Казанский отдел полиции «Дальний» расформирован. В ближайшее время сотрудники отдела пройдут проверку на полиграфе.

История, которая произошла в Татарстане, еще не окончена. Не исключаю, что она может принести еще какие-то сюрпризы, которые появятся в процессе ее расследования. И, к сожалению, нужно понимать, что эти все сюрпризы будут невеселыми. Дело ведь в том, что, исходя из напряжения и в самом обществе, и в недрах МВД (я имею в виду рядовых сотрудников) нарастало ощущение, что в той реформе, которая сейчас происходит с ведомством, что-то происходит не вполне так, как было задумано, что не всегда и не вполне отвечает профессиональным ожиданиям. И вот происходит ситуация в Татарстане. Она даже вполне лояльных людей, которые надеялись на эту реформу и старались ее не критиковать, поставили перед фактом, что те меры, которые были предприняты, не приносят пока положительных результатов. Они, скорее, вскрывают какой-то нарыв. Но понятно, что те меры, которые были предложены, они, очевидно, не согласуются с реальностью.

Должно ли ведомство извиняться в случае, если оно совершает ошибку? Конечно, оно должно это делать обязательно и немедленно. Первое, что должно произноситься силовым ведомством, которое охраняет людей и которое попадает под обвинение, что они приносят извинения и разберутся в произошедшем. Само подозрение в каких-то нарушениях должно все-таки быть поводом для серьезного расследования.

Хорошо, что хоть и с опозданием, но министерство извинилось. Но почему так поздно?

Дело в том, что министерство за последнее время претерпевает такое количество попыток его реформировать самыми разными людьми (от компетентных до некомпетентных), что когда происходят какие-то эксцессы, часть чиновников ведомства начинает полагать, что в порядке сохранения чести мундира (в извращенной форме его понимания), нужно максимально постараться затаить дыхание, замереть и подождать, чем кончится. Какое-то количество сотрудников готово к провокации и не могут поверить, что такие зверства могут происходить в ведомстве. Это – первое.

А второй важный момент в том, что наше государство вообще не привыкло разговаривать с нами. Нам никогда не разъясняют, почему здесь копают, а там строят, а там перерыли. Попробуйте подойти к любому чиновнику и спросить, почему здесь стоит пост, почему здесь ОМОН, почему здесь перекрыто движение? В лучшем случае, вам скажут, это не ваше дело, проходите, в худшем – вас пошлют. Одна из больших проблем нашей страны в целом и нашего государства – это отсутствие абсолютно естественного разъяснения гражданам всех шагов, которые предпринимает выбранная этим гражданином система правления.

И полиция в данном случае не является исключением. Они не умеют, их не учат, их не обязуют разговаривать с гражданами. И самое трагическое, на мой взгляд, что даже вчера на этой коллегии чего только не звучало, и про предательство, и про боль, и про то, что нет специалистов, которые способны распознать садистские наклонности у сотрудников, но не прозвучало ничего о критериях эффективности работы.

Полицейские могут не всегда раскрыть преступление, это объективный фактор. Они могут не всегда быстро разрешить дело и поймать преступника, это не очень хорошо, но это естественно и не страшно для любой системы. Преступления бывают сложными, изворотливыми, бывает, не хватает для них сил, резервов, ресурсов и т.д. Но вот то, что они обязаны сделать, в любом случае, обязательно и всегда, это регистрировать любое сообщение о противоправном нарушении. И это до сих пор не вменено реформой им в обязанности.

А сейчас все сплошь и рядом зависит от человеческого фактора. То есть, если руководитель подразделения полиции, сотрудники которого провинились в чем-то, достаточно сознательный и мужественный человек, профессиональный, то он, безусловно, без всяких законов и напоминаний сочтет для себя невозможным не извиниться, не обратиться, не разъяснить гражданам, что произошло. Но это не должно быть счастливым случаем, это не должно быть человеческим фактором.

Я могу сказать одну вещь однозначно, мы, действительно, сейчас находимся в другом обществе, по сравнению хотя бы с десятью годами ранее. И вчера об этом говорил министр, хотя говорить ему об этом было тяжело. Он говорил о том, что министерство первым открылось для граждан и обязано делать это дальше. Другое дело, что я считаю, министру стоило давно уже выступить перед политическим руководством страны, и сообщить о том, что то, что происходит с реформой, недостаточно квалифицировано.

Надо было сообщить о том, что необходима национальная концепция вообще по противодействию преступности, наведению правопорядка, и потребовать от всей страны и общества пристального внимания, соучастия, совместного труда для того, чтобы сделать правоохранительное ведомство надежным.

На сегодняшний день мы оказались в правовом коллапсе. Большинство наших граждан боится и ненавидит правоохранительную систему и систему правосудия. Оно научилось ее презирать, хамить. Система, в свою очередь, встала в глухую вялую оборону.

Как это ни странно звучит, именно эксцессы, трудности, трагедии, которые могут вовлечь нас всех в реформу самого для нас важного правоохранительного органа, и станут поворотом для реформирования всей системы правосудия в России.

Сейчас ситуация очень накалилась. Когда этот нарыв прорвало, пошел поток жалоб об аналогичных преступлениях в других регионах.

К сожалению, то, что произошло в Казани, не единичный, а системный случай. Грубость, избиение, пытки, убийства, это, к сожалению, практиковалось и в других регионах, но  замалчивалось. Тех правоохранителей, которых ловили за руку, к сожалению, не привлекали по всей строгости закона (либо это были просто увольнения, либо  административные наказания, либо условные сроки). То есть,  была система безнаказанности. Поэтому сейчас МВД восстановить доверие у общества будет очень сложно. Я считаю, что, во-первых, ко всем, кто был причастен к этому убийству, должны быть применены жесткие санкции, должны быть суды.

Во-вторых, считаю, что должен быть уволен министр внутренних дел Татарстана. Потому что такие факты были раньше и Министерство внутренних дел Татарстана всю эту информацию скрывала. В-третьих,  нужно признать, что реформа МВД провалилась и приступить к исправлению ошибок.

Сам Закон о полиции был сырой закон, и его очень поспешно принимали.  К тому же в законе абсолютно не была прописана система общественного контроля. Поэтому сейчас коренным образам изменить систему отчетности:  она не должна ориентироваться на количественные показатели. Эта система во многом побуждала правоохранителей повышать раскрываемость и таким образом просто выбивать показания.

Также нужно менять систему проведения следственных мероприятий. Должны быть проведена очень серьезная работа с личным составом всех подразделений МВД. То есть снова нужно подключить психологов, проводить воспитательные мероприятия.  Жизненно важно, чтобы в МВД пришли такие понятия как гуманизм, защита прав человека, профессиональный долг, исполнение закона и так далее. Для этого нужна очень сильная и серьезная работа и, конечно, общественный контроль.

То есть надо посмотреть на состав общественных советов в системе МВД, включить туда больше правозащитников, правоведов, журналистов,  людей, которые будут обсуждать с руководством острые проблемы. Все эти свадебные генералы – певцы, артисты, эстрадные исполнители, в принципе,  в советах не нужны.
Я сам член совета при ГУВД. Сколько я ни ходил на эти советы, я ни одного предложения вот этих звезд нашей эстрады не слышал. В основном выступают либо журналисты, либо правозащитники, либо профессиональные юристы, потому что им есть, что сказать. А эти люди живут в своем  светском мире, они просто абсолютно не в теме.

И, конечно, реформа МВД сама по себе невозможна без реформы судебной системы, без реформы государственной власти и политической системы. Общество должно  стать более  открытым. Нужно прививать общечеловеческие, гуманистические ценности. Над этим нужно работать и тогда институт правоохранительной системы и структура МВД будут реанимированы.