Комментарий
1939 28 марта 2011 11:30

Над ее пропастью

Михаил Бударагин публицистМихаил Бударагин

Михаил Бударагин
публицистМихаил Бударагин

«Нулевые» еще не успели романтизироваться (нет ни «лихих», ни «благословенных»), но в том, что они закончились, не останется никаких сомнений, если вспомнить о главной пластинке этой архивной уже эпохи.

11 лет назад, 28 марта 2000 года, вышел в свет второй и самый известный альбом Земфиры Рамазановой «Прости меня, моя любовь».

На пять лет Земфира становится безусловным идолом начинающейся эпохи «цивилизованного русского капитализма»: ее слушают девочки-подростки, домохозяйки и политические активисты, ее песни берут в ротацию почти все радиостанции страны, каждый ее концерт становится событием. Трудно исчислить ее феноменальный успех какими-то критериями: Россия – специфическая страна, здесь формальные критерии ничего не означают, и даже количество проданных копий ничего не говорит об успехе исполнителя. В общем, здесь остается поверить на слово тем, кто помнит – до середины «нулевых» Земфира была главным отечественным идолом.

И хотя Земфира была совсем не похожа на звезд «поп-эстрады», масштаб ее популярности сопоставим. В переломные эпохи в России главные тексты поются женщинами, и Земфира заняла ту нишу, которую освободили неотличимые друг от друга женские коллективы, повествовавшие про «бухгалтера» и т.п., став - через эпоху, пропустив, как будто их не было, 90-е - продолжателем пугачевской традиции песен о женском счастье и горе.

«Прости меня, моя любовь» - альбом все о том же, да не о том же. То есть все еще о страданиях девочки любого возраста, но уже о страдании в мире, где все страдание - обезличенно. Просто нужно страдать, такой вот маркетинговый ход. Это игра, которая все-таки - какой-то малой толикой - все-таки не игра. Мы, в общем, все понимаем, только этого мало: в перемигиниваниях о самом главном тоже есть своя боль, почище многих других болей.

Собственно весь успех Земфиры связан именно с этим хождением по тонкому льду: шаг вправо – и тонешь в иронии, шаг влево – в пафосе. В итоге она-то прошла, да вот оценить было уже некому.

Россия нулевых была местом, где бабло окончательно победило всякое зло, и Земфира, которая могла бы стать голосом бегства из этого странного места, оказалась слишком тонкой и в хорошем смысле рафинированной для подобных шевчуковских вывертов. В 2000-м же ничего еще было не ясно, и песни из «П.м.м.л» звучали как открытый вызов какого-то нового поколения, которое и первое непоротое, и первое сетевое, и первое стабильных лет, и вообще очень  другое.

И это была неслыханная свобода российского городского среднего класса (и их детей, добавим про себя) - не унизительно выживать, а наконец-то зажить, как люди. Когда к 2005-му, как люди, зажили уже все, кому не лень, Земфире только и осталось что выпускать умные, тонкие, отлично сделанные и никому не нужные пластинки: оказалось, что боль больше не продается, и если о чем и нужно петь, так это о поездках к морю, корпоративных развлечениях и мебели из магазина Икея.

Александр Блок, пропевший русской революции осанну, очень расстроился в 1920-м количеству свиных рож, вылезших на улицы Петрограда. Новый человек пришел и отменил всякого Блока. И всякую Земфиру тоже. Оказалось, что новое поколение в массе своей - такое же мурло, как и старое.

И потому-то теперь новым женским голосом эпохи поет о том, что вокруг тишина, взятая за основу, Елена Ваенга, воспроизводящая Пугачеву среднего возраста уже вполне буквально.

Бабло закончилось, зло оказалось непобедимым, и мир вернулся к своим основам.

Михаил Бударагин, специально для Актуальных Комментариев

© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".