Метель
Владимир Сорокин, который играет в русскую классическую литературу и снежки или о нанолошадях посреди заснеженной России и Боливии как болезнетворной стране. Краткий формат повести.
Отечественного литератора в последнее время редко когда упрекнёшь в лени. Отечественный литератор сегодня плодовит. Он пишет романы и переводит многотомные собрания сочинений. Он занят написанием вступлений к романам коллег и политических зарисовок из многих частей.
Поэтому, надобно косо смотреть на писателя, который пишет «повесть» да ещё и открыто признаётся в этом. Тем более косо надо смотреть на писателя Сорокина. В итоге на написанную Сорокиным повесть «Метель» надо смотреть настолько косо, что ещё чуть и голова провернётся на 180°.
Сорокин в очередной раз пытается поразить нас своим креативом. Творчеством во всяком случае я бы его последнюю книгу не назвал. Креатив — это нечто рождающееся из всевозможных культурных ошмётков, что-то заполняющее собой ложбины в кондратьевских циклах, когда ничего нового мы создать не можем, а пытаемся переделать старое, чтобы хоть как-то разнообразить быть. Ну, например выпустить Чебурашку в цветах Bosco.
Сорокин пытается поиграть в русскую литературу в этот раз гораздо серьёзнее, чем обычно. Он создает пространство типично русское: вот едут сани, в санях едет доктор, доктор везёт вакцину в деревню, в которой эпидемия.
Но Сорокин — это все-таки креативный автор. И поэтому сани трехполозые, запряженные какими-то нанолошадьми, в деревне будут великаны, которые будут лепить гигантских снеговиков, а эпидемию вызовет боливийский вирус.
Общее впечатление от романа такое же, как от просмотра рекламных блоков телеканала «2X2». Вот есть коллаж. Вроде бы все логично, хоть и странно. Но пропустили — и забыли.
Владимир Сорокин, «Метель», М.: АСТ, Астрель, 2010