Статья
848 14 марта 2009 21:13

Финансовый саммит G20

В Лондоне завершился саммит министров финансов и глав центробанков стран «большой двадцатки». По итогам встречи принято коммюнике, в котором заявлено о намерении «приложить значительные усилия для восстановления роста мировой экономики». Заявлены приоритеты антикризисной работы: восстановление кредитования, борьба с протекционизмом и усиление системных институтов.

Участники встреч обсудили реформу системы регулирования, учета и отчетности, укрепление и развитие международного сотрудничества между надзорными органами, расширение Форума финансовой стабильности (ФФС), реформа МВФ и Всемирного банка и других институтов развития.

«Большая двадцатка» договорилась существено увеличить ресурсы МВФ и согласовать окончательные цифры этого увеличения на основном саммите в Лондоне 2 апреля. Также было поддержано предложение стран БРИК (Бразилии, России, Индии и Китая) по характеру и срокам реформ МВФ и Всемирного банка. Квоты и влияние развивающихся стран в этих структурах будет существенно увеличено. Реформа МВФ должна быть завершена к 2011 году, а реформа Всемирного банка – к весенней сессии Банка в 2010 году.

На встрече министров финансов G20 обсуждались базовые подходы ЕС и США к антикризисной политике. США выступали за увеличение финансовых вливаний в экономику и предлагали странам G20 на меры по стимулированию своих экономик по 2% ВВП. Большинство стран ЕС не соглашались с таким подходом и предложили уделить первостепенное внимание регулированию финансовых рынков, не приветствуя избыточных вложений денежной ликвидности в экономику. Российская позиция была значительно ближе к позиции ЕС, нежели к позиции США – об этом прямо заявил российский министр финансов Алексей Кудрин. Он призвал ЕС и США проявить «дополнительную ответственность за свою макроэкономическую политику».

По данным источника агентства Reuters, которое цитирует газета «Взгляд», в ходе финансового саммита одержала верх «европейская» точка зрения. Это косвенно подтверждает текст коммюнике, в котором сделан акцент на необходимость усиления международных институтов регулирования и правильного расходования выделяемых на стимулирование экономики средств.

В рамках саммита министров финансов «большой двадцатки» также состоялась встреча министров финансов стран БРИК (Бразилии, России, Индии и Китая). Как сообщает «Интерфакс», страны БРИК призвали включить их в состав Форума финансовой стабильности (сейчас в него входят страны G7, Австралия, Гонконг, Нидерланды, Сингапур, Швейцария, а также представители международных финансовых институтов). По словам российского министра финансов Алексея Кудрина, это общая позиция и такое решение может состояться уже до 2 апреля, когда в Лондоне начнётся саммит G20. К участию в своей работе Россию и другие страны БРИК пригласил Базельский комитет.

Страны БРИК также призвали к пересмотру квот, а также распределения голосов и представительства различных государств в МВФ. Кроме того, они призвали к скорейшему пополнению МВФ средствами, в том числе, за счёт продажи золотого запаса МВФ. Как сообщается в коммюнике встречи министров финансов стран БРИК, «новый баланс представительства в Совете управляющих и Международном валютном финансовом комитете должен привести к более равному представительству стран-участниц». Общая позиция стран БРИК заключается в том, что реформа квот и структуры МВФ должна быть завершена к январю 2011 года. Страны БРИК также призывают к аналогичной реформе Всемирного банка, которая, согласно их позиции, должна быть завершена к апрелю 2010 года.

фото: ИТАР-ТАСС

Комментарии экспертов

Итоги саммита лучше, чем можно было ожидать, но хуже, чем требуется. Да, наверное, договорённость по МВФ является важной. Мы видели, что по этому поводу возникали большие споры. В то же время нужно чётко представлять, что «двадцатка» не очень хорошо понимает причины, стадии кризиса и его ближайшую перспективу. Проблема не только в том, что у МВФ недостаточно денег, или в том, что там неправильно распределены квоты. Проблема в том, насколько эффективно МВФ осуществляет необходимую терапию. Так или иначе, в последние годы к МВФ было достаточно много вопросов именно по поводу концептуальной составляющей его деятельности.

Что касается неудачи США с попыткой побудить все страны выделять средства на поддержание ликвидности – я думаю, это совершенно естественно. Во-первых, потенциал «двадцатки» ограничен, во-вторых, так или иначе все страны «двадцатки», по крайней мере Россия и США определённо, переживают сейчас период переосмысления прежней тактики, предполагавшей выделение довольно больших, в том числе государственных, средств. При неуверенности самих осуществляющих эти вливания стран в правильности такой тактики трудно ожидать, что другие страны «большой двадцатки» заразятся их примером и также начнут вливать в свои экономики большие средства.

Саммит показал, что потенциал к компромиссу в принципе довольно велик, но он выявил и главную проблему – недостаток общего понимания сути текущей стадии кризиса и его ближайших перспектив.

О планах по усилению, а в дальнейшем – и по существенному изменению функции МВФ было давно известно. В этом плане решение «двадцатки» не стало сюрпризом. Можно ожидать, что в дальнейшем МВФ может получить функции контроля рейтинговых агентств. С этим же связано и изменение квот по участию в МВФ. Дело в том, что решения в этой организации традиционно принимались европейско-американским кворумом, теперь, судя по всему, такой тактике следовать будет намного сложнее. Понятно, что усилятся позиции стран БРИК, тем более, что именно эти страны могут стать основными донорами. Конечно же, усилятся и позиции Японии, которая ранее внесла в МВФ порядка 100 миллиардов долларов.

Что касается разницы позиций ЕС и США, то она действительно наблюдалась, и понять её тоже было очень просто. Дело в том, что у Великобритании и США есть возможность эмитировать денежную массу, грубо говоря, печатать доллары и фунты. У ЕС такой свободы создавать дополнительную денежную массу практически нет. То есть, Европейский центробанк не имеет возможности бесконечно печатать ликвидность. Это связано с очень сложной системой управления самой зоны, которая, в свою очередь, связана уже с Маахстрихтскими соглашениями. Всеобщая неконтролируемая эмиссия национальных валют, конечно же, усложнила бы положение Франции и Германии. Если Великобритания и США могли просто напечатать денежную массу, то Франция и Германия позволить себе такую роскошь не могли. Поэтому Берлин и Париж пытались максимально ограничить прямые денежные вливания в экономику и при этом активно настаивали на реформировании экономической и финансовой системы. Кстати говоря, Российская Федерация в своей антикризисной политике, скорее, следует американской модели, предполагающей именно антикризисные планы и прямые вливания. Но у этой внешне похожей политики совершенно другие экономические основания – Россия не печатает денежную массу, а использует ранее накопленные денежные резервы, полученные от экспортной деятельности.

Отдельно можно упомянуть и позицию стран-участниц G20 по Всемирному банку и Международному валютному фонду, и требования по ужесточению регулирования рейтинговых агентств и рынков деривативов. Все эти решения также были включены в общий контекст саммита.

Что касается перспеткив, то ни к какому существенное изменению или созданию кардинально новой финансовой системы решения «большой двадцатки» не приведут. В таком сломе системы не заинтересованы сами ей участники. Речь в первую очередь идёт о США, Великобритании, Японии и ЕС. В принципе, нормально действующая финансовая система современного типа, но без «надутой» ликвидности, устраивает всех членов этой системы. Китаю выгодно сохранение доллара в качестве основной резервной валюты, а значит – и текущих объёмов американских казначейских обязательств в своих резервах. В том же самом заинтересована и Япония. Великобритания вообще является «окном» в Европейский Союз, и долларовая ликвидность для них также очень важна.

Поэтому изменения, скажем так, будут носить не столь системный характер. Несколько усилит свою позицию МВФ, однако к существенному изменению или перекройке системы, сложившейся после 1970-х годов (когда доллар был отвязан от золотого эквивалента), решения G20 не приведут. Тем более не будут реализованы многочисленные планы по введению альтернативной единой мировой валюты или сети региональных валют, замещающих доллар - таких, как Амеро или Евраз.

Реформирование МВФ ничего не даст. МВФ – это элемент бреттон-вудской системы, созданный решениями бреттон-вудских соглашений. Ключевое бреттон-вудское решение – что мировой валютой является доллар. МВФ, федеральная резервная система и мировой банк – это разные стороны одной медали, одного элемента финансовой системы, построенной на долларе. По этой причине наивно рассчитывать, что можно так изменить формат МВФ (который существует уже столько лет), чтобы США его не контролировала. Рассчитывать на то, что можно изменить веса государств таким образом, чтобы в МВФ рулил кто-то ещё, содержательно бессмысленно. Нужно создавать новые институты. Поэтому поддержка МВФ и Всемирного банка – это, на самом деле, решение о поддержке США и их роли в мировой экономике.

Стимулирование экспорта – также не действенная мера. Кто крупнейшие бенефициары существующей системы? Это мировые финансовые центры: Нью-Йорк, Лондон, частично Гонконг и Токио. Гонконг и Токио мы выкидываем, потому что они не первичные бенефициары. Они сидят на экспортных потоках в США и в Европу. Остаётся Лондон и Нью-Йорк, крупнейшие бенефициары существующей мировой финансовой системы. Соответственно, Великобритания и США максимально заинтересованы любой ценой сохранить действующую систему. Именно поэтому они хотят сохранить открытые рынки, и отсюда – предложение по поддержке экспорта. То есть, в сущности это мера из той же серии, что и поддержка МВФ.

Крупнейшие бенифициары существующей мировой финансовой системы хотят сохранить инструменты управления ею, то есть мировой банк, систему ВТО и, соответственно, МВФ, а также доллар как мировую валюту.

А для чего надо создавать региональные фонды? Дело в том, что текущую экономику ещё ожидает два эффекта. Первый эффект – признание плохих долгов. Второй эффект – признание и взятие государствами на себя значительной части рисков частных компаний. Грубо говоря, очень многие типы финансовых операций станут возможными только в том случае, если под ними будут госгарантии. Практический образчик – это Дерипаска, Батурина и т.д. Они говорят: «Нам нужны деньги. Нам их не дадут, если государство не даст свои гарантии». Все прекрасно понимают, что эти деньги либо сразу уйдут к кредиторам, либо будут разворованы. В этом смысле наивно рассчитывать на то, что всё обойдётся и государству не придётся платить. По этой причине, такого рода предложения на самом деле достаточно бессмысленны. Для чего создавать эти фонды? Чтобы давать деньги? Ещё раз повторяю, раздавать деньги государство может и самостоятельно.

В рамках ЕврАзЭС такой резервный фонд - это в некотором смысле фиксация позиции России. Россия выдаёт большую часть денег и усиливает таким образом своё доминирование в рамках Евразэс. Но зачем ЕС создавать такие фонды? Например, Германия, которая должна была стать главным донором такого фонда, фактически сказала: «Не будем давать денег. Будем давать деньги только в рамках взаимных соглашений». Действительно, зачем Германии давать деньги Брюсселю, чтобы Брюссель облагодетельствовал какие-то другие страны ЕС, когда Германия их может облагодетельствовать самостоятельно и получить при этом дополнительные преференции?

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".