Грузию лихорадит. Михаил Саакашвили сменил главу правительства. Нино Бурджанадзе учреждает собственную партию, оппозиционную режиму Саакашвили

Конец года достаточно часто становился временем испытания для грузинской политики. Достаточно вспомнить конец 1991 года и свержение Гамсахурдиа, 2003 год и «революцию роз». То есть, в конце года традиционно происходит активизация грузинской политической элиты. Сегодняшняя активизация интересна тем, что она станет индикатором влияния конфликта России и Грузии на политические позиции Михаила Саакашвили. Судя по внешним признакам, пока не приходится говорить ни о серьёзном усилении Саакашвили, ни о его ослаблении. Во внутренней политике Саакашвили стремится вести себя так же, как раньше: после гибели Жвании премьеры периодически сменяли друг друга и не становились политическими тяжеловесами. Нынешняя замена, как и предыдущие, является не следствием каких-либо ситуативных компромиссов с парламентскими фракциями, а личным решением Михаила Саакашвили, притом не сопровождаемым никакими дополнительными экономическими месседжами.

Ещё один интересный для России вопрос – уход из правительства Каха Бендукидзе. Если он не вернётся в правительство, это станет для России даже более ясным результатом, нежели смена одного премьера, имени которого в России не успели выучить, на другого, которого тоже не запомнят. Это решение сокращает для российского истеблишмента свободу ведения переговоров с грузинской политической элитой помимо Саакашвили. В России периодически возникают благостные ожидания, что «Саакашвили поедет в трибунал», а мы сами будем говорить с теми, кто принимает реальные решения, но очевидно, что в грузинской власти никто, кроме Саакашвили, полноценным decision maker-ом не является.

Что касается Нино Бурджанадзе, то её ухода в оппозицию давно ждали. Это уже напоминало мультфильм «ограбление по-итальянски», когда все говорили «ну когда же, когда же ты, Марио, пойдешь грабить банк». И Бурджанадзе, и Окруашвили являются такими оппозиционерами, на которых есть постоянный ажиотажный спрос. Но пока они его ничем не удовлетворили. Инициатива Бурджанадзе интересна как заявка на политическую активность и новую интригу, но ей ещё предстоит доказать свою политическую и электоральную состоятельность. 

Грузинская оппозиция сейчас находится в затруднительном положении. С одной стороны, визиты ее лидеров в США показывают, что "кастинги" кандидатов в президенты проходят. Вполне возможно, что все визитеры получили обнадеживающие сигналы. Это и в интересах США - скомпрометировавший себя Саакашвили больше не устраивает Вашингтон как проводник его интересов в регионе. Нино Бурджанадзе, один из трех столпов "революции роз" наряду с Саакашвили и покойным Жвания, лучше всего подходит для того, чтобы влить старое вино в новые меха. Тогда можно будет объявить, что авантюра Саакашвили в Южной Осетии - ошибка всего лишь одного человека, а не курса, который взяла страна после "революции роз". С другой стороны, пока неясно, кто победит на выборах в США и какого курса он будет придерживаться в отношении своих наиболее одиозных сателлитов в мире. Второй вопрос не принципиален: наверняка Обама в случае победы лишь незначительно скорректирует политику США в данном направлении - ведь различие демократов и республиканцев в США в сфере внешней политики заключается не в целях, а в средствах их достижения. А вот вопрос о победителе выборов принципиален. Если победит Маккейн, то Саакашвили получит поддержку "по полной" - именно под влиянием Маккейна Саакашвили более десяти лет назад пошел в политику. Таким образом, осторожное поведение грузинской оппозиции вообще и Бурджанадзе в частности объясняется желанием узнать имя следующего президента США, а потом уже действовать.