Почти единая Осетия

Подготовка нового договора о союзничестве и интеграции России и Южной Осетии, как и недавняя история договора о союзничестве и стратегическом партнерстве России с Абхазией, полна эмоций и страстей. В обеих республиках предметом споров стала степень сближения с большим соседом. Только в Абхазии критики власти добивались умеренного дистанцирования от России, а в Южной Осетии напротив хотят предельной интеграции. 

Разработкой проекта договора в Южной Осетии занимался Политсовет при Президенте с участием членов правительства, руководителей силовых ведомств и депутатов. Работа велась в закрытом режиме, глава государства распорядился не разглашать содержание документа до его согласования с российской стороной. Однако, как только политсовет утвердил проект, текст его с легкой руки министра иностранных дел республики Давида Санакоева стал достоянием югоосетинской общественности. Выяснилось, что вопреки всем публичным заявлениям о куда большей, по сравнению с абхазской, заинтересованности в интеграции с Россией, югоосетинский проект от абхазского варианта отличается мало. Концепция этого варианта удивила многих экспертов.

«Договоры России с Абхазией и с Южной Осетией изначально должны быть разными, потому что это разные ситуации. Абхазия имеет возможность проведения многовекторной политики: у нее есть отношения не только с Россией, есть выход к морю. Южная Осетия такой возможности не имеет. И мы знаем настроения общества: в Абхазии — за независимую, суверенную Абхазию, а в Южной Осетии — за вступление в состав Российской Федерации», — говорит координатор рабочей группы Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Александр Скаков.

«Это завышенные ожидания, иллюзии по поводу возможностей Южной Осетии играть самостоятельную роль в отрыве от уже существующих реалий полной интегрированности в российское экономическое пространство. Плюс бюрократические амбиции», — считает заместитель гендиректора ИАЦ МГУ, научный сотрудник Института Экономики РАН Александр Караваев.

С категорическим протестом на действия Санакоева выступил спикер парламента Южной Осетии Анатолий Бибилов, во-первых, по самому факту предания гласности незавершенного, в его понимании, документа, а во-вторых, непосредственно по его сути. Ничего полезного для Южной Осетии, по его мнению, в документе после проработки не осталось — ни гарантий безопасности, ни почвы для позитивных перемен в экономике и социальной сфере, ни даже отражения названия: «в нем мало что осталось от союзничества и еще меньше от интеграции». Серьезность своих оценок Бибилов подкрепил обещанием не допустить ратификации такого договора. И в этом можно не сомневаться: он возглавляет парламентское большинство, созданное, кстати, под лозунгом об объединении с Северной Осетией в составе Российской Федерации.

Возглавляемая Бибиловым партия «Единая Осетия» опубликовала свой вариант договора, который хоть и не делает Южную Осетию частью России, но закрепляет за российскими органами власти функции по управлению многими сферами югоосетинского государства. Так, предлагается передать России полномочия по обеспечению обороны и безопасности Южной Осетии, законности и правопорядка в республике, функции по осуществлению правосудия, по работе в чрезвычайных ситуациях, таможенное регулирование. Соответствующие структуры Южной Осетии — Вооруженные Силы, органы безопасности, органы внутренних дел, прокуратуры, уголовно-исполнительной системы, судебной системы, таможенные органы, подразделения МЧС — должны стать частью аналогичных российских структур.

Этот вариант, по мнению экспертов, наиболее перспективен уже потому, что во многом закрепляет сложившиеся реалии, а предложенная управленческая конструкция позволила бы эффективнее использовать средства российского бюджета, которые идут на содержание Южной Осетии.  

«И так понятно, что силовые структуры едины, назначения согласовываются... Просто это происходит кулуарно, но все знают, что это так. То, что договор введет это в правовые рамки, — это хорошо. Это повысит управляемость и ответственность югоосетинских структур. На основные полномочия Южной Осетии по управлению республикой договор не покушается. Все государственные функции остаются, просто надо уметь этими функциями пользоваться. Угрозу Южной Осетии несут не договоры, а безответственность местных чиновников», — говорит А. Скаков.

«Южная Осетия уже более интегрирована с Россией, чем Абхазия, и общественные ожидания большей части населения — в пользу вступления в Россию. Но Москве сложно на это пойти. Поэтому речь идет о передаче полномочий по направлениям: обороны, охраны границ, таможни, МВД — при сохранении политических маркеров суверенитета. В конечном итоге возобладает прагматизм. Договор поставит последнюю точку в этих шатаниях относительно будущего экономики Южной Осетии: это будущее — в рамках бюджета Российской Федерации», — считает А. Караваев.

Процесс подготовки договора вновь выявил наличие внутриполитического конфликта в республике, который в прошлом году мог показаться угасшим. Президент Л. Тибилов попытался удержать сор в избе, но развернувшаяся на политической сцене драма показала, что личные амбиции по-прежнему превыше общего дела.

«Там есть разные группы влияния, они между собой борются, — это нормальная ситуация. Но это мешает делу и создает лишние неувязки и проблемы для всех. Министр Санакоев преследует свои интересы: он рвался на место президента, потом его партия "триумфально" проиграла парламентские выборы, сейчас он пытается остаться на своем месте, хотя он не профессионал, не дипломат и, конечно, должен лишиться этого места. У главы парламента Бибилова тоже есть свои интересы — он хочет быть президентом, и у него есть на это шансы», — отмечает А. Скаков.

Алексей Воскресенский