Угрозы с Запада становились все опаснее

политологДмитрий Евстафьев

— Знаете, о чем я думаю? Что же остановило Бориса Ельцина от демилитаризации и нейтрализации Калининграда? Ведь тогда были очень упорные разговоры о том, чтобы сделать свободным город. Я даже не знаю, что уберегло, потому что если сейчас посмотреть на карту, то понятно, что наше геополитическое положение с нейтрализованным Калининградом было бы гораздо хуже. Вроде не такой большой регион по размерам и населению, а какую важную роль играет. Вот такие вещи, как Приднестровье, Южная Осетия, всегда очень важны и ценны в кризис. 

Я все время думаю: может стоило это все начать в 2014 году? И чем дальше смотрю на то, что происходит, понимаю, что нет. Все те же самые санкции, и у нас нет системы «Мир», нет внутрироссийской системы межбанковских платежей. Нам же ведь сегодня все это отключили. У нас не было первой волны импортозамещения, в том числе связанного с сельским хозяйством. У нас, конечно, вторая волна импортозамещения ждет своего пытливого исследователя, но тем не менее первая волна была, безусловно, успешной. В этом смысле мы, конечно, поймали тот момент. Все-таки мы действительно у нашего коллективного Запада вырвали из рук клинок. 

Я вынужден вернуться к следующему вопрос о том, что мы недостаточно хорошо понимаем, что из себя представляет Украина в военном смысле слова. Достаточно посмотреть просто по цифрам. Сухопутные войска и вообще ВСУ — это 255 тыс. человек плюс нацгвардия, добробаты, фольксштурмы и разного рода непонятые люди. Итого реального военно-силового потенциала там больше 400 тыс. человек. Есть верхняя планка, она почти под полмиллиона. А теперь мы понимаем, под кого эти базы к северу от Херсона? Это же фактически база расширенной мотострелковой бригады. Это мобилизационные базы. Я думаю, что мы еще не одну такую увидим. 

На фронте двух народных республик минимальная оценка силового потенциала — 120 тыс. человек. А теперь ради интереса, посмотрите, какой потенциал у сухопутных войск Франции. Не поверите — 115 тыс. человек! На фронте народных республик стояла сила большая, чем сухопутные войска Франции — основа сухопутных войск Североатлантического альянса на сегодняшний момент. Поэтому это грозная сила. 

А теперь представьте, что вся эта сила плюс поляки, которые пошли бы против Белоруссии, были бы направлены против нас. Ведь в концепции ведения боевых действий НАТО очевидно прослеживалось, что альянс, как цивилизованный мир, нас бомбил бы, атаковал бы с моря, воздуха, выступал бы в роли полицейских подразделений, проводились бы гуманитарные миссии. Мы даже не представляем, что такое зона АТО. Это зона полной социально-силовой вседозволенности, там снимаются все табу плюс поляки. Это грозная сила. Мы сейчас проводим спецоперацию не только за то, чтобы денацифицировать Украину, но и обеспечить долгую безопасность для себя. 

Но теперь хотел бы сказать одну вещь по поводу того, что сейчас происходит в Европе. Мы не знаем, на какие жертвы готов коллективный Запад, потому что орать кричалки — это не реально нести бремя. Все, что я вижу, говорит о том, что им нужно сломать нас быстро. Мы сейчас сталкиваемся преимущественно с проявлением экономико-социальной войны, которая направлена против нас. Мы пока не сделали каких-либо действий, которые направлены против них. В этом смысле мы не осознали тотальный характер войны, которая ведется против нас. Это важнейшая психологическая задача. 

Мы должны осознать масштаб противостоящего нам зла. Это принципиально важно. Но в действительности Запад не уверен в себе, он хочет лишить нас возможности осуществлять какие-то действительно болезненные для него акции. Надо очень серьезно думать, чтобы не осуществить болезненные для себя акции, но то, что нам в паре случаев нужно сделать Западу больно — это точно. Самое главное, надо их вывести из ситуации карнавала. Пока все то, что я вижу, — это карнавал, когда поорали, снесли ворота, все запретили, а потом пришли и трехчасовые переговоры. Этого быть не должно. 

Источник