Вспомнить всё хорошее
литературный критикВиктор Топоров
Оригинальный фильм «Вспомнить всё» вышел на экраны в 1990 году – примерно через полгода после нашумевшей статьи Френсиса Фукуямы «Конец истории». Римейк фильма идет сейчас (в нашей стране – с 9 августа) с умеренным успехом, который с оглядкой на 120-миллионный бюджет и грандиозную рекламную кампанию больше похож на страшный провал. Так или иначе, ясно одно: культовой нынешняя поделка (фактически и подделка) уже не станет.
С «Концом истории» дело тоже как-то не заладилось: довольно скоро все поняли, что американский политолог попал пальцем в небо. Политическая история (да и военно-политическая) с прекращением холодной войны не закончилась: возникли новые угрозы, новые вызовы – и симметричные или асимметричные ответы на них, - да и вообще историческое время течет в разных частях света далеко не с одинаковой скоростью. Вслед за Фукуямой пришел Хантингтон – и его видение ситуации в ее развитии представляется куда более адекватным.
Любопытно, однако, другое. Потерпев поражение как политический пророк и системный аналитик, Фукуяма оказался прав в другом отношении: 1990 год (и вокруг) стал рубежом, миновав который разом прекратилось или как минимум испортилось многое другое: качество жизни, качество продуктов питания, качество промышленной продукции бытового назначения (в том числе автомобилей) - и, далеко не в последнюю очередь качество произведений литературы и искусства, не говоря уж об их назначении и роли в обществе.
Разумеется, и здесь не обошлось без исключений из общего правила: неоспоримы достижения в области электроники и во многим обусловленные ими успехи медицины (прежде всего хирургии и ранней диагностики). И, тем не менее, прогресс топчется на месте, обретая форму во многом бессмысленной полифункциональности (телефон с видеокамерой, который хуже телефона и видеокамеры по отдельности, чтобы ограничиться одним примером), а то и сменяясь прямым регрессом: жизнь в кредит, пища с биодобавками, бытовые приборы длительного назначения, но, увы, разового пользования, и т.д., и т.п. Не избежало той же участи и искусство.
За последние двадцать лет не появилось, например, новых по-настоящему крупных писателей (не говоря уж о поэтах), а голоса тех, что остались, слышатся все тише и тише. Нет нынче ни великих композиторов, ни великих театральных режиссеров; на смену живописи пришли инсталляции и прочие столь же сомнительные фокусы-покусы; резко маргинализировалось искусство серьезное или, как еще недавно говорили, высокое. Те же процессы протекают и в кинематографе, окончательно распавшемся на блокбастеры и артхаус, и не стяжавшем лавров ни там, ни тут.
Если теперешней кофеваркой можно побриться и приготовить на ней яичницу, то подобная полифункциональность гарантирует тебе присутствие мелкого волоса и в яичнице, и в кофе. Можно выпустить фильм «Авраам Линкольн – убийца вампиров» или вампирскую сагу в стиле софтпорно «Сумерки», но Карпентера и раннего Ромеро не переплюнешь. Можно снять римейк фильма «Вспомнить всё» и напичкать его техническими (главным образом компьютерными) спецэффектами – но по сравнению с великим фильмом Верхувена по рассказу Филиппа Дика все равно получится какая-то ерунда. Да и безотносительно к Верхувену все равно ерунда.
Обсуждая очевидную неудачу нынешнего римейка, обычно указывают на расфокусированность (точнее, раздвоенность) целевой аудитории: с одной стороны, фильм апеллирует к ностальгическим чувствам тех, кто посмотрел оригинал двадцать с лишним лет назад, а с другой, - к нынешним малолетним любителям попкорна, которым только и подавай драки и спецэффекты. В результате именно драки и спецэффекты преобладают в нынешнем «переводе», а философский и социальный посыл оказался сведен к нулю. Ну, а заурядных стрелялок, бегалок, леталок и пугалок в современном массовом кинематографе хватает и без этого заурядного фильма по выдающемуся первоисточнику.
На смену реальной легенде Арнольду Шварценеггеру (человеку, и впрямь превратившему себя в живое чудо) пришел Колин Фаррел, похожий и на самого себя, и сразу на всех остальных – и на Джеймса Бонда, и на героя кинотрилогии о Борне, и на супергероев из комиксов, - разрывающийся между двумя как родные сестры похожими друг на дружку дамочками и самим комическим образом улепетывающий по воздуху от преследователей как в бессоновском «Пятом элементе». Кстати, и дух Милы Йовович (только не из «Пятого элемента», а из позднего Ромеро), да и дух Умы Турман из «Убить Билла» здесь тоже витает. Не говоря уж о «Матрице»… И всё это оборачивается откровенной – и откровенно скучной – бессмыслицей.
Великий американский кинематограф, похоже, закончился. Да и великий всемирный тоже. Вот чего не смог предсказать (хотя невольно все-таки предсказал) Фукуяма. Не от хорошей жизни ценители и знатоки обращают взоры то на Дальний Восток – в Корею и Гонконг, - то на Средний – в Иран, - а то и вовсе в какую-нибудь Финляндию или Румынию… Конечно, мы можем утешаться наметившимся и, можно сказать, уже состоявшимся успехом высококачественного телесериала, но он пришел на смену не столько большому кино, сколько большой прозе… А большое кино кончилось, похоже, где-то в 1990 году, как, впрочем, и едва ли не всё большое.
