Режимные люди в СССР
Режим для родившихся в СССР означает очень много. Гораздо больше, чем можно было бы подумать, исходя из этимологии этого слова. Изначально ведь это вполне безобидное французское выражение означает просто «государственный строй, государственное устройство». Классическое словосочетание «старый режим» вошло в широкое употребление во времена Французской революции.
На российское почве «режим» стал обрастать негативными коннотациями уже в XX веке. Большевики, пришедшие власти, никогда не называли порядки советского государства «режимом». Употреблялся только «строй». Напротив, в отношении Российской Империи выражение «царский режим» стало в советской печати стандартным. Не отставали и эмигранты, заклеймившие Советы «коммунистическим режимом». Обмен любезностями не прекращался ни на минуту и достиг своего апогея в знаменитом «тоталитарном режиме».
По замыслу авторов нового РОССПЭНовского сборника, все эти «режимы», относящиеся к порядку власти и управления, представляют собой лишь вершину айсберга. В реальной, повседневной жизни советских людей окружало множество других «режимов», регламентирующих огромное количество самых разнообразных вещей. Именно они являются предметом книги.
Составители сборника отмечают, что их интересовали режимы как набор правил, организующих работу или регулирующих жизнь советских людей. Ими выбраны четырнадцать наиболее характерных примеров. Судя по всему, никто еще не пытался осмыслить совокупность такого рода режимов как явления, определяющих способ жизни людей вне контекста идеологии. Другими словами, цель авторов сборника состоит в том, чтобы придать исследованиям советского общества глубину, отказаться от шаблонных линий. Недостаточно просто указать на то, что общество при Сталине было тоталитарным, нужно понять, как в реальности организовывалась жизнь людей в этом обществе. Какие модели и правила создавали и поддерживали здание гигантской государственной машины.
Режимность, доказывают авторы книги, начиналась с режима школьника и пронизывала буквально всю жизнь советского человека. По большому счету, это стало полной реализацией идеи дисциплинарного общества как его описывал Фуко. Дисциплина настигала советского человека за школьной партой и стояла за его плечом вплоть до похорон – если только он по каким-то причинам не пытался уклоняться от правил и не становился изгоем.
Самый знаменитый из режимов, широко обсуждаемый и поныне, - это, конечно, паспортный режим. Прописка и ее демократическое альтер-эго – так называемая постоянная регистрация – сделала советского человека ограниченным в свободе перемещений, контролируемым и пассивным. Географическая мобильность была массовым явлением только в рамках решений, спущенных сверху, когда все кому положено срывались с мест и отправлялись покорять неизведанные просторы родины.
Или другой пример – режим допуска к секретным документам, который раз и навсегда исключает для человека некоторые жизненные блага вроде заграничных командировок. Далее следуют «пятый пункт» для евреев, режимы содержания заключенных, режимы предприятий, режимы моды, а венчает всю пирамиду – особый режим привилегий, доступных избранным советским гражданам.
Книга предоставлена магазином "Фаланстер".
