Статья
3464 15 декабря 2014 18:45

Принять Крым

Осложнившиеся до предела отношения России с западным миром вовсе не обязаны оставаться такими всегда. Более того, они очевидно будут возвращаться в нормальное состояние, если Москва не примет решение отказаться от капитализма в пользу иной экономической модели.

Если же мы остаемся частью глобального рынка (пусть и в несколько ограниченном его варианте), говорить об окончательном размежевании нельзя.

Официально Москва все время настаивает на том, что «изоляционизм» — не наш путь. Капитализм пока никто отменять не собирается. Санкции бьют и по России, и по ЕС, а значит потепление возможно.

Для его начала необходимо одно признание, один шаг, одно коллективное и высказанное имеющей авторитет инстанцией решение. Даже смягчение санкционного давления может быть лишь поздним следствием этого шага.

Я говорю о простой констатации факта принадлежности России Крыма.

На полюсах противостояния вокруг полуострова — Россия, которая никогда не откажется от Севастополя, Судака и Керчи, и Украина, не готовая отпустить никогда не бывший исторически и человечески с ней Крым. Две эти позиции уже определены, каждая из стран настаивает на своей правоте.

Однако Россия — суверенное государство, принимающее на себя все издержки подобного выбора (например, мы содержим собственную армию — это не всякой стране под силу, посмотрите на малые европейские сателлиты США), а Украина — полуколония, где представителями кабинета министров легко становятся никому не известные и непонятно откуда взявшиеся иностранцы. Из этой чудовищной и принципиальной разницы и следует исходить.

Европа давно не едина, и сторонники России, такие как лидер французского «Национального фронта» Марин Ле Пен, оказывают на общественное мнение Старого Света определенное влияние и могут сослужить нам в деле объяснения истории Крыма свою службу.

В свою очередь сторонники Украины воспринимают ее именно как антироссийскую страну: никакого иного содержания у поддержки Киева нет.

Итак, несамостоятельная, охваченная гражданской войной Украина настаивает на том, что Крым принадлежит ей, исходя из презумпции территориальной целостности. Россия опирается на право нации на самоопределение. Формально эти принципы равны, хотя и противоречат друг другу. Однако у России есть дополнительные аргументы.

Во-первых, Украина как таковая — продукт распада СССР, а границы постсоветского (и шире — мира после распада Варшавского блока) менялись довольно существенно. Так, например, объединение Германии произошло на волне национального подъема и не подразумевало важности формальных процедур (всем и так все было понятно). Долго и кроваво распадалась Югославия, мирно разошлись Чехия и Словакия, Южная Осетия и Абхазия не достались Грузии, а Нагорный Карабах не принадлежит ни Армении, ни Азербайджану. Довольно условен долгое время был суверенитет Белоруссии.

Границы — не догма.

Во-вторых, Украина потеряла возможность вернуться к единству, развязав войну на юго-востоке. Пылающий Донбасс, лежащие в руинах города убитые, раненые, беженцы — лучший аргумент принадлежности Крыма России. Европа старается не замечать трагедии Донецка и Луганска, и задача Москвы состоит в том, чтобы закрывать глаза на происходящее было уже нельзя.

Стоит отметить, что в пользу России играет и тот факт, что войну украинская армия ведет не с российской армией, а со своим собственным народом. Доказательств присутствия регулярных соединений вооруженных сил РФ на территории Новороссии как не существовало, так и не существует.

В-третьих, говоря о возвращении Крыма, стоит ежедневно напоминать о том, что в случае «захвата» население территории или бежит, или оказывает сопротивление. В Крыму ничего подобного не было и не будет. Даже проукраинские крымские татары, самопровозглашенный лидер которых Мустафа Джемилев подобострастно принимал презрительный кивок Барака Обамы, вовсе не собираются бороться за независимость.

Сравните с Абхазией и Южной Осетией.

В-четвертых, в союзники России стоит брать Израиль, до сих пор игнорирующий решение ООН о Голанских высотах, которые с 40-х до Шестидневной войны спокойно принадлежали Сирии. Израиль считает Голанские высоты своими, Сирия — своими, но де-факто они принадлежат, разумеется, евреям, а не сирийцам. 

Слова Владимира Путина о сакральности Крыма для России и прямое сравнение с Храмовой Горой и израильским опытом — очень верный пример спокойной апелляции к очевидности уже свершившегося факта. Как и статья Дмитрия Медведева, в которой сказано о Крыме просто и ясно: «Это решение принято, и мы эту тему считаем закрытой».

Украина, к счастью для нас, никому не может ничего доказать: от вассалов вообще не требуют доказательств, их ценят за исполнительность. России придется объяснять. Долго, утомительно, подробно, с аргументами, примерами, фактами на руках.

Если Крым будет признан, мир вполне может удержаться в равновесии. Если же этого не случится, то Россия, по крайней мере, сделала все возможное, чтобы разрешить конфликт с Западом мирным путем.

Михаил Бударагин специально для «Актуальных комментариев»
© 2008 - 2024 Фонд «Центр политической конъюнктуры»
Сетевое издание «Актуальные комментарии». Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-58941 от 5 августа 2014 года, Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-82371 от 03 декабря 2021 года. Издается с сентября 2008 года. Информация об использовании материалов доступна в разделе "Об издании".