдикции, а также в судейской возможности отказать в непосредственном рассмотрении кассационной жалобы. В результате теряется смысл в этой промежуточной стадии обжалования. Подача кассационной жалобы в президиум областного (краевого) суда становится лишь необходимой ступенью для попытки «выхода» за пределы региона и подачи жалобы в Верховный Суд РФ.

Не позднее 1 октября 2019 года должны заработать новые апелляционные и кассационные суды общей юрисдикции, которые смогут обеспечить функционирование «сплошной» кассации, а не выборочной. Также это выводит кассационную инстанцию за пределы региона, в котором расположены первая и апелляционная инстанции. Такие нововведения повышают эффективность отправления правосудия судами. На этом изменения не заканчиваются.

В течение 2019 года постепенно вступает в силу новеллы в рамках проведенной «процессуальной революции». Сюда можно отнести обязательность высшего юридического образования для представителей сторон в арбитражных спорах, а также в делах, рассматриваемых областными (краевыми) судами в качестве первой инстанции. Данное нововведение является шагом на пути к полному профессиональному представительству и возможной адвокатской монополии в будущем.

Также устанавливается возможность передачи дел по подсудности между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Увеличивается порог рассмотрения споров в порядке упрощенного арбитражного судопроизводства — до 400 000 руб. для индивидуальных предпринимателей и до 800 000 руб. для юридических лиц. Унифицируется приказное производство по АПК и ГПК: установлен единый размер требований в пределах 500 000 руб. Изменяется и ряд процессуальных сроков, а также отдельных процедур.

Однако все эти изменения относятся к техническим аспектам функционирования суда, не затрагивая политическую часть.

Независимость судей

Тема независимости судей и объективности выносимых решений часто затрагивается в дискуссии относительно эффективности работы судебной системы. Феномен независимости судебного корпуса имеет три основных аспекта.

Во-первых, независимость аппаратная: от председателя и вышестоящего суда. Каждый судья должен отправлять правосудие, опираясь лишь на букву закона. Вместе с тем судьи являются частью коллектива и структурного элемента судебной системы — конкретного суда, встроенного в иерархию. В результате судья, например, районного суда зачастую претерпевает влияние как председателя, так и апелляционной инстанции и его руководства. Согласование позиций с помощью неформального института «кураторства» в вышестоящем суде обесценивает нормы об апелляционном обжаловании, которые являются важнейшими институтом, защищающим стороны от субъективизма судьи.

При этом в отношении каждого судьи ведется статистика решений, оставленных в силе, измененных и отмененных. Зачастую это влечет за собой нежелание судьи разобраться в ситуации и найти решение, направленное на соблюдение баланса прав и обязанностей сторон, а желание вынести решение, которое с большей вероятностью не будет отменено судом вышестоящей инстанции. Тем более нынешнее материальное и процессуальное законодательство позволяет судье использовать множество причин, например, для отказа в удовлетворении требований истца по формальным основаниям, особенно в гражданских спорах с участием физических лиц, не всегда обращающихся за помощью к профессиональным юристам. В совокупности с работой апелляционной инстанции, которой легче оставить решение без изменений, чем досконально вникнуть в ход судебного процесса в суде первой инстанции, а также с отсутствием действенной кассационной инстанции, возникает риск «засиливания» достаточно странных решений, к которым остаются вопросы. Это влечет за собой излишнюю формализацию мышления, вызывающую недопонимание у простых граждан.

Во-вторых, независимость от частного влияния. Отдельные граждане, организации, крупные корпорации не могут и не должны влиять на решения судей. В действительности же, российские суды не являются идеальной и независимой от проблем государственно-правового аппарата системой. Речь идет о коррупции. Однако коррупция не может выступать специфической проблемой судебной системы, а её решение возможно лишь при комплексном подходе к реформированию фактического функционирования государственных механизмов. Но на данный момент суды не могут избежать одной из главных проблем современного российского государства.

Частично проблему может решить механизм случайного распределения поступающих дел между всеми судьями суда. Уже действующий в системе арбитражных судов алгоритм станет обязательным для судов общей юрисдикции с 1 сентября 2019 г.

В-третьих, независимость от публичного субъекта. Сюда можно отнести политический аспект. Безусловно, рядовые дела, не имеющие общественного резонанса или политической огласки, не будут согласовываться судьями с чиновниками, являющимися представителями других ветвей власти и не имеющими правомочия на вмешательство в деятельность судей. Однако не редки и иные случаи, когда судебный процесс становится элементом или итогом политического противостояния. В таких случаях, учитывая чрезмерное доминирование исполнительной ветви власти, судья как представитель угнетаемой ветви власти может оказаться не в силах принять независимое решение.

В заявлениях первых лиц часто звучат апелляции к обязательности решения суда или к следствию как достоверному источнику выяснения обстоятельств. «Окончательно сделать вывод, виноват кто-то или не виноват, может только суд после завершения предварительного расследования», — заявил Владимир Путин, комментируя дело режиссера Кирилла Серебренникова. Это вполне соответствует нормативистской концепции правопонимания.

С другой стороны, принижается роль права, документов и формальных аспектов. Ярким примером подрыва института частной собственности и отношения к нему как к «бумажкам о собственности» являлся снос торговых павильонов в Москве в 2016 году.

Показательна сегодняшняя интерпретация Конституционным Судом РФ обязательности исполнения Российской Федерацией решений Европейского суда по правам человека. Часть 4 статьи 15 Конституции РФ с 1993 года содержит положение о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Однако с 2015 года, благодаря новому толкованию данной нормы Конституционным Судом РФ и его Председателем Валерием Зорькиным Российская Федерация исполняет лишь те решения ЕСПЧ, которые соответствуют Конституции РФ. Таким образом, теперь в официальном толковании не провозглашается приоритет международного права над национальным, а международные акты не могут быть применены, если выходят за пределы заложенного в Конституцию правового смысла, однако в этой ситуации судебная система выступила в роли геополитического инструмента на фоне обострения отношений между Россией и Западом.

Число оправдательных приговоров

Одним из главных аргументов критиков независимости российских судей является апелляция к числу оправдательных приговоров, которых с каждым годом становится все меньше.

За 2018 год было вынесено чуть меньше 2,2 тысячи оправдательных приговоров. Это на 20% меньше, чем в 2017 году. Всего в 2018 году прекращены дела 193 тысяч человек, но из них только 2,3 тысячи — по реабилитирующим основаниям.

Существует аргумент, согласно которому минимальное число оправдательных приговоров объясняется качественной работой правоохранительных органов, однако если учесть, что каждый второй вердикт присяжных в райсудах — оправдательный, то вопросы к независимости работы судей останутся открытыми.

Отношение россиян к судебной системе

Незначительное число оправдательных приговоров, а также негативный шлейф нулевых, когда в СМИ довольно часто появлялись сообщения о взятках, которые получают судьи привели к тому, что большинство граждан негативно оценивают работу судебной системы и судей.

Согласно данным ФОМ, 43% россиян считают, что в нашей стране часто выносятся несправедливые приговоры. 56% уверены, что большинство судей берут взятки, и только 21% думают, что такая практика не распространена. В целом же положительно оценивают работу российских судов и судей 32% опрошенных, отрицательно — 34%.

Недовольство российской судебной системой проявляется и в том, что четверть всех дел, рассмотренных ЕСПЧ в 2018 году были против России. Судьи Страсбурга вынесли решения по 248 «российским» делам и признали нарушения в 238 из них. Например, в Германии — самой успешной стране по этому показателю — в 19 рассмотренных делах нарушения были признаны лишь по двум из них. Эти данные говорят не только о значительном числе нарушений прав россиян, но также демонстрирует проблемы судебной системы.

Суд как элемент системы сдержек и противовесов

Важной частью, определяющей качество работы судебной ветви, является система сдержек и противовесов, которая призвана оградить судей от влияния других ветвей, а также наделить их инструментами взаимного контроля.

Независимый суд позволяет обжаловать решения исполнительной, законодательной и президентской власти. Зависимый от любой из ветвей власти, а в случае с российской действительностью от сросшегося государственного аппарата, становится лишь средством легитимации вынесенных решений.

Независимый суд позволяет привлекать инвестиционный капитал и создает благоприятные условия для ведения бизнеса, поскольку участники экономических отношений будут знать, что они защищены от незаконных претензий государства действующими правовыми средствами.

Независимый суд создает условия для участия в политической борьбе, так как акторы могут использовать легальные средства и быть уверенными в том, что суд, в случае создания государством необоснованных препятствий, займет сторону соблюдения закона.

В свою очередь, зависимый суд допускает возможность государственного произвола, является фактором замедления роста экономики и становится орудием, а не арбитром в политической борьбе.

Таким образом, текущая реформа системы судов общей юрисдикции, а также нововведения, которые планируются к вступлению в силу, в целом направлены на создание современных и конкурентоспособных судов. Процедурные изменения могли бы улучшить техническое функционирование суда, однако незначительные правки не меняют фундаментальные основы института, поэтому никакие технические инновации не позволят обеспечить главный фактор эффективной судебной системы — ее независимость.

Политические аспекты

В наиболее критических ситуациях суд оказывается в момент рассмотрения так называемых политических дел или же дел, связанных с неконституционностью некоторых норм. И чаще всего такие «сложные» дела рассматривает Конституционный суд. Иногда дела с политическим подтекстом рассматривают и суды общей юрисдикции, когда его фигуранты являются политическими субъектами (например, дело Навального, многочисленные дела чиновников и т.д.), однако они являются, скорее, исключением, а не обычной практикой. Конституционный суд — структура, которая в системе сдержек и противовесов призвана следить не только за исполнением конституционных норм законодательной и исполнительной властью, но также в случае необходимости рассматривать вопросы конституционности новых норм.

Функционирование КС бессмысленно рассматривать в отрыве от текущего политического процесса и режимных преобразований в России. Согласно результатам политологических исследований, между судами в демократических и авторитарных режимах ключевым отличием является то, что в последних судьи имеют совершенно иные ожидания относительно перспектив сменяемости власти. В демократиях судья осознает тот факт, что существующая власть поменяется через какой-то период времени, поэтому неохотно идет на возможные сделки или послабления в случае давления на него со стороны исполнительной ветви власти, так как в скором времени может произойти смена сил. В авторитарных и гибридных режимах власть может быть сконцентрирована в узкой группе неопределенно долгий период времени. Суду необходима линия поведения, которая бы позволила ему не вступать в постоянные конфликты с правительством, при этом сохраняя относительную автономию. В таком случае возникают негласные договоренности относительно формата работы. Создаются защитные и заградительные барьеры, которые бы позволили уберечь как судебную, так и политическую систему от сложных и резонансных дел, в которых проще не допустить рассмотрения вовсе.

В российском Конституционном суде таким институциональным предохранителем выступили секретариаты, которые ограничивали доступ судей к информации о поступающих в суд обращениях. Секретариат отбирает только «наиболее важные жалобы», что позволяет отсеять все неудобные. Реформа секретариата начала нулевых и переезд суда в Санкт-Петербург в 2008 году, по мнению Григорьева, привели к тому, что от исполнения функции «амортизации» секретариат перешёл к исполнению функции «фильтрации».

Кроме структурных преобразований российский суд прибегает и к процедурным ухищрениям, которые позволяют ему нивелировать потенциальные конфликты с исполнительной властью. Например, в КС на ряду с Постановлениями суда появляются так называется Определения с «позитивным содержанием», которые принимаются по особенно чувствительным вопросам.
Таким образом, КС как и сама судебная система постепенно терял свою самостоятельность в угоду лояльности и бесконфликтности. Об этом говорит как судебная статистика, так и структурные трансформации.

Судебная статистика также свидетельствует о том, что судьи чаще идут на контакт с представителями государственной машины. Согласно судстату, судьи значительно чаще оправдывают чиновников — из 3,4 тысячи привлеченных в 2018 году к суду 105 были признаны невиновными. Еще чаще оправдательные приговоры получают силовики. Поэтому механизмы лояльности распространены не только в КС, но и остальных судах.

Другим проявлением политической зависимости судов от власти является действия судей, рассматривающих дела о фальсификациях на выборах. Практически на каждых выборах наблюдатели фиксируют нарушения, обращаются в суд, однако положительные решения выносятся крайне редко. Например, после ситуации с отменой выборов в Приморье так и не последовало обстоятельного судебного разбирательства.

Перспективы

Риторика представителей власти свидетельствует о том, что они готовы рассматривать и обсуждать только технологические аспекты функционирования судебной системы. Об этом говорят как подготовленные нововведения, вступающие в силу в этом году, так и сферы, на которые государство готово направлять государственные деньги. По заявлениям премьера Медведева, на развитие судебной системы в бюджете заложено более 200 млрд рублей. Направлены они будут на модернизацию работы судей.

Вопрос политической независимости судов не является первостепенным для государства, так как это бы подрывало легальность принимаемых решений. Кейс КС Ингушетии, который в прошлом году признал незаконным соглашение о границе с Чечней, наглядно продемонстрировал, насколько усложняется процесс принятия решений в турбулентных ситуациях.

Существующий баланс устраивает власть, а негосударственные акторы не обладают инструментами, которые бы позволили им инициировать отличную от государственной реформу судебной системы. Поэтому в ближайшее время следует ожидать рост качества функционирования судов различного уровня, будет улучшаться коммуникация, ведение дел, суды общей юрисдикции будут модернизировать до технологического уровня арбитражных судов, однако политические вопросы функционирования судебной системы в России продолжат оставаться закрытыми.

Владислав Макаров и Михаил Карягин специально для «Актуальных комментариев»

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".