Коронавирусные итоги года

политологГлеб Кузнецов

политологГлеб Кузнецов

Тезисы моего выступления на конгрессе «Право на здоровье» под названием «Здравоохранение и ковид. Больше денег. Меньше контроля. Больше эффективности?»

1. Пандемия COVID-19 вызвала резкий рост финансирования системы здравоохранения в России и во всем мире. При этом показатели доступности медицинской помощи снизились во всех странах, в том числе в отношении экстренной хирургии, что существенно уменьшило число госпитализированных пациентов.
Везде сокращение плановых операций и манипуляций примерно на 40-50%. Существенное сокращение выявления злокачественных образований и так далее. (Доходит до абсурда — человек в ковидном госпитале с легким\средним течением получает 5 КТ за срок госпитализации, женщина с подозрением на рак груди ждет КТ два месяца — пример следующего спикера)

2. Пандемия дополнительно усугубила классовое разделение по Марксу: владевшие капиталом преумножили его многократно, не имеющие его были дополнительно поражены в доходах и правах (как из-за урезания зарплаты, так и из-за увольнений по самым разным причинам —от возраста до публичной нелояльности госполитике в области ковида). Повсеместно в мире зарплаты медработникам, демонстративно повышенные в первые месяцы пандемии, в 2021 г. не только снизились, но и, по сообщениям некоторых медиков, упали ниже уровня 2019 г. Хотя оклад не трогают, но урезают различные надбавки и выплаты, в т. ч. за стаж, категории и вредность, что приводит к сокращению дохода на практике.

Везде одна тенденция. Правительства и организации снижают зарплаты и доход медработников либо напрямую, либо за счет увеличения налогов и отчислений. Снижение доходов служит на Западе предметом торга: власти и работодатели утверждают, что единовременное ухудшение финансового положения работников послужит залогом сохранения рабочих мест. Еще один аргумент в пользу сокращения зарплат — их более высокий уровень по сравнению с другими регионами/компаниями по отрасли, в этом случае они снижаются до средних по отрасли либо до аналогичных показателей у конкурентов.

3. В создание и многократное переоборудование инфраструктуры вкладываются крупные суммы денег, в то время как дополнительной подготовке и повышению квалификации врачей практически не уделяется внимание. Подавляющее число аппаратов ИВЛ в мире так и не будет распаковано, больницы по кругу переоборудуются в ковид-госпитали, а потом за большие деньги обратно. Ковид за два почти года так и не превратился в «плановую историю» (и даже попыток нет), а является форс-мажором с бесконечными тратами на «внезапность». Ковидная история уже напоминает все наши анекдоты про «внезапную зиму» или «небывалые дожди».

4. Изменение правил проведения клинических исследований и регистрации препаратов существенно сократило издержки фармкомпаний: срок КИ существенно сократился, особенно в отношении новых типов препаратов, ранее не присутствовавших на рынке (например, мРНК-вакцин). Если раньше он в среднем составлял 10 лет, то в 2020 г. уменьшился до 11 месяцев для первых вакцин против COVID-19. Разработчики отказываются от проведения полноценных КИ для отдельных групп населения, в т. ч. детей, заменяя их краткосрочными дополнительными тестами. Заявки в национальные регуляторы подаются на основании анализа промежуточных данных, показывающих высокую эффективность, однако более поздние результаты могут не подтверждать эти выводы (пример молнупиравира: если в октябре 2021 г. Merck объявлял о 50% эффективности, то в конце ноября, спустя больше месяца после подачи заявки в FDA, они предоставили дополнительные данные, по которым эффективность не превышала 30%). Ни один педиатрический препарат в истории человечества не был зарегистрирован с такой скоростью и легкостью как детские вакцины от ковид. Однако легкость доступа на рынок никак не сказываются на ценах — более того, Pfizer постоянно рассуждает про то, что с точки зрения «клинико-экономических оснований» их вакцина стоить должна не 20, а 100 долларов за порцию.

5. Восприятие в обществе и репрезентация в СМИ роли врачей в борьбе с COVID-19 претерпела значительные изменения: если в течение первых месяцев пандемии они воспринимались как «герои, сражающиеся со смертельной инфекцией на передовой», то в дальнейшем их образ трансформировался в своего рода рупор, продвигающей ужесточение ограничительных мер и обязательную вакцинацию и пытающийся «давить авторитетом», дискредитировав себя до этого многочисленными иррациональными заявлениями. А число людей так или иначе недовольных стало зашкаливать. С точки зрения элит, это выполняет две основные функции: способствует снижению социального напряжения и анализирует его, переводя с властей на медработников. У нас начались уголовные дела новые по ятрогении или возобновлены старые. При этом реальное положение медработников ухудшается. У нас обещают — на Западе увольняют за нелояльность к ковид-политике.

6. Вакцина, оборудование и лекарственные препараты против COVID-19 закупаются крупными партиями, объем которых во много раз превышает реально необходимый, которые затем списываются. Одновременно с этим другие страны/регионы испытывают нехватку медикаментов, пока срок годности препаратов, накапливаемых на складах, истекает. Кроме того, мы видим кризисы доступности к группам препаратов или отдельным препаратам то там, то здесь.

Списано в сумме в мире десятки миллионов порций вакцины. И МАБов на сотни миллионов евро. По оценкам по результатам 2021 года будет списано 150-240 млн порций вакцины.

7. Ковид бенефициары?
— администраторы (причем как политические, так и главврачи)
— предприниматели и поставщики (всех уровней — от производителей тест систем и бетона до «торговцев рабами» — поставщики трудовых аутсорсинговых услуг для больниц и «инноваторов»)

Ковид проигравшие?
— врачи действующие
— пациенты
— система медобразования — то есть врачи будущего

В этом смысле говоря о «взрывном росте понимания важности отрасли и ее инвестиционной привлекательности» мы имеем не «инвестиции в здравоохранение», а абсолютно классически марксистские инвестиции в капитал ради его преумножения. Это неплохо, но не надо это называть «инвестициями в медицину». Здравоохранение во всех смыслах — от образования врачей до пациентов находится в кризисе, который усугубляется тем, что стейкхолдеры воспринимают его как способ заработать и упрочить свое положение.

P.S. Через пару спикеров выступает CEO какого то очередного стартапа и отлично подтверждает мой основной тезис, сравнивая медицину с ритейлом в смысле бизнес-подхода. Самый интересный заработок постковидный — на дистанционных мониторингах и телемедицине (буквально в логике доставки из «Пятерочки»). «Люди привыкли получать услуги на дому». Телемедицина — наше единственное будущее, потому что на ней понятно, современно и легко зарабатывать. (Держатель платформы забирает львиную долю от денег, которые тратятся на консультацию) А более ничего и не надо.

Источник