Статья
3688 15 января 2018 20:41

Что наука говорит о бойкоте выборов?

Навальный и поддержавшие его в своих статьях политологи пытаются убедить избирателей, что бойкот выборов — единственная стратегия для тех, кто не хочет голосовать за Путина. Причем, если оппозиционер давит на мораль и эмоции, то политологи пытаются обосновать эту стратегию с «научной точки зрения». Правда, делается это в довольно странном для научного стиля формате, а аргументация построена на допущении, что все избиратели являются исключительно рациональными акторами.

От мира политологии главными защитниками бойкота выступили Григорий Голосов и Александр Кынев. Оба — уважаемые исследователи, которые обладают серьезной репутацией в научном сообществе и большой постоянной аудиторией читателей, что налагает дополнительную ответственность на авторов. Оба оперируют научными фактами и понятиями, что складывает впечатление, будто сама наука дает ответ о том, что единственная стратегия на выборах 2018 года — неучастие в них. На вопрос «зачем идти на выборы 18 марта, политическая наука отвечает однозначно: незачем», — заявил Голосов в своей колонке. Наука в принципе не должна отвечать на вопрос, сформулированный подобным образом, это не входит в ее функции. Попытки же ответить на вопрос «зачем?» при помощи науки больше походят на проявление сциентизма. Кроме того, у самой позиции и аргументов авторов есть ряд проблем.

Излишняя рационализация

Главной слабостью рассуждений о стратегиях на предстоящих выборах является излишняя рационализация как всего процесса, так и действий акторов. Под влиянием экономической теории в политологии, конечно, продолжает доминировать теория рационального выбора, с помощью которой и Кынев, и Голосов пытаются оценить стратегии и мотивы избирателей. Голосов для убедительности даже ссылается на американского экономиста и политолога, автора теории рыночной демократии Энтони Даунса, предложившего модель выборов, где избиратель ведет себя сродни покупателю в магазине, политик выступает в роли продавца, а товаром является политическая программа. Покупатель внимательно изучает товар, программы кандидатов, и покупает ту, которую для себя считает наиболее выгодной. Соответственно, по мнению Голосова, если в магазине нет необходимого товара, имеется в виду Навальный со своей программой, то и избирателю, который не хочет покупать программу Путина или любого другого кандидата, на выборах делать нечего. Но даже при поверхностном рассмотрении этой модели применительно к нашему кейсу сразу возникает две проблемы:

— Отсутствие продукта. Ни «123 трудных шага» Собчак, ни «20 шагов» Павла Грудинина на качественные программы, которые бы смог «купить» избиратель не похожи. Не похожа на качественный продукт и программа Навального, которая активно подвергалась критике и экономистами, и политологами. Другие кандидаты пока свои программы не представили.

— Иррациональные посылы. Сложно себе представить прагматичного избирателя, который тщательно изучает все программы, анализирует их плюсы и минусы, а затем делает свой выбор. Если спросить о мотивации голосующих, то чаще всего мы услышим эмоциональные, а не рациональные объяснения. Ситуация усложняется, если посмотреть на проблему через призму теории политической культуры Алмонда и Вербы. Рациональное поведение присуще активистскому типу политической культуры, который преобладает в демократиях первой волны, а не режимах, подобных нашему, поэтому при анализе мотивов и различных стратегий в первую очередь необходимо рассматривать иррациональные факторы.

Иррациональные посылы и навязанная выгода

Чем чаще всего руководствуется человек, принимая решения? Автор старой, но адекватной для нашего вопроса теории нелогического действия Вильфредо Парето в начале прошлого века утверждал, что на действия людей в первую очередь влияют эмоции, которые зачастую не поддаются рациональному осмыслению.

У теории рационального выбора есть и современные критики. Здесь можно вспомнить автора теории ограниченной рациональности, лауреата Нобелевской премии Герберта Саймона, еще одного лауреата Нобелевской премии, экономиста Мориса Алле, психологов Канемана и Тверски, которые продемонстрировали, что поведение человека сильно зависит от фреймов (границ конкретной ситуации). Не вдаваясь в дебри теоретических споров, следует сказать, что у рациональности в политологии и социологии есть свои проблемы и ограничения, поэтому объяснять мотивацию избирателей, опираясь исключительно на рациональность — это намеренное упрощение проблемы и сведение ее к простому политическому лозунгу: «Если ты не дурак и понимаешь свою выгоду, на выборы ты не пойдешь».

Упрощение происходит и в определении выгоды для избирателей. Противники Путина авторами представляются как некое единое целое, которое обладает общими мотивами и самое главное — общими представлении о выгоде. Ведь бойкот эффективен только при массовом, организованном действии. Конечно, сам Навальный пытается навязать единый стандарт, поэтому и говорит, что участие в выборах — это неприлично, называет идиотами тех, кто все же пойдет на выборы, но и мотивы, и выгода у всех разные.

Ближе всего к «образцовой выгоде» Навального находится его ядерный электорат. Если Навальный скажет, что бойкот — это выгодно, то и они примут эту стратегию. И опять же, не все будут руководствоваться рациональным, кто-то поддержит бойкот только потому, что Навальный — их лидер. Но дальше и выгода, и мотивация начинаются различаться.

Например, кому-то Навальный был выгоден как главный антагонист Путина. Поэтому, как только он потерял шансы на регистрацию, эти избиратели перешли к Собчак, которая, по их мнению, лучше всего соответствует этой роли.

Другим сторонникам Навального была и остается выгодной конструктивная критика власти. Поэтому, когда оппозиционер выпускал большие и аргументированные расследования, они его поддерживали, а как только вместо расследований все чаще стали выходить ролики в духе НТВ, они перестали поддерживать и Навального, и стратегии, которые тот предлагает.

Сейчас главная задача Навального и его сторонников заключается в навязывании стандарта выгоды. Убедить всех, что бойкот выгоден персонально его участникам. Однако проблема в том, что если руководствоваться той же теорией рационального выбора, бойкот — не самая очевидная стратегия для противников действующей власти.

Тирания большинства и ловушка для протеста

Ни у кого нет сомнений в том, что Путин победит на предстоящих выборах. Но оппозиционеров больше всего раздражает не этот факт, а то, что они «страдают» от мнения большинства россиян, на которое им не удается повлиять. Складывается классическая проблема демократии — тирания большинства, о которой подробно писал Роберт Даль. Однако плюрализм мнений можно соблюсти только в том случае, если он будет как-то артикулирован и зафиксирован. В качестве одного из способов такой фиксации могут выступить выборы. И здесь Кынев не точен, когда говорит, что мажоритарная система не позволяет продемонстрировать несогласие. Да, все равно победит Путин, но с каким результатом — это еще открытый вопрос. Если Путин выиграет с результатом 80%, а остальные кандидаты наберут в сумме только 20%, то власть не получит никакого протестного сигнала, подавляющее большинство поддерживает избранный курс. Снижение явки пусть даже на 10% — это не сигнал протеста, это сигнал снижения интереса граждан к политике, которое еще и будет объяснено общемировым трендом (что правда, явка снижается в большинстве стран с институтом выборов). И даже если бойкот окажется успешным, его доля в общем снижении явки окажется незначительной.

Ни один политик федерального уровня не поддержал стратегию по бойкоту выборов, а это значит, что в нем примут участие только сторонники Навального, которые бы проголосовали за него на выборах. Согласно последним социологическим опросам, таких оказалось бы не более 1%, что для успеха бойкота явно мало. Если согласиться с допущением Голосова и Кынева о том, что избиратели являются исключительно рациональными акторами, то такую стратегию они не должны выбирать как заведомо проигрышную. Соответственно, в случае ее выбора они будут руководствоваться эмоциями, а обосновывать правильность эмоциональных решений — это уже сфера психологии, а не политологии.

Выводы

Политическая наука не дает ответа о том, нужно ли идти на выборы или нет. Она не может и не должна отвечать на такие вопросы. Этот решение должен принимать каждый избиратель сам, руководствуясь личными представлениями о выгоде. Если в понимании избирателя выгодно проголосовать за Путина — он это сделает. Если выгодно показать свое несогласие с властью и проголосовать за другого кандидата — значит он поступит так. Если для избирателя выгодно то, что выгодно для его любимого политика, то он может делать так, как тот его просит.

Эффективной ли окажется стратегия бойкота? Политология и на этот вопрос не дает однозначный ответ в силу большого количества неизвестных переменных. Мэтью Франкель в работе «Электоральные бойкоты не работают» посредством статистического анализа показывает политическую неэффективность бойкота. Если же эффективность в нашем случае — это медийный шум и сохранение Навального в повестке, то бойкот может оказаться таковым. Однако, если главная задача — показать нелегитимность власти, которая победит на выборах, то эффективность бойкота как политической технологии вызывает вопросы.

То, что за стратегию бойкота выступают Навальный и, например, Ройзман — это дело их политической карьеры. Считают ее эффективной — пусть агитируют, но почему за бойкот начинают агитировать политологи, да еще и перекрываясь наукой — большой вопрос. Навязывать спорное мнение другим — не дело науки.

Михаил Карягин, политолог

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".