Что понятно про победу Байдена

экономистКонстантин Сонин

Понятно, что такие интересные события хочется комментировать. Cо всеми мифами, которые заполнили Интернет в связи с американскими выборами, конечно, не справится. Но что-то уже понятно и смешно читать «теории», не учитывающие очевидных фактов.

1) Победу Байдена в ключевых штатах — Висконсине, Мичигане, Пенсильвании — обеспечили пригороды, районы проживания белых и пожилых избирателей, при этом женские голоса сыграли особо важную роль. Ещё раз — решающую роль сыграло «возвращение демократических избирателей, проголосовавших в 2016 году за Трампа». Очень грубо, Байден выступил намного хуже Клинтон среди избирателей «латинской группы», причем особенно плохо среди тех, кто связан с Кубой. Байден выступил чуть хуже Клинтон среди чернокожих избирателей. Или, другими словами, президент Трамп улучшил показатели — и абсолютные, и относительные — среди афро-американцев и испаноязычных граждан. Среди кубино-испано-язычных, так просто победил. Но успех Байден среди белых, особенно образованных и женщин, но и необразованных тоже — по сравнению с 2016 годом — компенсировал потери среди граждан с другими цветами кожи.

Конечно, сверхусилия местных лидеров типа Стейси Абрамс в Джорджии, сделавших очень много для регистрации и привлечение на участки новых избирателей сыграли важную роль — в той же Джорджии они компенсировали увеличение явки сторонников Трампа и увеличение его поддержки среди чернокожих избирателей. Но ключевой элемент победы Байдена — это белые, пожилые, женщины, жители предместий, верхний слой среднего класса. Это, среди прочего, означает, что, возможно, Джо Байден был единственным — и наверняка самым лучшим — из кандидатов-демократов. Не надо недооценивать его уникальности — в период расовых волнений он сумел сохранить почти всю поддержку афроамериканцев и увеличить поддержку в белых предместьях северных штатов. При том, что мы увидели на этих выборах, похоже что любой другой кандидат от демократов проиграл бы президенту.

2) Победа Байдена — довольно уверенная. Разрыв в голосах, процентах, количестве голосов, которые нужно «переложить», чтобы изменить результат и т. п. — всё это в целом меньше чем в 2008, но больше, чем в 2000, 2004 и 2016, и похоже (хотя по другому) на 2012. Разрыв в голосах, скажем, больше и 2012. То есть это «лучше, чем средняя» по меркам перевеса победа, не слабая и не «на тоненького».

Результаты прогнозистов в 2020 — умеренно хорошие, но с оговорками. Понятно примерно следующее. С «высоты птичьего полета» прогноз вообще был хорошим. Например, проект 538, на расчёты и прогнозы которого я опирался, правильно предсказал исход в 48 штатах из 50. Два штата, в которых он ошибся, это — Северная Каролина, где результат пока неизвестен (прогноз — перевес Трампа сохранится) и очень близок к прогнозу, и Флорида, где каждый прогноз сопровождался оговорками о том, как трудно опрашивать испаноговорящих граждан. Так и оказалось — именно в районах с доминированием граждан с кубинскими корнями Байден сильно отстал — и от Трампа, и от прогнозов.

Не только 48 штатов из 50, «средний результат» — и по стране, и по отдельным штатам вполне нормальный. Предсказывалась разница в 7-8%, оказалась 4-5%. С учётом того, что историческое среднее отклонение — 4%, нормально. Проблема в том, что это «среднее» по штатам складывается из точных прогнозов в одних и крупных отклонений в других. Что сработало безупречно в прогнозах 538 — это оговорка «преимущество Байдена в опросах так велико, что, даже если прогнозы ошибаются также как в 2016 году, он победит». Прогнозы примерно так же и ошиблись, как в 2016 и преимущество Байдена эту ошибку выдержало.

Вот что сейчас выглядит серьёзным сбоем прогнозов — это прогнозы относительно шансов республиканских кандидатов в парламент. Все, кажется, республиканские кандидаты в сенаторы — и те, кто выиграл, и те, кто проиграл — выступили лучше прогнозов, несмотря на значительное преимущество демократов в деньгах. Они ловко воспользовались поддержкой двух категорий избирателей — тех, кто голосует редко и кто пришёл на участки благодаря Трампу и тех, кто обычно голосует за республиканцев, Трампа не любит и, проголосовав за Байден, поддержал также местного республиканца. Вообще выборы 2020 — это, грубо, отказ от Трампа, а не от республиканцев. И — об этом чуть ниже — на мой взгляд, не «отказ от трампизма».

3) Самый распространенное ошибочное объяснение сбоев в прогнозах — это миф о «стесняющихся избирателях Трампа». Мол есть много (статистически значимо) граждан, которые голосуют за Трампа, а на вопросы социологов отвечают, что нет. Это объяснение всплыло ещё по ходу республиканских праймериз в 2016 году — и хотя эти самые праймериз его каждый раз опровергали (раз за разом Трамп побеждал, набирая меньше голосов, чем предсказывали опросы), хорошо прижилось. В русскоязычной среде этот миф очень хорошо вписывается в нарратив о запуганных левыми людях, которые вынуждены скрывать свои взгляды. (Я лично знаю больше историй о людях, которые стесняются взглядов своих детей о гомосексуальности или трансгендерности, опасаясь консерватизма коллег, но допускаю, что отдельные истории «прогрессивного давления» — в той же Калифорнии, могут случаться).

У мифа о «стесняющихся избирателях» была проблема и до выборов. Как бы он мог объяснить, что поддержка Трампа в опросах упала и там, где никаких «левых» и «прогрессивных» нет и в помине? В штатах, где консерваторы заправляют всем на всех уровнях и пользуются мощной поддержкой граждан? Но это ладно. Выборы-2020 нанесли ещё один удар по мифу. Опросы слегка, в пределах допустимой ошибки, недооценили поддержку Трампа. Но они сильно, часто за пределами ошибок, недооценили поддержку республиканских кандидатов. Если верить в теорию о «стесняющихся избирателях», получается, что в Мейне стеснялись сказать о поддержке Сюзан Коллинс, которая там уже тридцать лет сенатор, которая устойчиво проигрывала по опросам и выиграла выборы? И таких историй множество. Поверить, что кто-то стесняется признаваться в поддержке того, за кого много раз голосовал (и не стеснялся признаваться), просто невозможно.

Смотрите очень грубое, упрощенное объяснение откуда берутся неправильные объяснения «ошибок прогнозов». Очень грубо, когда человека опрашивают — даже при электронном опросе — легко (в статистическом плане) определить за кого он будет голосовать. Но очень трудно определить — собирается ли он голосовать вообще. В частности, потому, что сейчас (когда опросов проводится великое множество), на вопросы соглашаются отвечать, даже самым важным и уважаемым фирмам и СМИ, 2-5% тех, к кому обращаются. Ну то есть смотрите — социолог, проведя опрос, очень точно себе представляет, что 60% в каком-то штате предпочитают Трампа, а 40% — Байдена. Вероятность того, что избиратель с трамповским «профилем» придёт на выборы — 50%, что байденовский — 70%. На основе этого прогноз — 52% Трамп, 48% Байден. Но трамповская явка оказывается чуть выше — 60% шанс вместо 50% и результат выборов 56% на 44%, крупная победа. Никаких «стесняющихся избирателей» не было, а ошибка прогноза налицо.

4) Есть вещи, которые не так-то просто интерпретировать и правильный вывод был бы — «плохо понятно». «Ядерные» сторонники обеих партий интерпретируют выборочные результаты в свою пользу, а реальность сложнее. Например, во Флориде, вопреки прогнозам, уверенно победил Трамп. Победу ему обеспечили «потомки беженцев с Кубы» — и, конечно, консервативная часть спектра заполнена комментариями о том, что слово «социализм» для беженцев с Кубы — это не абстрактная страшилка, а вполне актуальная. Это правильно, спору нет. Но та же самая Флорида проголосовала «за» на референдуме о введении минимальной заработной платы на уровне штата — $15 (федеральная — $7,5). То есть за совершенно левое предложение со стороны «социалистического крыла» демократов — Берни Сандерса и Александры Оказио-Кортес.

Лично я в итогах голосования 2020 вижу «большой тренд» — движение центра тяжести американской политики в сторону во-первых, большего экономического прогрессивизма (больше социальных программ, больше регулирования) и, во-вторых, идеологического консерватизма. Конечно, это движение в сторону консерватизма по-своему относительное — например, двадцать лет назад однополые браки были предметом дискуссий о будущем, а сейчас они совершенно нормально воспринимаются и поддерживаются всеми частями политического спектра и больше не являются «разделяющим вопросом». Тем не менее тренд на, скорее, замедление либерализующих изменений в общественной сфере.

Это двойное движение — больше государства в сфере экономики, меньше новизны в социальных отношениях — меня вдвойне расстраивает. По обоим направлениям это противоречит тому куда бы смещалось общество по моим предпочтениям — я бы хотел видеть меньше государственного вмешательства в экономике и меньше общественного вмешательства в личной жизни. (Да, трансгендеры — и все остальные — могут сами выбирать, в какой туалет ходить, а если какой-то институт хочет сделать все туалеты гендер-нейтральными, я не против.) Но тут совершенно неважно, чего хочу я — я пытаюсь анализировать и понимать происходящее, а не подгонять отдельные факты под приятный нарратив.

Источник